Екатерина Андрусевич - Улей

Макс лежал на берегу. Волны накатывали на ступни. Он злился, размышляя:

«У меня была цель, а я на всё забил. Просто постепенно подменил главное вот на это дерьмо – бесконечные новые тела, кувырки, типа-страстные поцелуи. Они так реальны, но их нет. Это всего лишь проекции моего мозга. Дым. Мыльные пузыри, как в детстве на сделанных отцом фотографиях. Нет глубины. Нет истинного. Важного. Ценного. Этим не дорожишь ни мига после открытия глаз. А вдруг я так и проживу до конца жизни? И ничего не останется, как сказал Вадим. Только пепел. —

Он перевернулся на живот и стал набирать в ладонь и высыпать горкой песок.

– Как там Миша? Он хотел играть в футбол с соседскими мальчишками, а теперь, наверное, сам учит мальчишек чему-то важному. Оперировать, спасать. Правда, теперь осталось только название – врач. Скорее, он – инженер. Наладчик. И программист. Вот что делает теперь врач – программирует машины. И задаёт цель. А я?

Наверно у Миши есть дети. А я кувыркаюсь с девками пять раз в день».

Он уставился на линию горизонта. Там, где океан сливался с небом. В носу что-то сдавило. Он начал шмыгать. Рот скривился.

Справа раздался голос:

– Эй! Эй! Я не знаю как тебя зовут. Красавчик!

Макс повернул голову вправо и увидел… Рыжую.

– Иди к чёрту, я тебя не звал – он отвернулся и нахмурился. Раньше такого не бывало, чтобы объекты появлялись до осознанной команды. Ну и что, что он о ней думал, засыпая. Её здесь быть не должно!

– Эй, ну проснись же, я не могу тут торчать так долго. Пока ты там нежишься с красотками. Она подошла и взяла его лицо руками. Он аж посинел от злости.

– Ауу! Красавчик!

Её голос звучал как-то странно, как будто издалека. Макс зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, что Рыжая больше не Рыжая, а блондинка из прошлого сна. Он резко вскинул руку с часами. Три ночи. А светло. Посмотрел на рыжую-блондинку. Она продолжала теребить его за руку и повторять: «Пожалуйста, просыпайся же. Ну!». Посмотрел на часы снова – пять утра. Он во сне, всё верно. Но почему неуправляемом?

– Твою же мать! Крыша! – крыша была его любимым объектом, полностью подконтрольным.

Они с Рыжей оказались лежащими на крыше огромного небоскрёба, внизу раздавались гудки электромобилей, по одежде стекал песок. Он вскочил на ноги и поспешно шагнул в пустоту – вниз с бортика.

– Стой! Ты чего?!

Она схватила его за рукав в последний момент. И, дёрнув на себя, всё равно полетела за ним вниз, всё ещё пытаясь заглянуть в глаза. Это продолжалось так долго – он летел и смотрел в её удивлённые, широко-открытые глаза. Целую вечность.

– Вот дебил, – пронеслось у него в голове, – не мог выбрать здание пониже?

И, наконец, долгожданный удар.

Максим открыл глаза. Рыжая сидела у него на кровати и улыбалась.

Он дёрнулся и сел:

– Ты как сюда попала вообще? Ты что, блин, сквозь стены ходишь?

– Ага, примерно. Ну ты и лежебока. Давай сюда мой коннектор. Он мне нужен, срочно. Вот твои джинсы. Я не стала сама брать, зацени. Доставай. Скорее, ну пожалуйста, скорее, что ты как сонная муха. Спасибо!

Она засунула коннектор под рубашку и быстро встала. Поправила рыжие волосы и шагнула к двери. Он лежал, натянув одеяло на грудь и непрерывно моргал. У выхода она обернулась и быстро проговорила: «Я надеюсь, что ты не болтун. Я потом тебе всё объясню. И, да, кстати, меня зовут Марина. Это значит „морская“, мама так говорила. Пока».

– По…, – дверь захлопнулась и он замер, так и не договорив. – …Ка. А меня зовут Макс. … – Макс выругался. – Как идиот, а меня зовут Макс, … – выругался снова.

Он был очень зол на себя. Резко вскочил и начал искать футболку. «Вот и познакомились. Марина» – сейчас он собирался найти эту наглую девку и выяснить, наконец, всё.

– С него довольно!

Макс открыл дверь и вышел в гудящую толпу, журчащую по коридорам Улья. Рыжей нигде не было.

Подборки сегодня казались скучными. Макс сидел в мягком кресле в зале просмотра с другими жителями и смотрел в экран, ничего не видя. Рыжую он так и не нашёл. Решил, что сама объявится, если её ещё не выселили за её выходки, что тоже возможно.

Мысли сами лезли в голову: «Зачем ей коннектор? Это вообще нелепо – все за счастье почитают это правило Улья – потерять на месяц внешнюю связь и полностью уйти в мир ОС. На законных основаниях забыть и забить на все дела, проблемы. Сюда приходят, отрекшись от мира.

А если что-то с ним продолжает связывать, то человек практически не способен пройти заключительные тесты и попасть в Улей, даже на испытательный месяц. Если её что-то так сильно связывает с внешним, то зачем она пришла сюда? Это нерационально. Даже для баб». Он усмехнулся.

Вадим тоже зашёл в зал, увидел Макса и сначала было дёрнулся назад в коридор. Но, подумав мгновение, видимо понял, что замечен. И не войти будет невежливо. Сделал шаг к соседнему с Максом креслу. Плюхнулся всей своей сто килограммовой тушей. Повернул голову что-то сказать, открыл рот. Макс опередил: «Да, ладно, я видел, что ты хочешь один побыть. И чем-то опечален. Захочешь перетереть – я тут. Но это необязательно». Вадим кивнул и молча уставился в экран.

«В Улье нет никакой связи с внешним миром. Нет новостей, событий, ничего, кроме подборок и того, что твой мозг и ты сам решите показать себе во время циклов сна. В этом счастье жильцов. – думал дальше Макс – С одной стороны – всё понятно, местами предсказуемо и безопасно на все сто. С другой – если фантазия позволяет, ты никогда не заскучаешь в этом мире. Ну и с третьей – ты лишён всего, что может ранить, травмировать или как-то повредить. Ссоры, войны, трагедии, жертвы, боль, обиды, расстройства, проблемы – всё это никогда не коснётся жителей Улья. Это ли не залог счастья?»

– Короче, девка задумала какую-то диверсию. И угрожает безопасности. И, хоть это не моё дело, я теперь обязан разобраться. Раз уж она меня в это втянула, – Макс сан не знает, почему он сказал это вслух. И так зло. Видимо, накипело. Резко встал с кресла, кивнул Вадиму и пошёл к соте, – найду её и поговорю. Как следует. И, если что, сдам охране».

К его удивлению, она сама уже ждала его у соты.

– Нам надо поговорить! – она дотронулась до его предплечья.

– Заходи, – как-будто нехотя пробормотал он.

Ему не нравилось, что она вроде как на шаг всё время впереди. Рулит им. Управляет. Задаёт направление. Одно дело, он сам нашёл бы её и начал наседать. Другое – то, что она припёрлась, будто это он обязан её выслушать.

Она без спроса сразу села на его кровать. Хотя, в соте больше и садиться некуда – полки с робами и одеждой для сна, которую Макс в упор игнорировал, спал голым. Пара светильников на кой-то чёрт – светить не на что. Нет ни книг, которые под ними читать, ни чего-то типа того. И огромная мягкая отрегулированная под каждого жильца кровать.