Сергий Чернец - Собрание сочинений. Том пятый. Рассказы

Утром корова встала и постепенно выздоровела. А по селу прошел слух, поскольку соседки присутствовали при молебне о здравии животного, который пономарь проводил, а всех подробностей они не видели. «Святой человек» – наш пономарь Кудряшов, – корова умерла, а он помолился и кадилом махал-дымил – корова и воскресла!» – говорили по всему поселку нашему. А уж слухи они мифами обрастают. Дошло это и до зоотехника-ветеринара, и пришел он в Храм, спросить, как же так «корову воскресил» наш пономарь – «святой»? Ну что тут еще прибавить…. Пономарь так и сказал, что, мол, мы помолились, а Дух святой, Бог наш, восстановил здоровье коровы. «Я в духов разных не верю!» – сказал ветеринар. Он был из коммунистов. Спрашивал, какие уколы или таблетки вы давали корове? Да какие тут таблетки, сказали ему верующие в Церкви, ладаном кадили и молитвы пели – и прогнали ветеринара – раз он неверующий такой, старушки, что слышали весь разговор пономаря с ветеринаром.

– Вот оттуда и пошло: «святой» и «святой», говорят на него, – сказал с улыбкой Володя-тракторист. – Мы подробности-то узнали потом все, от хозяйки, как и что. Люди умные поняли: что трав было много разных, и все лечебные собирала сама хозяйка, – так что одна из них (из трав-то) могла помочь корове здоровье поправить. Но уж наших старушек-верующих не переубедишь, да и зачем! – улыбнулся он напоследок, и рыбаки разошлись.

Наши путники расположились рядом недалеко от Володи-тракториста, каждый вытоптал себе подход к берегу, пригнув траву и вырвав лишние сорняки, кусты чертополоха. Со своими короткими удилищами они не могли закинуть поплавки свои далеко. А Володя ловил на фидер и свою снасть закидывал на самую середину пруда, в крайнем случае, далеко, близко к середине.

Рыба, однако, не ловилась. Осмотревшись, Сергей Петрович увидел других рыбаков, которые сидели вдоль пруда, каждый на своем месте. Из-за высокой травы их не было видно сразу. Видно было, что они перезакидывают снасти и вновь скрываются среди травы, присев на берегу.

Пруд – это затопленный овраг, берега которого не были ровными, по берегу образовались заливчики, местами виднелись из воды ветки упавших деревьев. Первым стронулся с места пономарь Кудряшов. Ему надоело ожидание и тишина (в смысле клева).

– Пройдусь-ка я вдоль берега… – сказал он и собрал свою удочку и рюкзак накинул на плечо.

Всё утро рыбаки двигались и пробовали ловить в разных местах: и у коряг, с большей глубиной воды, и на ровном берегу на мели. Но рыба «не брала». Уже к 11 часам они вернулись на свое первое место, рядом с Володей, который похвалился своим уловом: он поймал-таки три небольших карася и пару плотвичек.

И всё это с глубины, с самой середины и на фидер, а это снасть с кормушкой. Кроме того, карась ловился на кукурузное зерно, – его насаживают по три штуки на крючок, как горох. У наших рыбаков зерна не было, были только обыкновенные черви.

Забросив свои снасти, укрепив удочки, друзья присели на берегу, уже не надеясь на рыбалку, поговорить. Присоединился к ним и Володя тракторист, смущая Петровича своим дымом от сигареты.

– А вот, я позвоню- ка своей Тамаре, скажу, что «святой» с нами тут рыбачит. – И он взялся за телефон.

– А что. Молитвы они помогают в любом деле, скажи-ка, пусть помолится, может у нас и рыба начнет клевать! – полушутя сказал пономарь.

Было исполнено. В разговоре по телефону Володя упомянул про «святого» и просил помолиться, якобы, «святой» просил, чтобы у них была удачной рыбалка.

– Ну, уж вы совсем как неразумные – обоим сказал Петрович, и ту же начал говорить про разум, как будто лекцию читал по написанному. Потом он оправдался, что это свежие его размышления: на отдыхе он стал читать книги и немного записывать полезные цитаты, конспекты писал. И вот как выглядела его «лекция».

3

Разум позволяет человеку мыслить ясно. Если вы будете мыслить ясно, вы и писать будете ясно, – как говорил один писатель, – Если ваша мысль ценна, будет ценным и ваше сочинение.

Все мы читатели читаем сочинения писателей. И разум нам помогает эти сочинения понимать. Я помню высказывания о мудрости, которую придает нам разум, если развивается, а не находится в застое. И ваша религия, которая советует вам молиться, это как раз застойное явление: она повторяет одни и те же истины, постулаты на протяжении тысячи лет.

А «Мудрость» перестает быть мудростью, когда она слишком горделива, чтобы плакать, слишком серьезна, чтобы смеяться, и слишком поглощена собою, чтобы искать что-либо кроме самой себя. Мир не стоит на месте и открывает новые знания и находит новые истины. Но даже разум глупца мирится с истиной – рано или поздно. Так же и Церковь и другие религии согласились с тем, что Земля вертится.

Мне даже запомнились стихотворные строчки написанные давным-давно, еще в древнем Египте на папирусе:

Вот ведь как, даже до нашей эры разумом наделяли не только избранных. А религия считает только своих служителей-жрецов, наделенных разумом, чтобы судить об истине.

Так кончается стих о разуме, который я запомнил. И все то, что проповедует церковь: любовь, решительность, вера, – это все относится к разуму, а также – и сомнение, неверие, твердость, размышление, страх – всё это разум.

С мудростью граничит глупость. Разум при защите справедливости терпит большой вред от собственной горячности, чем от наговора своих врагов. Считая мудрым утверждения, что Земля на трех китах или на черепахе – церковь казнила людей на кострах.

И глупым бывает всякий человек, кто глупцов не узнает, и еще глупее тот, кто, распознав их, от них не уходит, не отворачивается. Опасные даже при поверхностном общении глупцы, бывают губительны при доверчивой близости.

Запомнилось одно мнение: глупцы все, что глупцами кажутся, и половина тех, что не кажутся. Мир заполонило неразумное, а нежели на всей земле и встретишь крупицу мудрости «небесной», – она окажется безумием!

О глупце говорят, что это тот величайший глупец, кто себя таковым не считает, а только других обзывает глупцами.

Чтобы быть мудрым, недостаточно мудрым казаться – тем более самому себе. А как они хотят, – жрецы-священники: надувши щеки и гордо задрав свою голову, очевидно, считаю себя мудрецами!

Разум это сложная штука. Знает тот, кто понимает, что не знает – и не понимает тот, кто не понимает того, что другие понимают.

Мир полон дураков – так говорится о разуме нашем, констатируя факт, – да только никто глупости своей не замечает, даже не подозревает.