Владислав Слободянюк - Монокль Лендера

– Ого. – удивился я. – Ты не забыл, что такое карандаш и бумага? Я-то думал, что кисель в твоей башке нужен лишь для определения сорта травки.

– Да ладно, Ленни, достал. А этих двоих я реально не знаю, они попросили у меня пару монет…

– И ты их послал в грубой форме, естественно.

– Нет, я просто сказал, мол чуваки, пилите работать и отъебитесь, иначе я вам яйца отобью.

– Ну да, совсем дружелюбно. – усмехнулся я. – странно, что это они так. Хотя, правильно сделал.

Я одобрительно хлопнул Шота по плечу и в скором времени отправил домой, попутно даже успел уговорить его на травмпункт. Вообще он дико меня разочаровал когда-то, но все равно об этом уроде хотелось заботиться, как не крути, ведь я помнил его еще ссавшимся в штанишки. Если бы он еще не нюхал все что хотя бы отдаленно напоминает кокаин, то был бы вполне приличный малый, а так…

Я уже накидывал на себя пальто и побрел в сторону того самого магазина через парк, чтобы купить пожрать и приняться разбирать чердак. Ветхое помещение под крышей дома было клондайком дедовского хлама и пристанищем ветоши, которую я планировал выкинуть еще пару лет назад. И, наконец, этот день настал, но перед подвигами необходимо было насытиться и взбодриться, потому что работы было на полдня точно. Попутно я решил позвонить Даррену, узнать, что творится в кофейне, ведь с последними событиями я подзабил на свой недобизнес.

– Привет, что там по выручке?

– Доброе утро, Лендер, я еще сплю, позвоните позже. – сонным голосом пробормотал он и дальше был слышен лишь скрип его кровати.

Я положил телефон в карман и пытался двумя пальцами оттуда же выловить сигарету из пачки. Дым сегодня был особо едким и вкусным. Он отслаивался от основного комка и взмывал вверх шарообразными клубами, растворяясь в свете от городских фонарей, которые до сих пор не успели потухнуть. Влажный воздух мешал выровнять дыхание, и весь путь сопровождался отдышкой и скольжением сквозь туман на пути к огонькам магазина. Добравшись, я оглядел полупустые витрины, отделяющие различные виды товара полками с безделушками в виде воздушных шариков и колпаков для детей. В магазине было пусто, лишь полусонная дама в розовой водолазке хлопала глазами, глядя на меня из-за нагроможденных принадлежностей на ее рабочем месте. Я прошел мимо полки с алкоголем, попутно зацепив бутылочку джина, и направился к морозильнику с мерзкими полуфабрикатами. Спустя десять минут удалось добраться до куриных палочек и замороженных овощей. Жрать всякое дерьмо я привык еще с давних времен, еще с тех пор, как учился в университете, потому что кулинар из меня был никакой. Кассирша вяло листала страницы в своем смартфоне и то и дело широко зевала, напоминая бегемота, просящего ужин. Пробив мне товар, она продолжила измываться над своим айфоном.

Я выскочил на улицу с пакетом и сразу же обратил внимание на то, что туманом затянуло практически всю улицу, отчего проезжающие мимо машины казались огромными светляками. Иногда, на каждом сотом метре, встречался прохожий мертвец, шедший в никуда со своим чемоданчиком и полной головой житейского фарша. На самом деле, больше чем уверен, он был не нужен никому из обитателей нашей оживленной клоаки. И он тоже любит посидеть за стаканчиком пива, взгрустнуть о тяжести жизни ходока в супермаркет и воспитателя еще одной единицы просраного поколения. Любим мы драматизировать на этот счет. Я бы тоже мог, но все проще чем кажется. Кусок земли, растущие из нее палки и камешки, которые один на другое выложило животное. Бегающие и снующие вокруг двуногие приматы с мыслями о том, куда сегодня пристроить свой половой орган и что бы сожрать в перерыве в офисе. Так ведь? Конечно же да, ты наверняка сейчас этим и занят, в перерыве читая концептуальную башенку из фекалий, выстроенную благородными СМИ. Здорово…

Дома я в спешке позавтракал и заполз по огромной лестнице на чердак. Тут я бывал от силы раза четыре за год. И то лишь для того, чтобы найти старые полотна, являвшиеся памятью о молодости. Действительно, моя юность прошла не так, как хотелось бы многим из вас. Я был закомплексованным и скромным подростком, который все время проводил за книгами, иногда время от времени получая оплеухи от сверстников. А когда мне хотелось реабилитироваться перед собой, я начинал погружаться в мир творчества. Грань реальности в те вечера была под желеобразной жижей, собирающейся из бытовых ссор с родителями и первых полотен. Отец всегда считал, что я занимаюсь не тем, чем нужно… Старый хотел видеть меня инженером или архитектором. Якобы «настоящая мужская профессия». Но жизнь распорядилась так, что я пошел учиться в педагогическое учебное заведение. Преподавать зарубежную литературу мне так и не довелось, ибо места в частных школах были заняты. Поэтому я и стал преподавателем культурологии. Каждый день наблюдал за отпрысками местных главарей и чиновников и в душе мечтал уехать и писать картины. Работая там, где хочешь умереть, дабы иметь деньги на еду и атрибутику для рисования. В этом было мое все. Потом попытка суицида, потеря глаза и приобретение страшного шрама на лице, который приходится закрывать длинными волосами. В юности я всегда предпочитал короткую стрижку…

Все это и было тем, что хранили в себе старые полотна, но ничего похожего я отыскать не смог, перерыв десятки полок и уголков. На стенах висели старые лампы, на куске тумбочки стояли стопками черно-белые фотографии, а с них абсолютно опустошенными глазами глядели люди, которые являлись мне какими-то родственниками. Перед более подробным изучением нужно было вытащить весь хлам и ветошь, ради которой, в общем то, я и пришел наверх. Последним был самый мерзкий уголок, в котором лежала куча книг, старых бутылок и различных газет. На одной из поломанных спинок от стульев лежал плащ годов так 70-х, непонятно кому принадлежавший. Я приблизился к нему и включил фонарик, направляя луч в сторону воротника. От плаща пахло отвратительно… Смесь крысиной мочи и въевшейся десятилетней пыли. Я осторожно поднял его и отшвырнул в сторону выхода, чтобы по пути назад выбросить этот чертов туалет для грызунов. В воздух сразу же взлетел плотный комок пыли и резко разлетелся в стороны, рассыпаясь о колонны, подпиравшие крышу. Сразу за этим я услышал характерный металлический звон. Как будто на землю упала большая монета и небольшая цепь для велосипеда. Я резко повернулся и встал вглядываться в расплывающееся облако пыли, как вдруг заметил характерный блик возле выхода. Там лежало что-то небольшое, круглое, похожее на старые механические часы двадцатого века. «Неужели что-то интересное!» – подумал я и подбежал к выходу. Через минуту сей предмет оказался у меня в руке и это было не совсем то, чего я ожидал. На ладони красовался старинный монокль. Я сразу же представил надменную аристократическую морду годов так двадцатых прошлого столетия, от которой так и штормило снобизмом. Чертов монокль был абсолютно бесполезной хренью, но почему-то я сунул его в карман джинсов и спустился обратно в дом. Полотна небыли найдены, и я с некой долей сожаления сел пить джин.