Владимир Гурвич - Большое жюри

Ланин уже в который раз задумался. Он снова внимательно просмотрел афишу кинофестиваля. Многих режиссер он знал лично, некоторых неплохо, некоторых довольно шапочно. И что самое удивительное, что ни с одним из них у него было близких отношений. Может, по этой причине ему и предложили возглавить жюри, надеясь на его беспристрастность?

От этой мысли ему самому стало смешно; вот уж чего их никогда не волновало. Он еще раз пробежался взглядом по списку кинорежиссеров, задержался на одной фамилии. И неожиданно для себя вдруг понял, что может принять решение.

Ланину сразу же стало как-то спокойней и легче, словно бы некий груз скатился с его плеч. Он подошел к столу и выпил уже налитый шкалик. А теперь можно и спать, завтра у него важный день. Надо быть в форме.

На город уже спустился вечер, который вот-вот должен был плавно перейти в ночь, а Ланин все никак не мог принять окончательного решения. Несколько раз он уже был готов сказать себе «да» и тут же само собой внутри него вдруг начинало звучать слово «нет». Он ощущал, что эта неопределенность мучала его, наполняла тоской. У него и раньше были такие моменты в жизни, и он терпеть не мог их переживать. Не случайно же самые комфортные для него периоды были, когда он с головой окунался в работу. Что поделать, такой уж он человек, выбор для него мучителен. Он всегда завидовал тем, кто его совершает легко и просто, без долгих раздумий и мучений. В данном же случае он опасался оказаться игрушкой Шулятьева. Ланину было хорошо известно, что этот человек часто строил свою политику на манипулировании другими людьми. Для этого у него имелись все возможности: власть, доступ к деньгам, какая-то иезуитская любовь к всевозможным хитрым комбинациям, в которой выбранные им персонажи выполняли роль фигур на чужой шахматной доске.

А он, Ланин, не желает играть такую партию. Он, между прочим, сам режиссер, и весьма неплохой. Может быть, даже хороший. Правда, в глазах таких, как Шулятьев, это совсем невеликое достоинство. Ланину прекрасно было известно, как попадались некоторые его коллеги в эту ловушку. Они теряли самостоятельность, словно наркоманы, становились зависимыми от подачек. Иначе они ничего не могли делать.

К счастью его, Ланина, до последнего времени спасал Марк. Зачастую он бывает к своему продюсеру необъективен, ему не нравятся некоторые его черты, образ жизни. Но ведь только благодаря нему он сделал несколько картин, именно таких или близко к таким, какие хотел именно он, Ланин, а не некто другой. Но теперь и Абелев, кажется, выбрасывает белый флаг. По крайней мере, уверенности в том, что он раздобудет деньги на следующий фильм, нет.

Внезапно у Ланина возникла одна мысль. Ему надо поговорить с одним человеком. Правда, их отношения нельзя признать чересчур дружескими, за многие годы знакомства они складывались по-разному. Но в одном ему не откажешь, он умеет расставлять все точки над и.

Ланин взглянул на часы. Было уже поздно, но, учитывая экстренность ситуации, он должен извинить его визит.

Лесной не только не удивился позднему звонку, но даже произнес поразившую Ланина фразу, что он ждал его. Они быстро договорились о встрече у него дома. И уже через десять минут Ланин ехал в такси по вечернему городу к дому Лесного.

Лесной был известный кинокритик, по мнению Ланина, один из самых лучших в стране. Фильмы Ланина он беспощадно критиковал, и, как казалось режиссеру, далеко не всегда объективно. Но всякий раз Ланин находил в его статьях, когда большие, когда совсем маленькие золотые россыпи. И они помогали ему при работе на других проектах. Но все-таки жесткая критика мешала им наладить более дружеские контакты, хотя Ланину казалось, что по многим вопросам их суждения вполне близки.

В свое время именно Лесной был основателем кинофестиваля «Голубая волна». За довольно короткий срок ему удалось его раскрутить, сделать одним из самых известных в стране. И даже получивший определенное признание за рубежом. Но затем случилось нечто непонятно, Лесной оставил свое детище. И никаких внятных объяснений этому своему поступку не дал. Просто сказал, что устал и хочет передать бразды правления другим людям. Но Ланин буквально через пару дней после этого заявления столкнулся с ним на одной киношной тусовке. И не заметил в нем признаков усталости. Наоборот, выглядел Лесной для своего возраста молодо и свежо, волочился за одной актрисой, про которую говорили, что у него с ним роман, несмотря на разницу в возрасте почти в тридцать лет. Ланину даже захотелось подойти к нему и расспросить, что произошло. Но сначала Лесной постоянно находился в окружении других людей, а затем вихрь событий унес от него и Ланина. Так этот вопрос и повис в воздухе. Но сейчас настал благоприятный момент, чтобы задать его.

В отличие от Ланина, который жил с некоторых пор в обычном панельном доме, Лесной обитал в элитном жилом комплексе. Только попасть в его границы стоило немалого труда. Надо было созваниваться с Лесным, а тот в свою очередь позвонил на пост охраны. Только после этого Ланина пропустили.

Лесной встретил его в шелковом халате. В свои шестьдесят пять лет он выглядел примерно так же, как Ланин в свои пятьдесят. По крайней мере, у него создалось именно такое впечатление.

Они прошли в шикарно обставленную гостиную, расположились в очень удобных и мягких креслах Ланин еще ни разу не был в квартире Лесного, и теперь с интересом осматривался.

Лесной, не спрашивая согласия, плеснул коньяк в два бокала, один протянул Ланину.

– Это отличный коньяк, такой вы еще не пробовали, – сообщил Лесной. – Мне будет интересен ваш отзыв.

Ланин сделал глоток, коньяк действительно оказался превосходным. О чем Ланин ту же сообщил его владельцу.

– Вот видите, – обрадовался Лесной, – значит, в чем-то критикам можно верить.

– Только в этих вопросах, – в тон ему ответил Ланин.

Внезапно Лесной прогнал улыбку с лица, оно сделалось серьезным.

– Мне известно, зачем вы заявились ко мне в столь поздний час.

– Извините, если я вас потревожил.

– Вовсе нет, я совсем не о том.

– Тогда, Виктор Александрович, зачем я к вам пришел?

– Вы по поводу кинофестиваля. К кому идти, как ни ко мне.

– Мне предложили возглавить жюри, – сказал Ланин.

– Еще бы мне это не знать. Это же я закинул идея Шулятьеву вас пригласить.

– Вы? – изумился Ланин. – Но почему?

Лесной смерил гостя внимательным взглядом.

– Долго объяснять.

– Но уж хотя бы в лапидарной форме, Виктор Александрович.

– Еще по бокалу? – предложил Лесной.

Ланин вдруг физически почувствовал, как заболела печень. Ну, сколько можно пить? Интересно, у нас в кино еще чем-нибудь, кроме выпивкой, всерьез занимаются?