Надежда Грода - Белый Ковель

– Не, я сама! Буду тренировать силу воли!

Вы только посмотрите! И вправду примерилась – и побежала! И ничего страшного, что глаза закрыла! Роман поймал разогнавшуюся жену на краю большой лужи.

– Стой. Дальше болото.

Действительно, за мостком, в высокой траве у подножия холма, кое-где еще оставались мокрые, как будто топкие места – то ли следы весеннего паводка, то ли весенних же дождей. Один такой участок – небольшой, всего-то метров десять в ширину – они пытались преодолеть довольно долго, раз за разом возвращаясь назад. Очень уж не хотелось промочить кроссовки. Роман замучался вытягивать шею, высматривая проход.

– Мы с тобой как «полесские робинзоны», – пошутила Ольга, когда они наконец-то выбрались на сухое место.

– Я себя скорее страусом в саванне чувствую, – проворчал Роман, потирая шею.

– Хочешь массаж…

Не закончив заманчивое предложение, жена внезапно замолчала и схватила его за руку. Роман проследил за ее взглядом. У руин замка были явно различимы три человеческие фигуры.

– Никак конкуренты в погоне за кладом?

Он искоса оглядел прилегающую местность. А ведь довольно безлюдно! Сам холм покрыт только реденькой травой, но отделяющие его от деревни заросли надежно скрывают все, происходящее здесь. И приглушают звуки.

– Слушай, давай не пойдем. – Ольга перешла на шепот. – Мужики какие-то, кто их знает, что им тут надо.

Рискнуть? Или сначала отправить Ольку назад?

– Молодые люди, подходите-подходите, не стесняйтесь!

Донесшийся от замка бодрый голос придал ему решительности:

– Пойдем, – Роман потянул жену за руку. – Кажется, эти незнакомцы довольно радушные.

– Прошу к нашему шалашу, – приветливо махнул рукой на развалины маленький пожилой человечек, когда они, наконец, слегка запыхавшись, взобрались к руинам. Судя по голосу, это именно он позвал их к замку. Впрочем, оставшиеся двое – молодые парни лет по двадцать-двадцать пять, одетые только в рваные джинсы и бейсболки – вряд ли стали бы обращаться к ним «молодые люди».

– Впервые в этих местах? Издалека приехали? Интересуетесь? – сухопарый, живой как ртуть, человечек восторженно блестел глазками и отчаянно жестикулировал. – Впрочем, прошу прощения, – он приложил руку к сердцу, а затем протянул ее Роману. – Крашевский, Ян Сигизмундович, историк, доктор наук, профессор. Заведующий кафедрой этнографии и фольклора Института истории и культуры Беларуси. А это мои аспиранты, второй курс закончили, уже диссертации готовят.

– Антон, – представился высокий стройный юноша с тонким, интеллигентным лицом.

– Вовка, – потянул руку веснушчатый крепыш.

– А вон и Паша идет, – профессор махнул рукой вниз, к реке, – так что вся наша команда сейчас будет в сборе.

Невысокий, смугловатый парень поднимался к замку немного не с той стороны, откуда пришли они сами – видимо, перебраться через речку можно и в другом месте. Роман, решивший не повторяться и представить себя и супругу всей компании сразу, огляделся вокруг. Действительно, для укрепления лучше места не придумаешь! Холм, хоть и невысокий, возвышается над более-менее равнинной округой. Перед въездом в Смоляны они миновали еще один косогор, с расположившимся на нем местным кладбищем, но отсюда его почти не видать – далековато. Речка, как будто специально пущена по обводному рву – вон и там поблескивает на солнце, и там в кустах видны какие-то блики. Словом – идеально для оборонительного сооружения. Только вот с самим сооружением беда… Закончив с рекогносцировкой Роман перевел взгляд на приближающегося парня. Пожалуй, похож на молодого сильного леопарда. Нет, леопард – крупное животное. Значит, оцелот. Поменьше, но, несомненно, такое же грациозное. И уверенное в своих силах.

– О, у нас гости! Профессор, несомненно, уже успел доложить вам всю историю замка от сотворения мира и до сих дней?

В голосе подошедшего молодого человека звучала явная насмешка. «Пожалуй, мои собственные аспиранты на такое не отважились бы!», решил Роман и не удержался – покосился в сторону самого старшего из мужчин. Профессор, которому явно не стоялось на месте, казалось, не услышал ни слова и уже действительно куда-то пытался тянуть Ольгу, размахивал руками и что-то объяснял. А вновь прибывший уже протягивал Роману ладонь:

– Павел.

Затем он бесцеремонно завладел второй Ольгиной рукой – за локоток первой ее уже придерживал профессор – и быстро поцеловал кончики ее пальцев.

– Мадам! Вы так обворожительны!

От неожиданности Ольга совсем по-детски вырвала руку и отпрыгнула. И даже попыталась спрятаться за Романа. Нагловатые веселые глаза, блеснувшие из-под темных бровей, отследили ее перемещение, а красивые губы расплылись в ухмылке. Вот паршивец! Явно доволен произведенным эффектом! И, судя по тому, как остальные парни с готовностью рассмеялись, подобный трюк он проделывает не впервой.

– Бойкий мальчик, – чуть слышно пробормотал Роман и продолжил громче, обращаясь уже ко всем: – Дарго Роман Геннадьевич, доцент кафедры общей физики.

– Ольга, – улыбнулась его жена, решив сократить представление собственной особы до минимума, и кивнула профессору: – Я тоже в Академии Наук работаю.

– О! Коллега! Ученый! А в какой отрасли? Ботаника? Генетика?

– Увы. Всего лишь инспектор по кадрам. В ИМАФ-е, Институте молекулярной и атомной физики.

– Это же рядом с нами, на Сурганова? Ждем-ждем, обязательно ждем в гости! – профессор довольно потер ручки. – А пока… – он повернулся к руинам. – Наслышаны? Желаете узнать подробности?

Не дожидаясь ответа, историк резво запрыгал вперед. Роман с Ольгой двинулись вслед за ним и через пару метров уже заглядывали в довольно глубокую траншею, отходящую от единственной уцелевшей башни.

– Вы были в Мирском Замке? Ну, конечно же, вы были в Мирском замке! Все были в Мирском замке! – спросил и тут же сам себе ответил профессор. – Вы помните, какой он огромный? Так вот, этот был по площади в три раза больше! И красивее, да, красивее! Широкие окна, украшенные картушами. Изысканный рельефный декор башен, фасадов. И он был белоснежный, оштукатуренный и белоснежный! «Белый Ковель» называли его! А знаете, почему Ковель? Князья Сангушки выменяли Смоляны, Горваль и Обольцы у московского князя Андрея Курбского. А взамен отдали Ковель, что на Волыни. Вот в память о главном родовом имении Сангушки-Ковельские и назвали так свою Смолянскую резиденцию. Красивейший замок! А вот о внутреннем его убранстве сейчас судить сложно. Все историки упоминают знаменитые угловые камины в покоях замка, украшенные изразцами с геральдическими и растительными сюжетами. Известно также, что стены парадных помещений были расписаны удивительными фресками, которые, впрочем, погибли почти сразу же. Сам же Самуэль Семен Сангушко, при котором строили замок, и велел их закрасить, как вступил в пору старости. Заменить религиозными сюжетами о неотвратимости смерти и забытья. Впрочем, и это все утрачено. Остались только подвалы. И несколько подземных ходов…