Юрий Хамкин - Гарнизон

– По каким «нормативам»?

– Ну… так считается…

– Кем «считается»?

– Ну… ва-аще…

– Товарищ майор! Вы согласны с оценкой своего начальника штаба?

– Меркулов с надеждой взглянул на Капустяна, принял положение «смирно» и выпалил:

– Так точно!

– Хм. А вы, товарищ старший лейтенант?

Командир 5-й роты Репин, «выделенный» «пахать» за родного комбата, с ответом не спешил. Сыну боевого генерала, представителю славной офицерской династии не след суетиться. Сейчас он им покажет, кто есть кто. Чтоб не думали, что он получил звание и роту досрочно благодаря отцу. Голову на плечах надо иметь, а не кочан капусты.

– Не согласен, товарищ майор.

– Поясните.

– Когда вы доводили тактическую обстановку, особо подчеркнули активность разведывательных подразделений противника. Их следует ожидать в любой момент, но наиболее вероятное появление перед передним краем через час-полтора после прорыва.

– Вот так, дорогие товарищи, – удовлетворённо мурлыкнул Черных. (Наверняка думают, что он, Черных, «двигает» Репина по протекции папы-генерала. Пусть убедятся: у сынка своя голова на плечах.)

Товарищ майор! – запальчиво воскликнул Капустян, которому давно пора из мнимого начальника штаба вырасти в реального (тем более, должность свободна), – из темы занятий, из тактической обстановки я сделал вывод, что ваш вопрос касается подхода основных сил противника. Разведка ведётся обеими сторонами непрерывно, её всегда надо ждать, это аксиома боевых действий…

«Началось, – с тоской подумал Иванов, – пошли молоть… На занятиях, учениях постоянно разбирались одни и те же «классические» ситуации и решения «исходя из опыта Великой Отечественной войны», отгремевшей сорок лет назад. В различных видах боя таких шаблонных решений насчитывалось не более десятка; не трудно заучить наизусть как «Чуден Днепр при тихой погоде» и бойко чесать на любых занятиях, меняя лишь названия населенных пунктов да номера частей «противника». Уличить в трафарете нельзя: «торжественный комплект» составлен в строгом соответствии с положениями устава. Советского, разумеется. Номера частей всегда реальные, такие части у вероятного противника есть, но их тактика, вооружение, особенности действий в локальных конфликтах и широкомасштабных войнах в частях никогда не разбирались и не изучались. Не говоря уже об особенностях национального военного мышления командного состава, механизма принятия решений… Практически во всех «играх» «восточным» всегда противостояли «западные» хоть и под иностранными номерами, но, по сути, те же «восточные». Дурачить друг друга они могли бесконечно и каждый при этом оставался орлом-победителем. Иванов попытался выяснить насколько «классические» ситуации боевого устава соответствуют практике современных войн. Задача казалась нетрудной: как утверждают замполиты, империалисты после 2-й Мировой войны развязали более 30 войн в различных уголках планеты. Кинулся Иванов изучать литературу и сразу понял: ничего из неё почерпнуть нельзя, кроме политической оценки событий и разоблачения «происков реакционных сил». Пришлось собирать материал по крупицам, благо подоспел солидный труд «Вооружённая борьба народов Африки за свободу» (ужасный дефицит!) … Картина вырисовывалась достаточно отчётливая: не так сегодня воюют, совсем не так как 40 лет назад: высокая мобильность войск, массированное применение авиации, особенно вертолётов… а главное – требуется высочайшая степень взаимодействия между всеми звеньями боевой структуры войск. Здесь залог победы. Взаимодействие – это связь. Связь – позор Советской Армии. Высокая мобильность боевых действий предполагает их огромный пространственный размах, а, значит, предельную концентрацию физических и нервно-психических усилий людей. А люди… Солдат не обучен и физически не развит. Сержант беспомощен. Офицер бесправен. Высокая концентрация огня – возможность не считать боеприпасы – обеспечивается высокой производительностью труда в промышленности. «Хоть здесь у нас вроде порядок: больше всех в мире стали выплавляем,» – подумал Иванов.

… – Так какие силы, по вашему мнению, выделит противник для атаки вашего района обороны? – третий раз допытывался Черных у натурального комбата Меркулова. Казалось, жила на лбу Меркулова сейчас лопнет от напряжения и фонтан горячей меркуловской крови ударит в лицо Черныху, раскрасив его воинственными тонами, как благородный лик предводителя индейцев Чингачгука Большого Змея.

– Полагаю, усиленный полк, – хрипло произнес Меркулов.

– Правильно, товарищ майор! (Всем послышалось: «Слава богу, товарищ майор!») Чем усиленный? – допытывался несостоявшийся вождь краснокожих.

– Да не правильно же! – не выдержал Иванов.– Нет у них полков. У них бригадная система, они бригадами воюют.

– Фу, чёрт! – мгновенно отреагировал Черных, – Действительно, бригады. С вами, товарищ Меркулов, как звать родную мать, забудешь.

– Докладываю, – протянул руку помощи родному комбату Капустян, – следует ожидать потрёпанную при прорыве нашей обороны механизированную бригаду, усиленную танковым батальоном и батареей 105-миллиметровых гаубиц при поддержке звена вертолётов. Вероятный боевой порядок – два эшлона и резерв.

«Чёрт бы его побрал! Слишком умный – больше командира полка знает», – Черных поморщился: – Не вам был задан вопрос, товарищ Капустян. Вы согласны с такой оценкой противника, старший лейтенант Репин?

– Согласен. Но, учитывая, что батальон располагается в полосе главного удара противника, полагаю, что состав бригады 3—4 батальона, а вместо батареи 105-мм гаубиц может быть батарея или даже дивизион 155-мм гаубиц.

– Хорошо. НШ-3! Доложите свои возможности по отражению атаки противника. И что уже сделано.

– Есть! – подпрыгнул «НШ-3», готовый хоть сейчас побежать и водрузить Красный флаг над Пентагоном, – к 10-ти ноль-ноль…

– Прекратите, товарищ старший лейтеант. Вы что, ефрейтор в увольнении? Грамотный офицер никогда не скажет «ноль-ноль». Принято писать «0—0», а произносить «часов»: 10 часов, 0 часов, 12—15 – тут уж без всяких «часов» -«минут». Ясно?

– Так точно, – покраснев, ответил Капустян.

…«И кто меня, дурака, за язык тянул – каялся Иванов, уткнувшись в карту, – сто раз клялся: молчать, ничего не видеть, ничего не слышать. Нет, вылез, идиот… Время надо оседлать. Кто владеет временем, тот владеет жизнью. На кроссе, марше, в карауле я научился сжимать или растягивать время. Но как только дурацкая лекция, дурацкое совещание, дурацкое занятие – время словно останавливается, и не сдвинуть. Легче всего, конечно, прикемарить…»

– Ну а вы, товарищ капитан, что предлагаете в данной, я бы сказал, непростой, обстановке?