Владислав Слободянюк - Монокль Лендера

За окном барабанил дождь и сквозь шум от ударов капель были слышны крики по ту сторону ограды. Шот опять устроил тусовку… Либо она не прекращалась, ведь музыка из его дома играла каждый день. В основном это был гангстерский хип-хоп или нечто похожее… Перекинув ногу на диван, я почувствовал резкую боль в бедре и рефлекторно отдернул ногу в сторону. Рука опустилась в карман, и я извлек монокль. Вещица была явно старинной и антикварной, о чем свидетельствовала странная гравировка на ободке и цепь с непонятным плетением. К тому же он был серебряный. Вещицу можно было бы продать за хорошую сумму, и я принял решение завтра же это сделать. Но прежде всего я решил его примерить. Подойдя к зеркалу, я закрепил цепочку на свитере и вставил линзу в глазную впадину, зажав ее бровью и одновременно щекой. Вид был у меня конечно странный, но из-за того, что мышцы, которые обычно бездействовали, заработали, взгляд казался чересчур надменным. Это было крайне неудобно, поэтому я снял аксессуар и прицепил его к зеркальной рамке. Чего только не найдешь… На удивление глаз видел ясно, причем странно то, что линза была довольно широкой, а зрение у меня было почти идеальное. Как будто делался на заказ. Видимо больше предназначался он для соблюдения эстетики и изящества в те непростые времена. Коллекционеры явно оценили бы по достоинству.

После всего прочего я прилег на диван, ведь был полдень и нужно было вздремнуть перед походом в кофейню. Я потер глаз и одним движением провернулся в другую сторону, затягивая за собой одеяло.

Я стоял на сцене в новом малиновом пиджаке и вглядывался в зал. Делать это мешал яркий свет двух параллельно расположенных прожекторов, направленных точно мне под ноги. Свет был настолько ужасающим, что это напоминало лампу в операционных или стоматологии. Я извлек карманное зеркальце и посмотрел в него. Аккуратно уложенные волосы блестели от геля, на пустой глазнице красовалась кожаная повязка, а второй глаз был украшен найденным моноклем. Выглядело это очень стильно и вызывающе, да так, что я почувствовал себя знаменитым актером. Боковым зрением удалось рассмотреть, что справа от меня располагался мольберт с моим любимым абстрактным глазом. Спустя минуту зал зааплодировал, и я махнул рукой сверху вниз, чтобы гул наконец утих. Из-за прожекторов было все еще ничего не видно, и я вел диалог почти в слепую.

«Я готов представить вам сие чудо, в которое я вложил три четверти своего очарования.» – заорал я в надрыв. Народ загудел, заливая будто из пожарного шланга весь зал. Я повернулся к картине. Глаз был так же прекрасен, как и всегда. Вдруг он ожил. Именно. Уродливое красное веко, усыпанное гнойниками, пластом опустилось вниз, а затем плавно поднялось ввысь. Глаз моргнул зрителям и заставил принять в мои уши еще одну волну гула. С каждой минутой интенсивность моргания повышалась и зрачок приобретал еще более живой вид, отражая лучи прожектора. Веко прикрывало вонзающийся луч и капли различных цветов, изображенных на картине, вдруг потекли к земле. Вытекая за границу мольберта, они скатывались на землю, становясь бурыми и густыми. Это очень напоминало венозную кровь. На земле жидкость сворачивалась, превращалась в желеобразные комочки. Один из них я продавил носиком ботинка и жидкость попала на штанину, но на малиновом цвете было не особо заметно. Прожектора тускнели, а глаз выбрасывал жидкость в разные стороны. Иногда он жалобно косился в мою сторону. Вдруг раздался дуплет хлопков. Прожектора перегорели и из-за этого я на минуту перестал что-либо видеть. Когда зрение вернулось, я ошалел настолько, что колени непроизвольно сокращались. Все посадочные места театрального зала были заняты манекенами. Пустые лица лжелюдей иногда горели красными цветами, из-за чего доносился звук хлопков в ладоши. Посреди тысячи манекенов удалось заметить двух живых существ. Это был Шот и еще какой-то парень, больше походивший на эволюционировавший зародыш. Скользкий и безволосый, он потянул кривоватую ручонку в сторону окровавленного, но улыбающегося Шота и потрепал его по голове.

– Какого черта? – я пятился назад.

– Ленни, ты просто редкостный кретин. Внимания твоего жаждут они, старина, внимания. Ты же лучший. Ты гений, Лендер, ты сраный гений. – бубнил Шот, глядя на своего соседа.

– Где мы? Что тут творится? – спросил я, вытирая пот со лба.

– Подбери монокль, сукин сын!!! Не снимай! – существо, сидевшее слева от подростка, безумно заорало и вскочило на ноги.

Я приложил руку к глазу и обнаружил, что монокль пропал…

Проснулся я от громких хлопков, которые заставили меня прямо-таки подорваться с кровати. Луч света от фонаря с улицы бил прямо в то место, где находилась моя голова минутой ранее. Подумать о странном сне я не успел, так как любопытство охватило мой и без того развороченный разум. Вскочив коленями на диван, я отодвинул шторку и увидел какое-то движение возле дома Шота. Приглушенные крики сменялись свистом автомобильных шин. Когда шум утих, я осторожно слез с кровати и закутался в банный халат. Открыв дверь, я замер в собственном дворе, не торопясь выйти за калитку. Мерцание возле дома Шота не прекращалось, а разговоры людей стали слышны еще отчетливее. Выйдя за калитку, я увидел, что вокруг чего-то столпился народ. Из-за угла показала нос машина скорой помощи, она не могла выехать из-за неправильно припарковавшегося пикапа. Водитель скорой неистово сигналил и махал рукой, высовывая ее из окна. Я поспешил к месту скопления и на автомате растолкал зевак. На траве лежал Шот, таращась в пустоту и в пустую шевелил губами. Его голова была окровавлена и неестественно завернута вверх и в сторону. В моей груди тут же неприятно сжалось, и я подбежал к лежащему парню, наклоняясь ближе. Пустые глаза, похоже, выдавали полное непонимание происходящего. Меня отпихнул врач и принялся осматривать моего соседа.

– Быстрее, аккуратнее! – командовал он, указывая пальцем на санитаров.

– Что там у него? – спросил один из них.

– Проникающее ранение. Огнестрел. Он жив, так что скорее грузим его и вперед!

– Док, он жить будет? – я схватил врача за руку.

– Пока не ясно, вы ему родственник? – укоризненно посмотрел врач на мой внешний вид.

– Сосед. Но у него нет никого, я должен знать…

– Приезжайте завтра в больницу святого Фридриха и все будет ясно. Я вам все расскажу. А теперь нам надо ехать, они почти погрузили паренька. К вам сейчас подойдет офицер полиции и задаст пару вопросов. – врач указал рукой на приближающегося человека в форме и удалился.

Разговор с полицейским был типичным. Я ничего не видел, поэтому не особо его заинтересовал, но на допрос нужно было явиться через день, если не найдут виновников. Оказалось, что в доме Шота были еще люди, потому что показались другие санитары. Они вынесли два бездыханных тела из дома и погрузили в соседний автомобиль. Разобрать, кто лежал на носилках было невозможно. Трупы были традиционно накрыты вместе с головой.