Александр Гордеев - Дай руку, капитан!

После трудов праведных хлеб на селе приносил только радость. Где-то в середине осени к дому подвозили мешки зерна, заработанного на трудодни отца и старшего брата. Ведь зерно было гарантом сытости и даже достатка. Большую часть его перемалывали в муку и могли сами выпекать хлеб – еще во многих казачьих хатах оставались русские печи. Что похуже, шло на корм курам, уткам и гусям. Остатки со стола в виде помоев доставались корове и поросенку. Что-то перепадало козам и овцам.

Один горожанин как-то высказался: «Вот оно, крестьянство, вся жизнь в том и состоит, чтобы желудок набить». А сам-то он, пролетарий, для чего спешит по утрам на заводскую или фабричную проходную?

В начале зимы, а это раз в году, полагался денежный заработок, на радость родителям и их семьям.

…Великим благодетелем и просветителем, даже ничего об этом не подозревая, оказался для юных футболистов киномеханик Митрофан – фигура, как пишут современные прозаики, «неподражаемая», потому что ее трудно было спутать с какой-либо другой.

Во-первых, Митрофан отличался саженным ростом. Как бы ни сутулился, подпирал плечами любой косяк. Во-вторых, Митрофан раскатывал по хутору и окружающим его проселкам на трофейном мотоцикле «Виктория» с умопомрачительной лампой-фарой и каким-то сверхсекретным замком, сковывавшим цепную передачу на заднем колесе, чтоб угона не было.

О, это еще не все. В-третьих, Митрофан с ног до головы, словно средневековый рыцарь, был «закован» во все кожаное: широченные штаны-галифе, высокие, в гармошку, хромовые сапоги, просторная куртка с уймой карманов, на голове слегка потрескавшаяся фуражка с прямым козырьком. И в завершение – огромные перчатки-краги.

Кожаный наряд неимоверно скрипел во всех сочленениях. Его скрип можно было уловить за добрые полсотни метров, если не дальше. Где этот характерный скрип, там, значит, и Митрофан.

Энергичный киномеханик с полевой кожаной сумкой через плечо подрядился от районного кинопроката «прокручивать» фильмы в красном уголке правления колхоза. Мальчишки уже посмотрели такие картины, как «Тринадцать», «Великий воин Албании Скандербег», «Трактористы», «Волга-Волга». А тут – сенсация, на афише рукой Митрофана написано – «Вратарь».

В долгожданный для ребят вечер народу в красном уголке набралось, как говорят, «из пушки не прошибить». Митрофан, сдвинув фуражку козырьком назад, насаживал на киноаппарат большущие черные бобины. Не спуская глаз с многочисленных блестящих роликов, заправлял хитрой змейкой в их промежутки киноленту.

В зале, если можно было так назвать небольшое помещение, не было постоянного электрического света – под потолком висела на крюке семилинейная лампа, озаряя бумажные портреты военных и политических деятелей пятидесятых годов на стенах. Митрофан выбегал на улицу и запускал бензиновый мотор, гонявший динамо-машину. А когда тот начинал непрерывно стрекотать, возвращался и ввинчивал ослепительную лампу, похожую на кукурузный початок. От ее света по стенам и потолку скользили причудливые черные тени.

И поскольку взрослые плотно усаживались на скамейках, мальчишкам доставались «сидячие» и даже «лежачие» места на полу, прямо около экрана. Это даже ничего, что так. В пальто ли, в телогрейке, в неотапливаемом помещении было вполне сносно. Усесться поудобнее можно было, например, подвернув под себя валенок. Устала нога, затекла до ноющих колючек в пятках – меняй ее. Все равно на валенке сидеть и теплее, и мягче.

А чтобы видеть все происходящее на экране получше, надо было в любом случае высоко задирать подбородок – сидишь ли ты, подтянув к нему коленки, или лежишь на животе, подперев его обеими руками.

Что сказать о фильме «Вратарь», о чудо-богатыре, непробиваемом Кандидове? Мальчишеский восторг неизмерим. Классный фильм! Весь остаток зимы ребята только и вспоминали его. Если требовалось, у них хватало таланта восстанавливать до тонкостей отдельные эпизоды и очень близко к оригиналу озвучивать их. Припоминали яростные схватки игроков в центре поля, на штрафных площадках. Не могли поверить, что вратарь вратарю может забивать голы. В криках и спорах рождалась нужная всем истина.

Может, это было и примитивнейшее самообразование относительно футбола, но оно объединяло ребят, делало их сторонниками интереснейшей, ни разу не дававшей повода для разочарований игры.

Терпеливо дожидались весны, когда можно будет осуществить неуемное желание – построить собственную футбольную площадку, чтобы можно было заняться футболом по-настоящему, а не вприглядку.

И пришла в хутор Дёминский весна. На склонах уплотнялся и оседал почерневший снег. Густые молочные туманы подъедали его со всех сторон. Прилетевшие грачи давно успели подновить гнезда. Зашумело, забурлило половодье. Талая вода, находя уклоны, устремлялась к балкам. Усиливая потоки, она прорезала канавы до глубоких обрывов, где получались настоящие водопады высотой до пяти метров. Бело-рыжие шапки пены стремительно уплывали от них все дальше и дальше. Непрерывный шум беспокойной воды был слышен издалека.

Закурились легким парком солнечные склоны балок. Земля на них подсыхала особенно быстро, покрываясь пронзительно-зеленым ковром первой травы.

Можно сбросить теперь надоевшую за зиму одежду – пальто, валенки, шапки-ушанки и даже сапоги. Ведь в них далеко не разбежишься. Как легко, как хорошо во всем летнем! Если кто-то из ребят рядился по-старому, ему говорили: «У-у-у! Зиму нагоняешь!» – и тут же сбивали с головы шапку-треух.

Для ребят весна всегда была самым любимым временем года. Сколько удивительных превращений приносила она! с наступлением весенних каникул все бежали смотреть на половодье, чему не мешала тяжелая, липнущая к ногам грязища. Солнце щедро источало подзабытое тепло, без которого лету никогда не приблизиться. А в вечерних сумерках выкатывалась на небосклон полноликая луна, и тогда приходили заморозки в виде хрупких корочек льда на лужах. Остатки снега, казалось, уползали в глухие, не освещенные солнцем места и лежали там бело-серыми клочками, усыпанными жухлой прошлогодней листвой, держась, в надежде уцелеть, на месте былых сугробов.

Бегай вволю, играй во что нравится! Хочешь – в «чижика» или в «палочку-выручалочку». А то можно поиграть в «лунки» с резиновым мячиком и даже в лапту!

Так же стремительно, как нарастали световые дни, пролетала последняя учебная четверть. Предвестником долгожданного лета зацвела белая и красная сирень. Не отставала от нее, дождавшись усиления тепла, желтая акация.