Rosa Vetrov - Шпаргалка для отличников

Для маленькой Наташки была уготована с детства тяжелая участь. Для нее это была каторга. Безвольный раб. Хоть такого слова она и не понимала. Но то, что для ее мамы представляло интерес, в душе девочки было чем-то тяжелым, изнурительным и неизбежным. И деться ей некуда. Не сбежишь. Каждое лето в ее памяти – это земля до горизонта. «Выбирай, дочка, любой ряд и делай прополку», – говорила мама. «А до куда?» – спрашивала дочка. На что мама смеялась в ответ: «А до того леса, видишь?» или «А где солнце садится!» «До самого конца!» И где этот конец. За день можно не дойти. Дело не шуточное – гектары земли обрабатывать. И когда они возвращались в город, девочка радовалась и ее счастью не было предела. Самый неинтересный еще вчера ребенок для нее становился сегодня лучшим другом. Она так скучала за детьми и общением! Но и тут ее радость накрывала черная туча, потому что в городе была еще дача. И она находилась в запустении, когда отсутствовали хозяева. И приходилось маме снова «засучивать рукава», а вместе с собой и дочку брать. Так и шла обреченно Наташа снова на свою работу, чуть не плача. И с самого утра и до позднего вечера они делали там много работы. И никогда не забудет она это состояние. Мама даст объем работы и говорит: «И это всё!» И это радует. И теплится надежда. А потом еще и еще. И этих «это всё» бесчисленное множество. «А кто же за нас эту работу будет делать?» – говорила мама. И Наташка понимала это. Но так не хотелось. Когда собирала ягоды, она что-то пела вместе с мамой. Она находила в сборе ягод, хоть какой-то азарт. И когда они их все собирали с куста и несли домой, Наташка мечтала отдохнуть наконец-то и поиграть в куклы. Или пойти гулять. Но каково было удивление, что теперь их придется еще и мыть? И перебирать? А когда высыпаешь их в ванную, то набирается полная ванная. И тут уж пожалеешь, что «не жульничала» и все до одной собрала. «Так много!»– сокрушалась девочка. И нехотя садилась на свой детский стульчик и перебирала ягоды. К полуночи валилась без сил на кровать. Она так мечтала вырасти, чтоб ее не заставляли работать на земле. Одно спасало ее – она находила какой-то интерес в этом. Во всем она старалась найти хоть что-то. И только так время шло заметно быстрее.

Отец Наташки – Михаил. Красивый, энергичный, пробивной, как тогда говорили, с харизмой мужчина, которого уважали мужики и очень любили женщины. Лидер по натуре. Широкой души человек. Любил угощать. Как в гараже, так и в доме, в холодильниках колбасы было разных видов, а с ним сыр и другая закуска к «Столичной» или «Пшеничной». Справка: название водки. При чем, «Пшеничная» шла на экспорт и очень ценилась. Много каких-то споров и разговоров вокруг этого продукта слышала Наташка, когда приходили гости. Под этот шум и засыпала. И уносилась, куда-то по спирали (так она засыпала и уже летела куда-то далеко). А когда просыпалась, то с трудом напрягала память: «Где она находится?» И почему-то было странное чувство. Что там, где она сейчас была во сне, было намного теплее, роднее, уютнее, комфортнее, солнечнее, добрее и милее. Там была радость и любовь. А тут надо было снова как-то попривыкнуть к обстановке. Хоть она её. Родная домашняя, казалось бы. Но, что-то было не так. «Это дом, где я живу со своей семьей», – напоминала себе девочка, как будто забывала на время. И откуда у неё эти чувства-ощущения? «Говорить об этом, точно никому не буду», – подумывала Наташка.

Так вот, Михаил. Какая кровь текла в Наташке? Этот человек, будучи тринадцатилетним мальчишкой, ушел из дома, чтобы не быть лишним ртом. Это было его самостоятельное решение. Он уехал в другой конец Украины на Донбасс. Сам же из Черниговской губернии. Уехал поступить в училище, чтобы перейти на полный пансион и не обременять маму и старшую, не совсем здоровую сестру Нину. Хотя, живя с ними под одной крышей, он с ранних лет зарабатывал деньги. Он научился их зарабатывать везде. На поле, в гаражах у мужиков, на конюшне, в кузнеце, играя на гармошке (брал у друга, сына председателя колхоза поиграть, так и научился), даже играя в карты и шахматы. Очень был азартен и талантлив. Казалось, за что не возьмется – все ладится. Со всего деньги делать умеет. И они его любили. Потому в карманах у него водилось. Ого, сколько! Был сильный голос и пел красиво, слова песен, с трудом учил. Жена всегда подшучивала над ним, что, дескать, тройка по чтению и литературе. А он отвечал: «Зато по географии пятерка! Весь мир знаю. Мне это интересно. Вот и поеду обязательно его смотреть!!!» И самое главное качество, наверное, его было – юмор. Юмор был его визитной карточкой. И поэтому, наверное, маленькой Наташке это передалось. Улыбка на ее лице – это отчасти продукт ее родителей. Папу все встречали улыбкой. Он «юморил» всегда. Розыгрыш был его излюбленным козырем. Кривлялся и пародировал. У Михаила были знаменитые брови. Больше, чем у секретаря партии страны. И этим он был на него похож. Однажды он так разыграл продавщицу в магазине. В стране запретили продавать спиртное. Он проезжая мимо магазина, где-то в селе, решил заехать. «Килограмм колбасы любительской, «Столичную» и пол кило сыра», – заявил он. Продавщица все отпустила кроме водки. «А «Столичную?» – уверенно спросил он. «Не разрешено, – отвечала продавец. «Кем? – не уставал спрашивать Михаил, давя на нее своим авторитетом. «Вы телевизор смотрите? Или газеты читаете?» – спросил загадочно он. И не отрывая от неё свой взгляд. Выдерживая паузу. Та еле кивнула утвердительно головой. «Ни кого я вам не напоминаю?» – вопрошал Михаил. Та внимательно посмотрела на него. Была длительная пауза. Потом девушка очень быстро побежала в кладовку и принесла ему на всякий случай две бутылки «Столичной». «Молодец!» – похвалил Михаил сразу. «Руководство надо знать в лицо». Расплатился и уехал. Этих историй Наташка слышала большое множество. Однажды, летним знойным днем, он прыгнул в поезд в вагон-ресторан и ехал к Наташке в Харьков. На ее поступление. Машина была в ремонте, и он вынужден был ехать поездом. А поскольку билетов не было, он с перрона, решил провести время в ресторане. Весь персонал был напуган диковинным гостем, как только тронулись. Все до одного приняли его за проверяющего. Невозмутимый важный вид, да еще заказал все меню сразу. «Наверное, дегустировать будет!» – решили все. И шныряли перед ним, как школьники на линейке. И в конце-концов, когда проехали уже более половины пути маршрута поезда, измученные ожиданием вердикта, спросили: «Кто вы? И откуда? С какой службы?» На что папа Наташки ответил: «Все нормально, ребята! Я еду к дочке. Она поступает в Харькове». Немая сцена зависла в воздухе. Как дальше решался вопрос с его билетом и дальнейшей поездкой в вагоне-ресторане она не помнит. Но, что разыгрывал он всех и всегда, она это знала. И впервые в истории тогда еще большой страны писал телеграмму на недопустимое количество знаков. И впервые допустили. Потому, что писал самому генеральному секретарю страны. Он заступался за десятки людей, везущих на своих грузовых машинах колоннами тонны груза, и их куда-то не пускали. Груз портился. Это маленькая девочка помнила, потому, как жарко обсуждались эти темы. Сигнал был получен, и на него сразу отреагировали наилучшим способом. Наверное, это тоже закладывалось на подсознание ребенка. Она впитывала все, как губка.