Елена Милованова - Движение прозрачной пустоты

Он виновато поднял глаза. Подполз к ее ногам и стал их лизать.

– Мир! – взяла за лапу его Женька.

С тех пор вернее друга у неё не было…

…Женя очнулась от своих воспоминаний. Было пройдено чуть больше половины пути к дому. Совсем стемнело. Идти было тяжело. Начиналась метель.

Вдруг Жэк застыл как вкопанный. Шерсть на холке вздыбилась. Он тихо зарычал. Ребята остановились. Женька огляделась. Темно. Вдруг метрах в двадцати она увидела две пары зеленых точек.

– Волки! – холодок пробежал у нее по спине.

Точки приближались. Собака стала рычать громче. Но волки не отступали, а тихонько подходили ближе.

У Женьки стучало в висках. Нужно было принимать решение. А какое? Ружья нет. Ноги без лыж вязнут в снегу. Бежать некуда.

– Подойди поближе и стань рядом, – прошептала Женя, обращаясь к Серёжке.

Сережка встал рядом.

Вдруг Жэк резко сорвался с места и кинулся в темноту. Началась возня, которая сопровождалась хрипами и рычанием.

Ребята стояли рядом с большим деревом.

– Сними лыжи и стань спиной к дереву, – скомандовала Женя.

– А ты? – беспокоился Серёжка за подругу.

– Не знаю. Сейчас они расправятся с Жэком и нас в покое не оставят. Голодные. На дерево залезть не получится. Да и это не выход. Замерзнем до утра, – голос Жени дрожал от напряжения, но паники не было.

Женя несколько секунд думала, потом достала из-за пояса топор и протянула Сергею.

– Только от дерева не отходи, – приказала Женя другу.

Сергей взял топор, не зная, что с ним делать.

Женька сняла рукавицы и бросила их на снег. Лыжи поставила возле дерева. Вытащила из валенка нож и крепко зажала его в руке.

– Не ходи, Женя, – сказал Сережка уже нырнувшей в темноту Женьке.

Черный, рычащий, хрипящий одновременно клубок катался по снегу. Жэк, видимо, мертвой хваткой держал одного волка за горло. Второй волк сзади рвал собаку.

– Ату! – изо всех сил крикнула Женька.

Зверь повернулся и с разбегу кинулся на Женьку. Первый удар пришелся ей в руку. Фуфайка смягчила удар, но все равно ее как током ударило.

Волк быстро развернулся и повторил атаку. На этот раз Женька не устояла. Нож вылетел из рук, и она мгновенно оказалась лежащей на спине. Она успела вытянуть руки и схватить его за шерсть в районе горла. Зверь захрипел. У Жени не хватало сил. Волк наваливался на девочку. Из пасти капала слюна. Клыки оскалены.

Женя понимала, что это конец. В голове зашумело. Вдруг удар, и зверь медленно, всем телом навалился на Женю. Она не поняла, что случилось.

– Ты жива? – раздался голос Сережки.

– Жива, – прохрипела Женька. – Тушу эту с меня стащи, а то еще секунда – и жива не буду.

Сережка взял волка за хвост и кое-как стащил его с Женьки.

Женька тряхнула головой и села на снег. Голова кружилась. Руки тряслись.

– Чем это ты его? – посмотрела она на Сергея.

– Чем, чем – топором, – ответил он.

– Я же сказала тебе от дерева не отходить, – попыталась возмутиться Женя.

– Ага, должен был стоять и смотреть, как тебя загрызают у меня на глазах, – протянул подруге руку.

– Спасибо! – сказала, еле поднимаясь, Женька.

Она подошла к собаке. Жэк как будто застыл. Вся спина изорвана, снег весь в крови.

– Надо найти нож, – сказала Женька. – Я Жэка здесь не оставлю.

– Может, завтра придем, Женя? – несмело предложил Сергей.

– Нет, сегодня, – категорично настаивала Женя.

Сережка понимал, что с ней бесполезно спорить. Ребята облазили на коленях весь снег на поле боя, а нож все-таки нашли.

Нож был очень острый, и Женя аккуратно освободила собаку от волка. Только клок шерсти остался у него в зубах. Она обняла его голову и сидела так несколько минут.

– Ну, почему у меня отнимают все, что я люблю? – комок застрял у Женьки в горле.

Пока Женя возилась с собакой, Сережка собрал в кучу их амуницию. Нашел Женькину шапку.

– Надень, а то простынешь, – заботливо сказал он, надевая Женьке шапку на голову.

– Спасибо! – буркнула она.

Сережка увидел, как из Женькиных глаз ручьем текут слезы.

«Плачет?!» – удивился он, но ничего не сказал.

За столько лет, что он знает Женьку, никогда не видел, чтобы она плакала.

Женя привязала елки к лыжам. Они с Сережкой положили на них собаку и, утопая в снегу, двинулись к деревне…

…Бабушка не отходила от окна. Сердце ее предчувствовало беду. Было понятно, когда Женя оставалась в лесу летом, а зимой, в лютый мороз?

Только ночью ребята добрались домой. Баба Маша не спала. Услышав шум, накинула на себя шаль и быстро вышла на крыльцо.

– О, Боже мой! – запричитала она.

– Иди в дом, а то холодно, – сказала Женя.

Они втащили Жэка в дом. Ей на секунду показалось, что он дышит.

– Дышит, бабушка, он дышит, – подскочила Женька. – Скорее бы утро. К дяде Славе, ветеринару, побегу.

– Сама-то разденься. Весь рукав в крови, – баба Маша стала снимать с Женьки фуфайку.

Только сейчас Женя ощутила, что у нее сильно ноет рука.

Кое-как бабушка освободила ее руку. Рана на руке была серьезная. Женя потеряла много крови. Бабушка промыла рану и перевязала.

– Сама в больницу-то сходи, а то загноится еще, – наказывала бабушка.

– Хорошо! – ответила Женя.

Усталость наваливалась свинцом.

– Иди домой, а то мать твоя уже извелась вся, наверное, – беспокоилась Женя.

– Давай я сейчас схожу домой, а потом к дяде Славе, а то посмотри, ты же бледная вся, – сказал Сережка.

Женя посмотрела на него с благодарностью. Силы и правда покидали ее. Еще от тепла разморило совсем. Она подошла к кровати и потеряла сознание.

Женя не слышала, как плакала бабушка, сетуя на ее упертый характер, как тетя Валя опять латала ее руку и ставила уколы, как пришел дядя Слава и осмотрел собаку.

Ничего утешительного он не сказал. Собака уже немолодая, а раны очень серьезные. Но Жэк оклемался, а вот Женька с температурой сорок пролежала несколько дней без сознания. Ей даже не пришлось встречать Новый год.

– Доведешь ты меня, – гладила внучку по голове баба Маша. – Где это видано, чтобы девочка была как мальчишка? Платьице не наденет. Вечно в штанах… Что там в этом лесу делать? – ворчала тихонько бабушка, хотя сама понимала, что Женьку переделать невозможно.

Приходил Сережка.

– Баба Маша, вы отдохните, а я у Жени посижу, – говорил он.

Он смотрел на пылающую жаром Женьку и думал: «Ты только обязательно выживи. Я без тебя не смогу». Слезы тонкой струйкой стекали по щекам.

Женя была для него самым близким человеком. Он мог поведать ей самые сокровенные тайны. Он точно знал, что она никогда не будет над ним смеяться и ни за что никому не расскажет.

«Какое у нее необыкновенное лицо, – думал он. – Кожа белая, нежная. Только веснушки немножко. Но они ведь ее не портят».