Луиза Хартманн - Любовник для Карлы. Роман в трёх частях

Она закрыла страницу и открыла картотеку. Нужно проверить списки новых книг.

В голове крутилась карусель. Бред какой-то, никогда она не… Но хотелось бы зелёные глаза и чувственный рот, как у того официанта. Голос… Голос как у Поля, который исчез в прошлом году. Она практически забыла, как выглядел Поль, но его голос, глубокий и чистый, иногда всё ещё будоражил её память. Написать и узнать всё. Просто надоело встречать и провожать, играть в их игры, притворяться, что тебе всё равно, поглядывать в телефон. Ждать звонка и ломать голову, не позвонить ли первой. Обдумывать часами, что написать и писать ли вообще. Играть в кошки-мышки и прикидываться, что у тебя, кроме него, ещё куча мужчин.

Как у всякой современной женщины, у Карлы был свой психолог, но к нему она ходила всё реже и реже. Советы сосредоточиться на себе, стать самодостаточной и не ждать от постороннего человека полной отдачи и преданности стали раздражать Карлу. Необходимость человеческого тепла была сильнее психотерапии. Она хотела одного, своего, единственного и родного. Если уж мужчина ей нравился, она не могла не думать о нём всё время. Она отдавала себя всю, а потом, когда всё заканчивалось, падала, как в пропасть. Пропасть разочарования и одиночества. Быть сильной и самодостаточной не получалось.

Вот и сейчас, размышляя об этом роботе, она уже отчётливо видела черты его лица и слышала голос. Это была ещё только мечта, только мысль о ком-то несуществующем. Но её бурная фантазия, разыгравшись, уже живо рисовала образ будущего идеального мужчины. Сначала ей представился шатен с блестящими зелёными глазами и чувственным ртом. Потом он заговорил – и тембр его голоса был приятен, как шум дождя, и чист, как горный водопад. Аккуратный нос, чёткие прямые брови. И этот тёплый, мягкий взгляд… Может ли быть у робота мягкий взгляд?..

Она закончила работу и в половине шестого вышла на улицу Ришелье, направившись к центру. Ей хотелось побыть среди людей, пройтись вдоль Сены. Почему-то прогулки вдоль Сены непроизвольно приводили Карлу к стенам Бастилии. Крепость манила её, словно у неё было что ей рассказать. Девушка присела неподалёку и просто всматривалась в тёмные окна, будто ожидая, что там, в глубине, увидит вдруг Вольтера или самого «божественного Калиостро». Некоторое время она размышляла о бедном итальянце Джузеппе, который сумел околдовать пол-Европы, заставив поверить в то, что владеет не только эликсиром молодости, но и магией любви. Купил себе титул и в конце концов плохо кончил. Кстати, говорят, человек был неплохой. Весёлый авантюрист. Как многие итальянцы. Такие, с которыми она встречалась в юности и во время учёбы в университете. Импульсивные и страстные. И непостоянные. Чем больше страсти, тем быстрее она гаснет. Сначала меркнет в глазах, потом в движениях, а потом… Потом уже не было. А Карле нужно было именно это «потом», иначе зачем всё это «завтра» и «навсегда».

Она больше даже ни с кем не знакомилась. На флирт отвечала вяло и без всякого интереса. Не хотелось тратить энергию на что-то временное, ненастоящее. Сесиль откровенно жалела подругу. Идеалистам трудно жить в современном мире. «В наше время таких мужчин, как твой Дубровский, просто нет», – смеялась она над Карлой. Смеялась, впрочем, по-доброму. У Сесиль было отзывчивое сердце, потому их дружба и длилась все эти годы.

«Ах, значит, нет таких? Ну тогда я его сделаю! Я создам своего Дубровского!»

Карла прошла вдоль Сены пару километров и спустилась в метро. Сегодня вечером она напишет письмо и сделает запрос.

Ответ пришёл в пятницу вечером.

Карла уже собиралась покидать кабинета, когда услышала характерный звук в компьютере. Вернувшись от двери, она открыла почту и увидела письмо от отправителя с японским именем.

Она не ожидала ответа так скоро, а лучше сказать, вообще его не ждала. Она была уверена, что это только фантазия какого-нибудь японского мечтателя-электронщика, такого же одинокого и разочарованного, как и она.

Письмо, как ни странно, пришло не из Токио, а из Киото – города, где родился Харуки Мураками, один из её любимых писателей. Это придало Карле ощущение невообразимой радости и оптимизма. Она видела в этом особый символичный смысл. Писатель-постмодернист, описывающий фантастический мир и живущий в нём. Неисправимый мечтатель, преданный своим грезам и самому себе, видящий сны наяву и умеющий рассказать их с присущим ему только ему футуристическим мастерством…

На несколько секунд рука Карлы замерла в воздухе, она набрала полную грудь воздуха, подняла глаза и посмотрела в окно. Улица Ришелье наполнилась выходящими из офисов молодыми людьми. Да, кто-то из них мог бы быть ее любимым мужчиной. Но она не нашла его в этой толпе. И поэтому она делает этот шаг. Она опустила руку на клавиатуру.

Письмо открылось.

Писал главный менеджер фирмы Мика Карасуру. Было непонятно, мужчина это или женщина. Скорее всего, девушка, Мика.

Карла внимательно прочитала текст. С каждой строчкой её идея переставала казаться такой абсурдной, как вначале. Напротив, она неожиданно начала наполнять оптимизмом и неописуемым азартом, присущим игрокам в рулетку.

Карла перечитала письмо несколько раз, анализируя каждую строчку, каждое слово, и тут же написала ответное письмо, засыпав адресата вопросами. Как эта машина работает, насколько сложно управлять роботом, как программировать и контролировать характер? Можно ли это вообще контролировать? Нужно ли ей лететь в Японию или достаточно оформить доставку во Францию? И цена? Какова цена за счастье? Задавая этот вопрос, она прикинула сколько у неё денег на счету, которые она откладывала на покупку машины. Чуть больше десяти тысяч евро. Должно хватить… машина подождёт.

Она готова была вылететь завтра, лететь хоть на край света за своей мечтой.

Карла сделала заявку, заполнила все необходимые анкеты и, сделав торжественный щелчок двумя пальцами, нажала на кнопку «Отправить». Это движение, щелчок двумя пальцами, означало, что у Карлы отличное настроение, и она сильно увлечена тем, чем занималась в данный момент.

Когда Карла вышла из здания библиотеки, улица Ришелье почти опустела. Все разошлись по барам, ресторанам или просто по домам. Отлично, она тоже пойдёт домой. И побудет наедине со своей мечтой…

Она вернулась домой, в свою уютную парижскую квартирку, состоявшую из одной комнаты, кухни и ванной. Комната была маленькой, с высокими потолками и небольшим балкончиком с ажурной железной решёткой в стиле барокко. Скорее, это был даже не балкон – окно от потолка до пола с широким подоконником, где размещались подвесные горшочки с розмарином и базиликом. Карла редко готовила дома, но, если появлялось желание что-нибудь приготовить в один из вечеров, она неизменно приправляла еду свежей ароматной зеленью. Розмарин и базилик – запахи её парижского дома… И возможно, в нём теперь всё будет по-другому…