Лариса Шевченко - Тина

– Это возможно организовать только в маленькой деревне, а в большой кто в лес, кто по дрова.

– У кого же им заступничества искать с такой милицией? В городе, наверное, лучше в этом плане? – спросила Аня.

– Не знаю, – вступила в разговор Зина – Лучше бы вообще по жизни с милицией не встречаться. Я один раз с ней столкнулась, да и то неудачно. Столько перетерпела. Сын мой проводил девушку и возвращался домой. На остановке его огромный детина в лицо ударил. Сын так и свалился без сознания. Никто ему не помог. Сам кое-как очухался, домой добрался. Отец открыл ему дверь и ахнул. Лицо вспухшее, рот перекосило, глаз не видно. Меня будить не стал, промыл рану, переодел сына и спать уложил. А на утро я зашла в комнату и мне чуть дурно не сделалось. Выяснили мы, кто бил и в милицию пошли. Там с нами так разговаривали, будто мы виноваты в происшедшем. Допрашивали грубо, издевались, мол, ребята девку не поделили, а вы возникаете. Я им сказала, что они обязаны различать два понятия: «подрались» и «избил». Несколько раз в милиции «теряли» наше заявление, несколько раз закрывали дело, но мы настаивали на том, что безнаказанность ведет к следующим преступлениям, и требовали осуждения хулигана хотя бы условно, с оплатой больничного и операции, которую сделали нашему сыну в Москве. Слава Богу и врачам, что лечение закончилось благополучно. Только благодаря тому, что мы хорошо знакомы с прокурором, удалось осудить хулигана. Но денег он нам так и не выплатил, хотя было постановление суда. Да разве в них дело!

В этом старом районе города все друг другу кум, брат и сват, вот и покрывали «своих». А мы им чужаки. Меня до сих пор коробит, как вспомню беседу, нет, допрос в милиции. Женщина-милиционер нагло унижала и оскорбляла меня. Она – маленький человечек без каких-то особых полномочий, но на своем месте – начальница! Я долго терпела, а потом возмутилась и стала объяснять ей, что она пособница преступления, что ее поведение способствует растлению молодежи. Я встретила такую ненависть всех присутствующих в этой комнате сотрудников, что подумала: «Куда мы катимся?! Когда же у нас будет правовое общество, способное защитить доброго, честного, умного, от хама, хулигана и бандита?» Что было бы с нами без поддержки, если бы мы ее не дождались со стороны их высокого руководства? Они бы нас там, в милиции, с грязью смешали – это в лучшем случае, а то еще и «навесили» бы сыну или нам какое-нибудь преступление. С них станется.

А у моей родни грустно-комичная история вышла. Банда цыган прилипла к их сыну. Грозить ему по телефону стали, в болоте утопить обещали. Сын ничего маме не говорил, а с отцом поделился. Тот, конечно, в милицию пошел. Там хорошо встретили, диктофон дали, чтобы угрозы записали. И вдруг трое бандитов на самом деле в квартиру к ним ворвались. Сын добрый, доверчивый, сам дверь открыл. Глазка у них тогда еще не было. А бандиты в лицо парню из баллончика брызнули, оседлали и потребовали денег. Сын кричал: «Нет у нас денег. Гляньте на квартиру, мы бедные. Вас обманули». Его отец с другом в это время на кухне обедал, а так как телевизор был включен, они ничего не слышали. На счастье друг вышел покурить. Бандиты не ожидали увидеть взрослых мужчин и выскочили на улицу. Догнать их не удалось. И все-таки милиционеры разработали хитрую подставу и схватили шантажистов при передаче денег. Мы были счастливы: «Вот это работа! Какие молодцы!»

А позже узнали, что всю эту операцию они провернули, чтобы взять виновных и за большие деньги отпустить. Говорят, крепко они родителей этих юнцов «выпотрошили». Но мы все равно были рады. Нас бандиты больше не трогали.

– С моим знакомым еще почище случай произошел, – продолжила рассказ Лиза. – Перестройка только началась. Надо было как-то выживать. Организация, где мой знакомый работал, разорилась. Его жена гроши получала, а дети – студенты. Как жить? Занялся Гоша с сыном, чинить оргтехнику и телефоны. А где детали брать? Вот они то в магазине что-то купят, то на рынке вещевом. Кое-как перебивались, постепенно обрастая запчастями.

Кто-то раз им в дверь постучали. Сын открыл. На пороге стояли два мальчика и предлагали детали к множительному аппарату. Не понравились матери мальчики. Один сразу по квартире шарить стал, а второй глаза в сторону отводил при разговоре. Не посоветовала она сыну покупать эти детали. «Вдруг они ворованные», – сказала. Но когда ребята сообщили, что нашли их квартиру через общего знакомого, отец пошел за деньгами. А у матери вдруг слезы хлынули, истерика началась. Пожаловалась она, что сердце беду ей подсказывает. Утверждала, что один их мальчишек стопроцентно наемный милицейский подставной, мол, по поведению за версту видно. Отец и сын только отмахнулись от нее: «Надоели твои причуды. Сейчас на рынке любую деталь можно купить. Нет здесь криминала». Да еще снисходительно насмехались над ее интуицией.

А через два дня в их квартиру нагрянула милиция. И те самые мальчики при них. Оказывается, ограбили какие-то юнцы судебных приставов, разобрав заднюю стену здания, и вынесли всю аппаратуру. Сын отпираться не стал. Сразу выложил на стол десять маленьких деталей. Они все на ладони укладывались. Тем не менее, следователь стал грозить тюрьмой. Сын пытался объяснить, что на рынке тоже ни у кого нет документов на товар. Следователь усмехнулся: «В деканат телегу накатаю – вмиг из института вылетишь. Нельзя доказать, что детали краденые, но и нельзя доказать обратное. Значит, краденые». Потом он позвонил руководству и спросил, как быть техникой, имеющейся, в квартире, и получил разрешение все забрать. Георгий возмутился: «Воровство произошло три дня назад, а на нашем телевизоре и видеомагнитофоне слой нетронутой годовалой пыли». Милиционеры молча погрузили в фургон все копировальные аппараты, находившиеся в ремонте, всю личную бытовую технику, сложили в ящики и унесли детали, накопленные за три года работы.

«Осталось забрать обтрепанный диван и потрескавшийся от старости рабочий стол», – горько пошутил сын хозяина.

«Как же мы теперь рассчитаемся с организациями, которые отдали нам в ремонт свою технику? Мы ведь с ними официально работаем. У нас все по-честному. Вот документы», – пытался защититься Георгий.

«Разберемся. Если техника не краденая – вернем», – ответил следователь и сел в машину.

– Отдали? Или как всегда «накось выкуси»? – спросила Инна Лизу.

– Когда их знакомый из администрации города вмешался, то вернули технику, вытащив из нее все важные детали, по сути дела пустые корпуса отдали. А телевизор еще полгода у себя держали. Когда Гоша пришел его забирать, милиционеры шутили: «Жаль отдавать. Хорошо показывает».

– А ящики с деталями, которые они выгребли из шкафов? – поинтересовалась Аня.