Зоя Криминская - Я Арина, а ты кто?

© Зоя Криминская, 2020

ISBN 978-5-4498-4248-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Немного о младенчестве

После Степы я внуков не ждала. Ни внуков, ни внучек. Но смотрю, а у твоей мамы животик круглый – ждет наша дочь третьего ребенка. Я вспомнила: когда она Настю родила, мы с Любой, две молодые бабушки, так обрадовались Насте, так кинулись нянькаться с девочкой, что Катя сказала Валере:

– Придется троих детей рожать: одного одной бабушке, другого другой, а третий, возможно, нам достанется.

Вот ты и оказалась этой третьей – для папы с мамой.

Родители твои, мама больше, папа меньше, надеялись, что в третий раз мальчик родится, но узнав, что и на этот раз девчонка, никто слёз не лил, а я сказала:

– Три девочки лучше, чем три мальчика. Спокойнее.

Мама твоя за время беременности в весе не прибавила, или прибавила совсем чуть-чуть, один или два килограмма вместо положенных 8—10, так что ты, внучка, забрала все мамины излишки веса, а может быть и больше того, – в общем, вымотала мамочку еще до своего рождения.

Записи из моего дневника

Катенька родила девочку 14 апреля (2004) . Как и в прошлый раз, зашивали разрывы под общим наркозом. Алешка съездил к дочке, глянул на внучку, приехал умиротворенный:

– Девочка хорошенькая!

Я еще ее не видела. Может быть, завтра.

Сегодня четверг, а какое число и вспомнить невозможно. Вчера ездила к Кате, смотрела внучку. Крохотное существо сразу легло на душу. Миниатюрные пальчики рук и ног, крохотный ротик. Открыла его, повертела головой, сморщилась, но плакать не стала, ротик опять закрылся. Чудо жизни, маленькое существо.

– Мама, – сказала мне Катя, – ты посмотри, какие у нее глазки, какой разрез.

Я пощекотала спящую новорожденную под подбородком, малышка открыла глаза. Кончики глаз поднимались наверх, как у моей мамы.

– Назовите ее Нонной, как прабабушку, – попросила я.

Но родители выбрали тебе звучное, красивое, но слегка рычащее имя – «Арина». И имя быстро срослось с тобой. Только что была маленькая безымянная девочка и вот уже Аришка.

Но я иногда думаю, что Нона имя мягко звучащее, редкое. Девочку с таким именем сразу запоминают и, главное, не ждут от нее никаких решительных бурных действий. А ты, о чем мы все тогда, еще не знали, оказалась существом деятельным.

Аришка в младенчестве

Ты родилась, забот у Кати прибавилось, и я ненадолго забрала к себе шестилетнюю Соню. Ваня тогда жил у нас, ходил в ту же школу, что и его отец, и занятая двумя детьми, я пропустила твое раннее младенчество. Помню, правда, как пришла к вам врач по страховке (родители взяли на тебя платную страховку), посмотрела и говорит:

– Такая хорошая девочка, здоровенькая, так не хочется ее колоть. И прививку отложили на месяц.

В сентябре я освободилась: Ваня у родителей в Штатах, Соня пошла в первый класс, и я приезжаю навестить дочь и полюбоваться на внучек. Мы с Катей гуляем вместе с коляской по вашему парку, и ты даже когда не спишь, не доставляешь большого беспокойства. Пока не доставляешь.

Из дневника

Пятница, первое октября.

Была у Кати, Аринка уже ползает. Путается, правда, в ногах и руках, поднимается с колен и на цыпочках и ручках, пытается передвигаться, как обезьянка, и заваливается на бок.

Маленькая ты была мамина дочка. Единственная из трех. Вернее, ты была и мамина и папина, в то время, как старшие в младенчестве предпочитали отца. А с тобой, младшей дочкой, Катя обращалась нежно, перед недолгим расставанием шли долгие поцелуи и объятия. Трогательно смотрелись со стороны. Длилось это не слишком долго, лет до трех.

И снова дневник.

Кажется, 3 марта. Машина подтвердила, что третье.

На улице мороз 19 градусов. Солнечно. Я в пятницу была у Военных и узнала, что со среды мне придется немного пожить у них, Валера будет в отъезде.

Наверное, это тогда и произошло, когда я была у вас.

Ты сидишь в высоком стульчике, я довольно безуспешно пытаюсь тебя покормить и одновременно стараюсь приготовить что-нибудь для старших. Взяла большой нож, хотела нарезать хлеб, чем-то отвлекалась, и подумать только, положила нож на стол. Положила так, что ты смогла до него дотянуться, что и сделала в мгновение ока. Ни Соня, ни Степа такой стремительностью не обладали: они сначала будут разглядывать предмет, потом потянут ручки к нему, и всегда можно помешать им схватить опасное.

Но ты, как Настя и Ваня, была существом незамедлительного действия, и когда я повернулась от плиты к столу, то увидела, что ты держишь это холодное оружие за лезвие двумя руками острием верх. А нож был большой, тяжелый, ручка его упиралась в деревянную пластину детского стула, ограждающую ребенка от падения, но если ручка ножа соскользнет, ты попытаешься его удержать, сожмешь сильно ладонь и…

Все это проносится у меня в голове, когда я осторожно, не дыша, иду к тебе, беру нож за рукоятку, стараясь не сделать резкого движения, и разжимаю пальчики, вцепившиеся в лезвие. Ты не упрямишься и остаешься не порезанной.

Кровавая картинка гаснет в моем воображении, я сажусь на стул, передыхаю, щупаю край лезвия: хорошо, что в доме у твоего отца ножи тупые, он не точит их яростно, как это любит делать твой дед.

И еще думаю, что я не молодая, не могу держать себя на постоянном контроле, вот и нож положила рядом с ребенком, растяпа.

А родителям твоим я не поведала об этой душераздирающей истории.

Лето 2005 года. Италия.

Твои старшие сестры выбрали для отдыха Италию. Катя с Валерой сняли виллу (четверть дома) в Террачине на месяц, и мы с Лешей воспользовались случаем и прилетели туда дней на десять.

Ты была маленькая, пошел второй год. Море мелкое, теплое, погода солнечная, но не изнурительно жаркая, как раз для ребенка.

Каждое утро отец полоскал, другими словами его действия назвать невозможно, тебя в море. Брал ребенка за ручки, опускал в воду и раскачивал из стороны в сторону, точно так же, как когда-то Соню в Испании.

И так же, как в Испании, когда совершались длительные прогулки, кто-то из взрослых оставался с тобой, как семь лет назад с Соней.

На маленьком, отгороженном густой и высокой живой изгородью участке был летний душ, кабинка которого, сделанная из далеко отстоящих друг от друга реек, была укрыта виноградом. Ты любила мыться, поливала сама себя из лейки, и казалось, что это тебе доставляло больше удовольствия, чем купание в море.