Надежда Рязанова - Кокетка

Оба между собой почти не разговаривали и по молчаливой договоренности считали, что как только родится ребёнок и немного подрастёт, подадут на развод, и никакие родители им в этом деле препятствовать уже не смогут.

Но время шло, и вскоре нашему Вадьке семейная жизнь начала, как ни странно, нравиться.

Он уже не чувствовал себя мальчиком на побегушках, которым все помыкают и никто не воспринимает всерьёз, ну а Люська так и вообще с каждым днём ему нравилась всё больше и больше.

Он со снисходительной улыбкой наблюдал, как она учится вязать и кроить распашонки, варит ему борщи или постоянно с отсутствующим видом о чём-то мечтает.

В ней поселился какой-то внутренний свет, которого он прежде не замечал, и, глядя на неё, то и дело удивлялся, как в нём самом вдруг появляется тихий всплеск нежности по отношению к ней, который то обозначит себя нечаянно, то вновь спрячется за нарочитую усмешку.

Люська видела все эти перемены в муже, но быть прежней с ним у неё почему-то уже не получалось. Слова, что он у неё не первый, так крепко засели в голове и душе, что отравляли всё её существо. Она помнила, что он её не любит и ей не верит, и долго всего этого она всё равно не вынесет и разведётся. И хотя по-прежнему была покладистой и терпеливой, училась быть женой и добросовестно вела своё нехитрое хозяйство, но счастья и радости от этого не чувствовала.

У неё будто украли праздник, лишили ветра в её парусах.

Она была НЕЛЮБИМОЙ. Брала, что дают, и не рассчитывала ни на что большее.

То, что раньше казалось одухотворённо прекрасным, теперь стало обыденной рутиной.

Там, где она когда-то грезила иметь большую и чистую любовь, всё казалось теперь банальной похотью.

Если бы Вадька её любил, всё было бы по – другому, она бы в лепёшку расшибалась для него. Стирала бы носки и умилялась от мысли, что это ЕГО носки.

(Вадик…Ваденька…Вадичка…Вадичек…)

Вадька конечно же ничего подобного давно уже не подозревал и в своём неведении был вполне доволен новыми открывшимися семейными перспективами.

У него была новая работа с огромным количеством сопутствующих халтур, прекрасная трёхкомнатная квартира почти в центре города, он через год заканчивал университет, и главное, его беременная Люська оказалась не такой уж плохой женой.

Сравнивая её с жёнами некоторых своих друзей, он вдруг стал постепенно понимать, что вытянул в жизни счастливый лотерейный билет и в шутку иногда называл её своим новогодним подарком.

Её даже беременность не смогла испортить, а Вадьке прежде и в голову никогда не приходило, что эта самая беременность может быть настолько притягательной и красивой. Порой Люська была похожа на молчаливого светлого ангела, и от неё невозможно было отвести глаз.

Иконописная красавица. С нимбом вокруг головы.

Вадька и сам не заметил, как все его мысли стали вращаться вокруг жены.

У неё плохой аппетит… У неё отекают ноги… Ей трудно самостоятельно надевать и снимать обувь… Её нельзя оставлять одну в ванной комнате…

А однажды, вернувшись с работы домой чуть позже обычного, он застал свою ангелоподобную Люську всю в слезах!

Что случилось?! Кто обидел?! Упала?! Толкнули?! Ударили?! Где болит?!..

Судорожно всхлипывая, Люська наконец обрела способность говорить и заявила, что больше так жить она не может, что Вадька её не любит, что он женился на ней только по залёту, а если бы не это, то никогда бы на ней не женился и вовсе.

И рано или поздно он всё равно её бросит и от неё уйдёт!

И больше никогда к ней не вернётся!

И она останется одна!

И она стала толстой и совсем некрасивой.

А вокруг полным-полно красивых!

И когда она умрёт от родов, Вадька конечно же сразу женится на какой-нибудь из них!

А она Вадьку любит!

А он её НЕТ!

Уууууууу!…

А Вадьку никто так любить, как она, больше не будет!

А если она не умрёт во время родов, то обещает развестись с ним сразу и отпустить его на свободу!

На все четыре стороны!

Она больше не может смотреть, как он с ней мучается!…

Уууууууууууууууу!!!....

Вадька конечно же слышал от прошедших эту школу друзей, что все беременные жёны отличаются большим – пребольшим прибабахом. Сами покоя не знают и другим его не дают.

Его конечно же предупреждали, чтобы был осторожен с женой в своих высказываниях и что с ней теперь нужно держать ухо очень востро…

Но перепуганная и фонтанирующая огромными слезами Люська, похоже, переплюнула всех жён всех его друзей…

Он смотрел на всю в соплях зарёванную жену и счастливо смеялся.

У него на работе аврал, в универе пересдача, ему нужно семью кормить, а тут такое горе!

Умирать она, видите ли, вздумала!

На волю его отпустить…

Я тебе помру!..

Я тебе разведусь!…

И чтобы в ванную без моего ведома даже войти больше не смела!

Самолёт, в котором подруга улетала к мужу, стремительно набирал высоту.

Алёнка проводила его последним взглядом и через здание аэровокзала устремилась к автобусной остановке.

В здании что-то неуловимо изменилось, и пока она шла к противоположному выходу, вдруг заподозрила неладное.

Ей показалось, что тот, из-за которого она за этот последний год вся исстрадалась и высохла, присутствует где-то рядом и даже возможно смотрит на неё со стороны.

Разглядывать прилетевших и готовящихся к рейсу пассажиров Алёнка не стала.

Всё равно без очков ничего толком разглядеть не получится.

Но на всякий случай пулей вылетела к остановке на самый солнцепёк и мысленно перевела дух, анализируя свои ощущения.

Дело даже не в том, что ей показались знакомыми феромоны, витающие в воздухе.

Ей почудился знакомым и цвет костюма одного из стоявших в отдалении мужчин!

Как и все близорукие с детства люди, она ориентировалась по цвету не хуже любого стопроцентного зрячего, усматривая таким образом необходимого и хорошо знакомого человека по цветовому пятну чуть ли не за два от себя квартала.

Алёнка не хотела с Антоном встречаться, она боялась с ним встречаться, и за весь этот год ни разу не видела его не то что издали, но даже мысленно остерегалась фантазировать внутри себя такие встречи – ни разговоров, ни объятий, ни поцелуев – ничего!

Его нет. Он умер. Сдох. Он вообще живёт на другой планете.

И даже тот воздух, которым он там дышит, ей, Алёнке, противопоказан.

Она не хочет дышать таким его воздухом, от него ей становится плохо, душно, она потом сильно болеет, все выходные лежит в полузабытьи на своей койке в обнимку с тазом, потому что Антон, стремясь бросить и рассориться с ней окончательно, не только обидел и оскорбил её, но и ударил боксёрским ударом прямо в солнечное сплетение.

Автобус от аэропорта до города ходил, как придётся, так что ждать его нужно будет возможно долго.