Любовь Сушко - Ястребиная охота. Хоккей – это жизнь

– Так ты не просто ангел, а еще и хуккист? Я что-то слышал о 7 сентября, но так и не понял, что же там такое случилось с вами со всеми. Алина говорила, что в этот день никто не будет играть в ваш хуккей. Потому что все теперь вспоминают про вас и молятся за то, чтобы вам там было всем хорошо, на небесах

– Это верно, потому что в этом день нам пришлось проститься с вами со всеми и навсегда покинуть этот мир, – ангел замолчал.

Наверное, он тоже вспоминал о том, как это был и сам сильно разволновался. Разве такое можно позабыть, особенно если это стало частью твоей жизни.

Но я уже и сам догадался о том, что же такое произошло, наверняка они погибли. Только как могло случиться, чтобы все, вся команда, что же это было?

– Так и есть, нам пришлось подняться высоко в небеса и оставить землю в этот страшный день. Обещаешь отвлекать и развлекать ее?

– У меня не получится, когда идет ваш хуккей, она забывает обо всем на свете, и обо мне тоже. А мне приходится прятаться, чтобы она случайно от радости не задушила меня, особенно если гол забил один Денис, а второй не пропустил шайбу. Такая вот сложная получается задача, я бы ее сам никогда не решил.

– И все-таки ты попробуй, – попросил ангел.

У него была такая обворожительная улыбка, что отказать ему я просто не мог. Ангел поднялся, взглянул на какое-то фото на книжной полке и исчез, словно его и не было.

Я тоже посмотрел туда, куда смотрел он. Но оно было высоко, я подпрыгнул раз, другой, все-таки долетел до той рамки. Она полетела прямо на меня, я едва смог увернуться, а то бы точно был прибит давно. Любопытство – это точно не залог здоровья и до добра оно не доведет, но как же еще я могу познать этот мир?

Когда пришла Алина, я сидел перед портретом ангела и виновато вилял хвостом, а что еще мне оставалось. Может, не побьёт? А если и побьёт, то не сильно. Так я думал тогда. Эгоист, думал только о себе.

– Ванечка!! – наклонилась к нам с портретом Алина, – но как портрет мог упасть с книжной полки? – она задумалась, разглядывая фотографию в рамке, – Ты же не мог допрыгнуть туда. Да нет, ты точно не мог допрыгнуть, лапы коротки. Значит, она как-то упала сама?

Надо было что-то срочно делать, я же обещал ангелу. Мне помог мой новый друг – соседский кот Матвей. Он появился на пороге, заглянул воровато с балкона, чтобы узнать, что такое у нас случилось. Кот, как часто с ним случалось, оказался ни в то время и ни в том месте. Любопытство наказуемо еще ко всему. Мы с котом в этом убедились в тот вечер.

– Матвей, это ты тут хозяйничал, портрет уронил, конечно, кому же еще так высоко прыгать? А я чуть на Макара не подумала, но куда ему с тобой тягаться.

Матвей тихо зашипел, как обычно черному коту всегда приходилось быть без вины виноватому. А что делать, если черным уродился? Но ни он, ни я не могли сказать Алине, что тут был ангел, тот самый, который улыбался ей с портрета. Наверное, когда его фотографировали, он был еще человеком, потому что ангелы не отражаются в зеркале, я тогда уже это знал, но все равно это был именно он. а не какой-то другой ангел, сомнений не было

И все-таки мы сцепились с обиженным котом, писку, визгу было море. И произошло это неожиданно.

Алина поставила портрет на место и бросилась нас разнимать. Потрепал меня этот черный кот изрядно. Но она меня вовремя спасла. Завалилась на ковер, раскинув руки так же, как лежал недавно ангел, усадила меня к себе на живот, не такой кубический, зато теплый и уютный, самый лучший на свете живот моей Алины и стала осматривать мои боевые ранения.

– Ты с ним осторожнее, он взрослый кот, и что на вас только нашло? Вроде жили, не тужили мирно, и вдруг? Я же не собиралась вас ругать, мне просто хотелось узнать, как портрет мог оказаться на полу.

Я мельком взглянул на портрет. Ангел улыбнулся и подмигнул мне.

Алина разглаживала мои складки. Только обиженный на весь мир кот шипел в углу. В общем, полная идиллия. Но кто-то все равно должен был пострадать, в жизни так не бывает, чтобы всегда и всем было хорошо. Пока одним хорошо и уютно, другим бывает плохо, и на этот раз это был кот Матвей. Ничего переживет, я ему вкусняшку какую припасу, и он забудет обо всем.

Хорошо, что я исполнил обещание, Алина больше не грустила. Но так ведь и шкуры можно лишиться. Хотя, кто сказал, что будет легко. Я же не виноват, что собаки видят ангелов, как и маленькие дети, просто такой уродился.

Вот такой стих я сочинил в тот вечер, когда кот Матвей уже видел десятый сон. Надо же было кому-то пожаловаться. Я пожаловался своей собачьей Музе, и она помогла мы выложить вам всем беды и обиды. Коты они такие, с ними всегда надо держать ухо востро, они быстро про все забывают, а вот я долго помнил и переживал потом все, что тогда случилось с нами, когда я в первый раз увидел ангела.

Алина мне объяснила, что каждый год у китайцев принадлежит какому-то зверю. Она говорит, что у них есть год собаки. Только она не сказала, когда он будет – мой год. А мой старый друг кот Матвей заявил, что мне до этого года не дожить, мол, лапы успею протянуть, потому что собаки столько не живут. Матвей всегда умеет утешить и обрадовать. Правда ли это или он просто издевается – пес его знает. Мне так выяснить этого не удалось увы. Но этот год у нас – год барана. И какой-то друг – хуккейный фанат, подарил Алине розового барана с шарфом на шее. И не простым шарфом, как у всех нормальных баранов, а с ястребиным. Маленький такой шарфик, но совсем как большой. Наверное, хотел из барана ястреба сделать. И надо было видеть. как моя Алина обрадовалась такому подарку. Радости ее просто не было конца, и ценности у барана значительно прибавилось.