Безумная Муза - Замужем за психопатом. История любви, ненависти, стыда и страха

Я была на работе, когда позвонила мама и сказала, что умер мой дядя. После неудачного сеанса у костоправа, у него подскочило давление, инсульт, кома, смерть – всё в течение считанных часов. Из всего нашего обширного родственного клана, эти были нам одними из самых близких – не по крови, а по духу.

На следующий день вечером после работы, попросив Женю присмотреть за Гришей, я отправилась к тёте помогать готовить – тогда ещё поминки принято было проводить дома, и тело до похорон находилось там же.

А на похороны и поминки мы поехали все вместе. Получилось, что именно тогда я представила родне своего нового мужчину. «Как хорошо, что в роду появился ещё один мужик! Всё так не вовремя, так не кстати – как раз надо убирать урожай, в эту субботу планировали ехать на картошку… А теперь из „работяг“, считай, одни бабы, дети да старики, мужиков по пальцам перечесть… Ты ведь поедешь в субботу с нами?» – мои тётки с надеждой смотрели на него.

Выезд был запланирован на раннее утро. Картошки было огромное поле. Теперь, когда семья тётки неожиданно потеряла кормильца, эта картошка ещё и была гарантией того, что им легко удастся перезимовать, пока жизнь худо-бедно вернётся в какую-то колею.

В пятницу вечером у Жени на работе был традиционный пятничный корпоратив, «отягощенный» чьим-то днём рождения. Он пообещал мне вернуться не поздно и много не пить, чтобы наутро быть в норме.

Двенадцать, час, два, три… Около четырёх утра я услышала скрежет в замочной скважине – кто-то старательно пытался попасть в неё ключом. Я открыла дверь. На пороге их стояло трое. «Забирай, хозяйка, свои дрова!» – хохотнул один из них, проталкивая Женьку в квартиру. Тот цеплялся на косяк, потому что ноги совершенно отказывались его держать. «Ну как же так?!» – только и воскликнула я. «Ой, только не начинай! Нас дома самих такие же мегеры ждут», – они ушли, и я осталась с Женькой наедине. «Ну как же так?! Ты же обещал!» – я уже понимала, что никуда он наутро не поедет, что будет отсыпаться до самого обеда, а потом страдать и болеть. «А мы были в сауне!» – заплетающимся языком выдал он, пытаясь стянуть с ноги ботинок и при этом как-нибудь не упасть. Потом распрямился и сказал, глядя мне прямо в глаза: «С проститутками были! Девочки – просто огонь! Отменные шлюхи!»

Я пыталась уложить в своей голове, даже не столько то, ЧТО он мне говорил, сколько – ЗАЧЕМ? У меня не получалось, и я просто тихо спросила: «Зачем?»

Он разглядывал меня, явно наслаждаясь сменой множества эмоций на моём лице – я категорически не могла понять, что я чувствую и как вообще реагируют на такие ситуации. Потом махнул рукой: «Выдохни. Я наврал. В офисе бухали».

Вот теперь я понимала ещё меньше. Наврал про такое – ЗАЧЕМ?

И я снова повторила вслух своё: «Зачем?»

«Чтобы сделать тебе больно. Как можно больней!» – со злостью и напором почти выкрикнул он.

«Зачем?!» – моё недоумение, кажется, оставило мне из всего обширного лексикона всего лишь одно слово.

Он ничего не ответил, отодвинул меня с дороги к стене, прошёл в комнату, не раздеваясь, завалился на кровать и уже минуту спустя по дому разлился его громкий храп.

– Зачем ты хотел сделать мне больно? Зачем ты вообще так поступил? Объясни мне, пожалуйста! – я дождалась, когда он проснулся уже ближе к вечеру, и задала вопрос, мучивший меня весь день. Родственникам я позвонила ещё с утра и сказала, что Женя заболел. Мне ответили, что от меня одной с трехлетним ребёнком подмышкой больше хлопот, чем помощи на поле будет, и что одной приезжать не стоит.

– Потому что тебе на меня плевать. Вам всем на меня плевать! «Вот, познакомьтесь, это Женя, он поедет копать с нами картошку!» – то, как ты представляла меня своей родне, выглядело примерно так. Ты представляла не меня – а просто новую рабочую силу. И они радовались не мне – а новой рабочей силе!

– Но ведь совместное дело – как раз лучший способ познакомиться и сблизиться! Ты бы вернулся оттуда сегодня уже «своим», проведя с ними весь день плечом к плечу! Я, наоборот, радовалась, что в тебе сразу увидели МУЖЧИНУ – опору, защиту, поддержку. Мужчину, которого женщины попросили о помощи в сложной ситуации.

«Надо же, как по-разному люди видят одну и ту же ситуацию!» – изумлённо думала я. Я настолько привыкла в своей семье, что мужчина – это опора, это тот, к кому идут за помощью, что даже и не предполагала, что вообще можно воспринять это всё как-то по-другому, что это может наполнить его душу не гордостью, а болью – и желанием причинить мне ответную боль.

Он приезжал ко мне сначала раз в неделю, потом – два, потом – три… Когда долго не приезжал, я начинала скучать, и сама с уличного телефона звонила ему на работу. Как-то раз он мне ответил, что у него нет денег на автобусный билет, и поэтому приедет только после зарплаты. Я хорошо понимала, что значит «нет денег». Но пока ещё не понимала, что значит «пропил» – эта причина отсутствия средств даже не мелькала у меня в голове. Жил он в то время у сестры вместе с её семьёй – дочерью и мужем – в двухкомнатной хрущёвке. На работу его устроил её муж, работавший директором фирмы. Устроил сначала грузчиком, потом – продавцом в передвижной лавке, и вот теперь – на офисную работу в эту самую фирму, занимающуюся лесозаготовками, на должность с названием «экономист». Каким он может быть экономистом после ПТУ по радиоэлектронике, я не задумывалась, рассуждая, что людям, вероятно, видней, и это признание его ума и компетентности. Вопрос о том, чтобы после армии вернуться жить обратно в эвенкийскую деревню, где по-прежнему жила его мама, даже не стоял – категорически, нет. Любой ценой «зацепиться» в городе и остаться здесь.

«Скажи, о чём ты мечтаешь?» – спрашивала я его. Он отвечал, что мечтает поступить в институт и получить высшее образование, работать, хорошо зарабатывать, что мечтает о большой и дружной семье и ещё ребятишках в ней. Его мечты были мне понятны, легко укладывались в мою картину мира. «Главное, чтобы у человека были какие-то стремления», – думала я. – «Деревенское детство, умерший от алкоголизма отец, хроническая нищета, мать, работавшая на трёх работах, чтобы как-то поднять детей, школьные друзья – алкоголики и наркоманы (а чем ещё заниматься в деревне?!), неудачная попытка поступления в ВУЗ, армия, ПТУ, самые привычные релаксанты – алкоголь и „травка“… Но ведь главное, чтобы у человека было стремление, тогда он может изменить в своей жизни абсолютно всё!»

Спустя пару месяцев я вдруг с удивлением обнаружила, что в шкафу появилась отдельная полка для его вещей, что этих вещей становится всё больше. Я не заметила, когда и как произошло, что он по факту стал практически у нас жить.