Сергий Чернец - Собрание сочинений. Том четвертый. Рассказы

– Всё это старое болтаешь и не надоело тебе – агитировать! —

Он засмеялся и тоже встал вслед за Светой, и оба пошли к дому. Она, – высокая, красивая, стройная, казалась рядом с ним очень здоровой и нарядной (Саша, как больной сутулился) – она чувствовала это и ей было жалко брата и почему-то неловко.

– И говоришь ты много лишнего, – сказала она «восходя» на ступеньку крыльца (плавно вознося ногу, оголяя крупное блестящее от белизны колено, как истинная красотка), – Вот, ты только что про моего Андрея сказал, но ведь ты его не знаешь. —

– Моего Андрея… Бог с ним, с твоим Андреем! Мне вот молодости твоей жалко, – будешь «киснуть» тут в деревенской глуши… —

Когда вошли в дом, там уже все гости сидели за столом. Бабушка, которую так все и звали – «бабушкой», очень высокая и сильная, некрасивая по-мужицки, с густыми бровями и с усиками, сединой над губой, – говорила громко, приглашая вошедших к столу. Уже по её голосу и манере говорить-командовать заметно что она «старшая» в доме. Она усадила новоиспечённую Невесту, Свету, рядом с женихом во главе стола, а Сашу поближе к себе, с краю на другом конце.

– Ты у меня за неделю поправишься, – сказала бабушка Настя, усаживая Сашу и подвигая к нему отрезанный пирог на тарелке, – только кушай побольше. И то, – на кого ты похож (?), похудел в своём городе! – вздохнула она. – страшный стал! Вот уж точно, как есть, «блудный сын уехавши вернулся»! —

– «Отеческого дара расточив богатство, с бессмысленными скоты пасохся окаянный…» – процитировал сидящий рядом с бабушкой достаточно молодой священник отец Сергий. Он относительно недавно закончил семинарию и служил у них в приходе только второй год, но хорошо знал «бабушку Настю», Анастасию Михайловну, которая часто приходила на исповедь, молилась до слез, каялась и плакала всякий раз.

До прихода Невесты, он разговаривал с отцом жениха и с соседкой-подругой бабушки, тоже слезливой и суеверной Викторией об экстрасенсах и гипнотизме.

– Так значит вы верите в гипноз? – спросил отец Сергий у подружки и у Николая, отца жениха, продолжая разговор. Они говорили, что и в медицине при помощи гипноза лечат и гипноз, мол, полезное хотя и редкое явление.

– Я не могу, конечно, утверждать, что я верю, – ответила Виктория, придавая своему лицу очень серьезное, даже строгое выражение, – но в природе есть много таинственного и непонятного… —

– «Неисповедимы пути господни», сказано. Не всё дано понять человеку. Но хочу вам сказать, прибавить от себя, что Вера значительно сокращает нам область таинственного. —

И тут священник (лет ему было около сорока) помня свежие семинарские обучения о миссионерстве достал из своей холщовой сумки, висящей на спинке стула Книгу, и начал свою миссионерскую проповедь: о том, что всё вокруг – козни демонские и бесовские. И тот же гипноз сродни затуманиванию ума христиан бесами. А потом зачитал отрывки из своей книги:

О духах лукавых.

Однажды демоны сказали святому Макарию Александрийскому, что без них не обходится ни одно богослужение монашеское.

– Пойди-ка, посмотри на наши дела…

– Да запретит тебе Господь, демон нечистый! – воскликнул Макарий. И приступив к молитве, стал просить Господа открыть ему, есть ли сколь-нибудь правды в похвальбе бесовской.

И пошел он на торжество всенощного бдения в монастырь. Тут Ангел Божий открыл ему очи видеть. И вот он видит, как по всей церкви прыгают и точно на крыльях перелетают с места на место какие-то небольшие недоростки-эфиопы, безобразные на вид.

В богослужении был такой порядок: один читал псалмы, другие сидели и слушали, и отвечали известными возгласами: «Аминь. Господи помилуй».

Рассеявшиеся эфиопы, подпрыгивали к каждому, точно заигрывали: кому глаза закрывали, и тот начинал дремать; кому палец в рот влагали, и тот уже зевал….

Вот когда кончилось чтение псалмов, и братия встали на колени для молитвы пред Богом, – тут пред одним монахом промелькнул вдруг образ женщины, пред другим – предстал образ какой-то постройки, а еще пред другим образ переноски грузов. Перед всеми почти представало то одно, то другое…. И лишь только злые духи представят что-нибудь, как актеры в театре, и это входит в сердце молящего и порождает помыслы его…. Но бывало и так: подбежав к молящемуся с каким-нибудь обманом, злые духи вдруг стремглав отскакивали, точно гонимые какой-то силой, и не осмеливались более ни останавливаться, ни мимо пройти около такового монаха молящегося. Зато к другим, более слабым братиям, они вскакивали на шею (тот почесывал её) и на спину…. Видно – что те невнимательно молились.

Видя всё это, святой Макарий тяжко вздохнул и заплакал…. Молитвословие окончилось, и святой Макарий пожелал удостовериться в истине видения. Призывал он каждого из братий, над которыми в различных видах и образах издевались злые духи, спрашивал их, не думали ли они во время молитвы о постройках, или о дороге, или о чем-либо другом, соответственно демонским внушениям, – и каждый действительно признавался в том, в чем обличал их Макарий.

Отсюда ясно, что все суетные и посторонние помышления, которые овладевают душой во время чтения псалмов или молитвы, порождаются от внушения демонов. Напротив, кто строго хранит свое сердце, от того бегут все гнусные эфиопы, демоны. Устремленная к Богу и собранная в себе самой душа, особенно внимательная во время молитвы, не воспринимает ничего чуждого, ничего постороннего.

Из «Жизни пустынных отцов».

Едва-едва кто-то начнет приходить в себя (раскаиваться) и задумывает начать новую жизнь по воле Божией, – тотчас же приходит в движение вся область сатанинская: кто с чем спешат они, чтобы рассеять добрые мысли и начинания кающегося человека.

Не успеют отклонить от покаяния – стараются помешать на исповеди в Храме. Здесь не успеют повредить – ухищряются посеять плевелы среди плодов покаяния, трудов в очищении сердца. Не успеют худа внушить – покушаются добро покривить; внутренне бывают отражаемы – внешне нападают: посылают людей, совращающих с пути, говорящих о ненужности жизни по Богу. И так почти до конца жизни борьба не утихает у людей. Даже умереть спокойно не дают и по смерти гоняются за душою, пока не оставит она земные пространства; ибо на земле они витают и держат свои притоны. И всё это безотрадно и страшно кажется нам – вечная борьба со злым миром духов! Но для верующего ничего тут нет страшного, потому что бесы только хлопочут около нас боязливых, а силы никакой они не имеют. Только и ждут нашего испуга и от страха отступления от заповедей Божиих.

Трезвый молитвенник, наоборот, стрелы из себя пускает в демонов злых, обличая в молитвах грехи и соблазны мира, – и они (бесы) далеко держатся от него. Не смеют к молитвенникам истинным и приступить, боясь испытанного поражения. Если же и тут успевают в чем-то, то по нашей оплошности.