Безумная Муза - Замужем за психопатом. История любви, ненависти, стыда и страха

– Завтра утром жди меня красивая, у меня для тебя сюрприз! – сказал он мне как-то в пятницу, позвонив по телефону с самого утра.

Моя фантазия нарисовала множество разных вариантов грядущего «сюрприза». Я оделась в нарядное платье, сделала причёску и макияж, приготовила туфли на каблуке.

Девять. Десять. Одиннадцать. Двенадцать. Час. Два… Его всё не было.

Наконец, раздался звонок в двери – пришёл. Злой и весёлый одновременно.

– Прикинь, я провёл всю ночь в ментовке! – с порога сообщил мне он. – Впаяли мелкое хулиганство, козлы! Вообще ни за что! Вчера после корпоратива ехал домой, стоял на обочине, тормозил тачку рукой, в которой была бутылка пива. Тормознулись, погрузили, увезли. Только что отпустили. Хочу помыться и пожрать.

Я не знала, как реагировать в такой ситуации. Сострадать? Хаять этих «козлов» вместе с ним? Попытаться объяснить ему, что он сам не очень-то был прав?

Я решила не реагировать никак. Приехал – и хорошо. Пока он мылся, накрыла на стол. Он ел, продолжая рассказывать мне подробности этого странного для меня приключения.

– Так это был твой «сюрприз»? – наконец, решилась пошутить я.

– Нет. Собирайся, поехали!

– Куда?

– Увидишь!

И мы поехали. На рынок. Я уже не вспомню, за чем именно он меня туда повёз. Я только помню, как проклинала его «сюрпризы», ковыляя по длинным рыночным рядам на высоких каблуках в выходном платье.

– Ты что, не мог меня нормально предупредить, чтобы я оделась более удобно?!

А он только смеялся в ответ…

– А ты что, совсем-совсем не ревнуешь?

– Нет. Мне кажется, я не умею ревновать. Хотя… Давай проверим, мне интересно исследовать себя. А давай ты придёшь ко мне вместе с ней? Ну, скажешь, например, что я – твой репетитор по математике, помогаю тебе готовиться к поступлению и тебе нужно взять у меня книгу.

Я не помню, был ли этот разговор приправлен алкоголем, но Женя согласился на мою авантюру удивительно легко. Кажется, ему и вправду было странно, что я совсем не ревную его к другой, даже зная о ней.

Они пришли вместе через пару дней. Принесли с собой торт. Мы сидели на кухне, пили чай. Она сидела у него на коленях, он едва заметно ласкал её рукой в процессе нашей беседы. Я старательно вслушивалась в себя, ища хоть малейшие следы ревности. Их не было.

Спустя час мы попрощались на пороге, и они ушли. Я смотрела в окно, как они вышли из подъезда, как он её обнял. Снова вслушивалась в себя – тишина. Это вообще нормально?

Дима стоял на пороге.

– Нет, я не буду проходить. Я скажу тебе прямо здесь. Я понял, что я так не могу. Я могу быть только единственным. Прощай.

Это было внезапно. Я не ожидала. Он спускался по лестнице вниз. Я побежала следом. Сорвала купленную им мне серебряную цепочку, швырнула ему вслед. Она тихо звякнула о бетонные ступени где-то внизу пролёта. Захлёбываясь слезами, я вернулась домой, достала из морозилки пакет с подаренной им мне на день рождения собственноручно вмороженной в огромную глыбу льда ярко-красной розой. Распахнула окно, желая скинуть эту глыбу ему под ноги – пусть разлетится в осколки. «Ты можешь так кого-нибудь убить», – промелькнуло в мозгу. Я побежала в ванну, открыла кипяток, положила под струю воды ледяной подарок и долго-долго, плача, сидела и смотрела, как он тает под горячей водой, высвобождая тонкие алые лепестки цветка…

Кто ушёл – тот ушёл. А я осталась с тем, кто остался со мной.

Был тёплый августовский вечер. Женя после работы заехал за мной к родителям, и мы пошли гулять по набережной – втроём с моим трёхлетним сынишкой. А ещё у нас был яркий летучий змей! Я помню, как я ждала Женю тогда, переживая, что, приехав из дома, забыла серьги. Нашла у мамы баночку с бисером и за час сотворила себе жёлто-зелёные серёжки-капельки.

Они бегали по набережной в лучах заходящего летнего солнца. Змей то взмывал в небеса, то стелился по асфальту. Мой сын смеялся – он был счастлив. И я была счастлива – за него.

Нагулявшись, мы присели в летнем кафе. Женя заказал пиво. Я сидела, счастливая, растаявшая, влюблённая – влюблённость накрыла меня с головой час назад, в тот момент, когда я слушала радостный смех сына и любовалась на их игру. Из динамиков доносилась песня группы «Божья коровка»:

Вдруг Женя, прислушавшись к словам песни, негромко сказал: «А ведь это про меня песня. Ты только не вздумай в меня влюбляться – я тебя уничтожу. У меня нет сердца».

Я вздрогнула. Покачала головой. И ответила: «Кажется, поздно».

Я работала в редакции газеты. Редакция была небольшая – всего три человека, и всё приходилось делать самим, не деля по полномочиям и должностным инструкциям. В те дни, когда происходила вёрстка, и когда газету привозили из типографии и мы вручную занимались фальцовкой, сворачивая и раскладывая сотни газет, чтобы наутро развезти их по точкам продажи, работа затягивалась до полуночи и даже дольше.

Я возвращалась домой уставшая как чёрт, но эта работа мне нравилась, она была интересной и вдохновляющей. Женька неизменно напоминал мне про «супружеский долг», на который у меня в такие дни просто не оставалось сил, а значит, не было и желания. Однажды я, уже засыпая, сказала: «А может, тебе найти любовницу, а?»

Он снизил свой напор, я больше не испытывала постоянного гнетущего давления, что, вернувшись усталой с работы, я не только должна приготовить еду и одежду для садика сыну, но ещё и непременно «дать» мужчине. В отсутствии этого давления желания снова начали проспаться ко мне. Однажды я потянулась к нему, но он отвернулся, закутавшись в одеяло: «Давай лучше спать?» «Что случилось? Ты больше не хочешь меня?» Он развернулся ко мне и сказал: «Мне нельзя. Я лечусь. Я не хочу заразить тебя». «Заразить меня – чем?!» – я, как обычно, проживала шок и полное непонимание происходящего. «Ну ты же сама сказала мне найти любовницу. Я и нашёл… И вот теперь лечусь».

Ну как бы да… «Я же сама сказала». Возразить мне было нечего. «Долго ещё?» – сочувственно спросила я. «Почти месяц», – ответил он. Я обняла его, чувствуя себя виноватой за то, что с ним произошло. «Ничего, бывает, переживём».