Любовь Сушко - Ястребиная охота. Хоккей – это жизнь

Вот теперь, когда она садится болеть за своих ястребов с этим розовым бараном в руках, то мне немного спокойнее, может меня хватать и тискать не будет, а барану ничего не сделается, он же плюшевый. Может только пыль из него выбьет, это тоже хорошо, а то столько в нем пыли скапливается, как в пылесосе прямо. Так будет целый год, я успею за это время подрасти, надеюсь. Тогда и захочет, а вверх подбросить не сможет. Вот и спасусь от радости такой.

№№№№№№

Пока нет матчей, розовый баран сидит на спинке кресла и строит мне рожи. Баран он и есть баран, что с него взять? Какой шарф ты ему не завяжи хоть и ястребиный, хоть с барсами, он все равно бараном останется, ни в ястреба, ни в барса точно не превратится.

И так мне стало обидно оттого, что какой-то баран надо мной издевается, что я не выдержал сегодня, залез на то самое кресло, больше похожее на трон моей хозяйки, добрался до того места, где сидел Розовый и сбросил его в дырку между креслом и книжным шкафом. Пусть там полежит и подумает, как себя вести с собаками, да еще салфеткой прикрыл, чтобы он света белого не видел, и кривляться перестал. Вот так достал меня этот баран, не помню, чтобы я еще на кого так злился.

Я не хотел его там навсегда оставлять, это только на время, до хуккейного матча, до вечера, то есть, он там должен был понести наказание. Но на деле все оказалось сложнее, чем в моих мечтаниях, баран провалился так глубоко, что достать его оттуда я никак не мог, как ни старался. И одной лапой туда залазил и другой, лапу чуть не поломал совсем, а добраться все равно не могу, глубоко упал баран, я и кресло отодвинуть пробовал, а оно не отодвигается никак, сил у меня еще маловато.

Время летело стремительно, матч с какими-то Снеговиками, на который Алина особенно настраивалась, приближался. А она еще и опаздывала, потому летела домой стремительно. А я, глотая пыль, старался барана достать и никак не мог вытащить его оттуда, из щели той.

Она скинула на ходу куртку в шарф, врубила ящик и бросилась за своим бараном, а того, как корова языком слизала, не было нигде.

Алина металась по комнате от ящика к креслу, произносила какие-то нехорошие слова, от которых шерсть у меня вставала дыбом, из чего я и понял, что слова были нехорошие. А тут еще эти самые Снеговики забили, будь они неладны.

– Баран, где мой баран, – вопила моя хозяйка, -Макар, я тебя на лоскутки порву, если они проиграют гусям. Потому что чует мое сердце, это ты его куда-то дел, и не смей на кота спирать. У тебя больше не пройдет этот номер.

Почему гусям, если они Снеговики, я так и не понял, но уточнять не стал. Наверное, когда Снеговики тают, они превращаются в гусей. Да хоть индюками пусть становятся, мне нужно достать барана, пока я сам в гуся не превратился. А если она вытряхнет меня из шкуры, то я гусем и стану, только еще страшнее буду, потому что у гусей есть перья, они не совсем голые.

И тут снова появилась моя служба спасения – кот Матвей, только что Алиной на этот раз к добру помянутый, он всегда приходит вовремя.

Как раз был перерыв в хуккее, Алина бросилась ко второму ящику, хотела что-то написать своим друзьям, а я стрелой полетел к своему спасителю. Я обещал ему золотые горы, только чтобы он нырнул туда и достал мне барана. Чего я ему только не обещал, даже самому страшно и тревожно сделалось. Ведь обещанное исполнять придется, но это потом, а пока нам нужен баран целый и невредимый.

Кот сопротивлялся, он вообще в любую дыру залезет, хоть и толстый, а такой гибкий, если куда пролезть надо, не то, что я. Но как его уговорить барана достать, вот ведь вопрос.

Тем временем перерыв заканчивался. Я понял, что теряю Алину и свою, в общем-то, счастливую жизнь. Но я боялся не за себя даже, а за то, что останусь сиротой, и стану тогда бродячей собакой, нет, лучше пусть рвет на лоскутья. На миру, говорят, и смерть красна, помирать, так с музыкой.

Наконец кот сжалился надо мной и прыгнул в ту дырку, где я бы точно застрял и не смог бы выбраться. Он же выпрыгнул с бараном в зубах и бросил его на кресло, чихая от пыли. Я перехватил его на лету и усадил в угол дивана, словно он там все время сидела, а она его просто не заметила. Ну бывает же такое, когда мы что-то ищем, но торопимся, в самом видном месте и не замечаем, в нюх у Алины совсем не как у собаки, потому ничего удивительного в том нет.

Алина завизжала от радости, как только увидела барана, так она не радовалась, наверное, даже когда ей подарили меня. Обидно, конечно, такое сознавать, да ладно, главное, что баран спасен.

Хуккей снова начался, она схватила барана и сжала его в руках, даже удивиться не успев, ей было не до того. И не поверите, но наши хуккисты стали забивать, то один, то другой. Я тайно, а кот открыто издевался над бараном, когда тот подлетал вверх все выше и выше. И во время очередного полета он строил нам жуткие рожи. Такого увидишь во сне и не проснешься. Вот же гад такой, ну баран погади, хуккей закончится, тогда ты у меня еще попляшешь, – пообещал я ему сердито.

Все закончилось нашей ястребиной победой. Снеговики должны были растаять и превратиться в гусей, как и говорила в самом начале Алина.

Я оглянулся, чтобы поблагодарить моего спасителя, но он успел ускользнуть. Наверное, побоялся, что его снова обвинят в краже барана. У людей давно так повелось, что бы ни случилось с ними – всегда черный кот виноват. Такая вот несправедливость страшная. А я ж не смогу объяснить, что это дело моих лап. Так несправедливость и будет торжествовать снова. Надо будет научиться говорить,, иногда это очень полезно бывает.

№№№№№

Алина поставила своего барана на верхнюю полку, куда мне точно не допрыгнуть, но на всякий случай еще и стеклом его закрыла. Вот оттуда он теперь и строит рожи, и издевается. Ну, баран, что с него взять? Пусть коту Матвею спасибо скажет, а то валялся бы за креслом и шкафом, вот тогда бы и поплясал. Но все когда-нибудь закачивается, скоро закончится и год барана. Будет тогда и на моей улице праздник. Пусть это будет не год собаки, но и про Барана тоже забудут, словно бы его и не было вовсе.

Интересно, а когда год собаки наступит, если я до него доживу, конечно, она меня совсем задушит этим самым шарфом с ястребом? Надо будет ей игрушечную собаку подыскать, может кот, где стащит? Время у нас с ним еще есть, а жить спокойно мне еще не надоело.

Сегодня у нас семейный праздник – день учителя. К Алине ввалилось целое стадо ее бывших учеников, и я сразу понял, что это стихийное бедствие еще похуже хуккея. Потому что они живые, и хотя уже не дети, но хуже малых детей, это точно. Если вы никогда не видели встречу бывших учеников, то и не можете представить, о чем я вам толкую. А я вот сразу все это представил себе.