Владимир Гурвич - Большое жюри

– Дорогой, Всеволод Леонидович, вам ли не знать, что миром правит товарообмен. Не мы устанавливали эти правила, не нам их и отменять.

– Предположим, я соглашусь. Но главу жюри определяет исполком фестиваля. А у него может быть иное мнение по моей кандидатуре.

Шулятьев снисходительно улыбнулся.

– Всеволод Леонидович, вот это точно не ваш вопрос. Доверьте его мне. Министерство входит в исполком фестиваля, она наполовину его финансирует. Так что я не вижу в этом вопросе никаких проблем. Не желаете еще по одной?

– Предположим, я соглашусь, – проигнорировал Ланин предложение Шулятьева, – и каковы будут ко мне требования?

– Какие же требования – честность и беспристрастность. Но об этом я даже говорить не желаю, ваша репутация это гарантирует лучше, чем любая страховая компания.

– Вы чересчур высокого о ней мнения.

– Вы его заслужили.

– Я должен подумать. У меня есть время?

– Разумеется. Я и не полагал, что вы ответите мне прямо сейчас. А вот завтра к обеду, уж будьте любезны. Времени мало, как только вы дадите согласие, машина тут же закрутится.

Ланин почувствовал некоторое облегчение, у него есть целые сутки на обдумывание. Ему почти нестерпимо захотелось покинуть этот гигантский кабинет.

– Обещаю, завтра к обеду я дам ответ.

– Вот и замечательно. – Шулятьев бросил взгляд на бутылку. – На посошок?

– Нет, спасибо, мне надо все обдумать на трезвую голову.

– Понимаю и одобряю, – довольно улыбнулся Шулятьев. – С нетерпением стану ждать вашего ответа.

Ланин сидел в своей квартире и ждал Абелева. Тот как обычно задерживался, и это раздражало режиссера. Всегда он где-то носится, чем-то непонятно занимается. Хотя они знакомы немало лет, в жизни Марка для него сохраняется много тайн. Правда, особенного желания проникать в них он никогда не испытывал, но подозревал, что если бы это однажды случилось, ему бы открылось много неприглядного. Впрочем, большого осуждения это у Ланина не вызывало; у кого нет подобных страниц. У него самого их достаточно. Так стоит ли судить других, чтобы самому однажды не быть судимым.

Ланин встал и подошел к окну. Вид из него на маленький пыльный дворик ему не понравился с самого начала, когда он въехал в эту квартиру. Как, впрочем, и она сама. Хотя он живет в ней уже год, но так и не привык к ее скромным габаритам. И до сих пор с тоской вспоминает о прежних четырехкомнатных хоромах. Но они с женой разводились в такой спешке, что долго выбирать было некогда. Вот он по сути дела и въехал в первое же попавшее жилье.

Но в тот момент он почти не думал о том, где оказался, это ему было безразлично. Мысли и чувства были заняты совсем другим. Только спустя какое-то время он стал понимать, что сделал неудачный выбор, что можно было бы найти лучшее жилье. Но было уже поздно, менять не было ни желания, ни возможности. Оставалось одно – смириться с тем, что есть. Но спустя год Ланин чувствовал, что до конца это сделать не получилось. Хотя, возможно, дело не только в квартире, а во всей его жизни в последнее время.

Зазвенел звонок. Ланин ощутил облегчение, можно переключить свое сознание с себя на Абелева. Точнее, на разговор с ним.

Абелев, потный от жары, ввалился в квартиру.

– Что у тебя случилось? Выдернул меня из теплой кампашки. Если бы только видел…

– Нужно посоветоваться, – прервал его Ланин.

– Посоветоваться? – удивился Абелев. – Что-то это на тебя не похоже.

– Бывают ситуации, когда люди становятся непохожими на самих себя.

– Да? – уставился на него Абелев. – Ну, хорошо, посмотрим, что за ситуация. Нальешь?

Ланин направился на кухню. Из холодильника извлек бутылку водки, достал из шкафчика два шкалика и вернулся в комнату. Весь этот набор он поставил на стол.

– Холодненькая! – обрадовался Абелев. Он весь аж подобрался в предчувствии удовольствия. – А закуса у тебя нет?

– Нет, не успел сходить в магазин.

– Ладно, разливай и рассказывай, что тебя сделало непохожим на себя самого.

Они выпили. Ланин пересказал продюсеру разговор с Шулятьевым. Абелев внимательно слушал, но никакого удивления не выказывал. У Ланина закралось подозрение, что для Марка эта новость вовсе новостью не является. Хотя с другой стороны, откуда он может знать о сделанном ему предложении. Трудно поверить, что Шулятьев делится с ним такими вещами.

– Что ты от меня хочешь? – спросил Абелев.

– Совета.

– Странно, что ты меня об этом спрашиваешь.

– В чем же странность?

– А разве не ясно, что надо обеими руками хвататься за это предложение.

– Мне не ясно, – нахмурился Ланин. – Мне давно не нравится этот фестиваль и все, что там происходит. Вот потому я не стремился особо туда попасть. Всего-то один раз выставлял там свою картину. Да и то ты меня уговорил.

– И правильно сделал, мы получили главный приз.

– Только это был один из самых плохих моих фильмов.

– А вот жюри посчитало по-другому, – не согласился Абелев.

– Меня больше интересует собственное мнение.

– В этом весь ты. Тебя, кроме самого себя, никто и ничего не интересует. А это не правильно.

– Ну, уж извини, такой тебе попался режиссер.

– Не против, если еще по одной, – предложил Абелев.

Ланина поразило то, как сильно похожи такие разные люди: Шулятьев и Абелев. Шулятьев чинный и важный, всегда одетый с иголочки, разговаривающий веско, со значением произносящий каждое слово. И Абелев, непонятно в чем и как одетый, циник до мозга костей, не скрывающий своего цинизма, обожающий соленые шутки и выражения. А вот надо же, как много между ними сходства, которого он раньше не замечал.

– Давай по одной.

Абелев взглянул на Ланина и сам разлил водку.

– Выпьем за председателя жюри, – провозгласил продюсер тост.

– Я еще не дал согласия.

– А когда должен дать?

– Завтра до обеда.

Ланин увидел, как успокоился Марк.

– Значит, все в порядке, проснешься завтра и сразу звони Шулятьеву.

– Я еще не решил.

Абелев задумчиво пробежался взглядом по квартире, в которой бывал десятки раз.

– Ты уже как год ничего не снимаешь.

– Это так, – подтвердил Ланин.

– И долго собираешься еще не снимать?

– Сам бы хотел знать. Но нет подходящего сценария.

– Да я тебе чуть ли не каждый день по сценарию присылаю.

– Спасибо, Марк, но все не то.

– А деньги у тебя есть?

– Есть, но мало, – вздохнул Ланин. – Пару месяцев еще протяну, а потом зубы на полку класть придется. Было очень много расходов с разводом, адвокатами, переездом, ремонтом квартиры.

– Знаешь, Сев, никогда не думал, что тебя так подкосит развод, – вдруг проговорил Абелев. – В нашей среде разводов до черта – и большинство, как-то спокойно к этому относятся. А ты впал в депрессию. Я поначалу думал, что она быстро пройдет, ну максимум через пару месяцев. А она все никак не прекращается. Я тебе как друг говорю, пора завершать это мероприятие.