Юлия Шумова - По волнам инклюзии

Тут рассказчик глубоко вздохнул и замолчал; никто не решался спросить, чем дело обернулось, я же почему-то связала этот его рассказ с упоминанием о том, что он не понаслышке знает что такое контузия.

Я нарушила повисшую тишину своей историей:

– Как-то в июле, лет десять назад, мы ходили в поход в горнозаводскую часть Челябинской области: я, Саша, мой брат Максим со своей женой и Реджик – мой пес-проводник породы лабрадор, но не чистый лабрадор, а метис: некоторые из вас с ним знакомы лично. Он тогда молодой, энергичный был, хотя он и сейчас бодрый. Тело у него уже на заслуженном отдыхе, а характер щенячий; ему в этом году двенадцать лет исполняется, а он до сих пор бегает за своим хвостом да белок в лесу гоняет. Сейчас он на даче остался, с Сашиными родителями. А раньше мы его с собой брали – где он только не побывал! Помню, когда мы его ещё только привезли, пошли на Второе озеро. У нас под Челябинском каскад озер есть: эти озёра прямо так и называются – Первое, Второе, Третье и Четвёртое. Видимо, в нашем Озерном Краю у географов фантазии не хватило на названия, и после три тысячи семьсот сорок пятого они начали их номеровать.

Пришли мы, значит, с Сашей на Второе озеро, Реджика купать. Переживаем, вдруг испугается, вырвется, утонет! Стали его аккуратно на поводке заводить в озеро. Поддерживаем его за брюхо, мало ли… А он шёл себе по дну, а потом взял да и поплыл. Не поплыл даже, понёсся, как торпеда, грудью водную гладь рассекает, распушенным хвостом под водой машет, стрекоз на полном ходу ловит, только челюсти клацают. Я сразу поняла, что наши тревоги были напрасны. Мы с Сашей расстелили на берегу покрывало, стали наблюдать за Реджиком да загорать. Когда пёс вышел на берег, чтобы отдохнуть, я попросила его дать лапу, немного раздвинула когти и воскликнула:

– Саш, глянь, у него между пальцев перепонки, как у лягушки! Он у нас прирожденный пловец!

Только одному я не могла научить его – отряхиваться от воды где-нибудь в сторонке, а не возле того места, где я лежу, хотя вообще он у нас пес культурный. Скажем, если все сидят вокруг расстеленного покрывала, ему тоже надо сесть и обязательно одну лапу на покрывало поставить.

Так вот, взяли мы его в поход. Разбили лагерь на берегу горной речки Юрюзанки. А горных рек наш пёс ещё не видел. Он как углядел воду, быстро в речку плюхнулся, а течение его подхватило и понесло. Он понять не может, в чём дело. Начал изо всех сил грести к нам, а течение его всё равно сносит. Но вскоре он понял, что лучше плыть не к нам, а к берегу и уже по берегу дойти до нас. Вылез Реджик из воды, трясется весь: то ли от холода, то ли от страха, то ли от перенапряжения. «Ну, всё, – думаю, – на сегодня Реджик накупался». А он отлежался, набрался сил и удумал кататься по реке. Отбежит от нас метров на пятьсот вверх по течению, плюхнется там в воду, река его к нам принесет, он тут и вылезет. И опять, по кругу. Мы сидим, отдыхаем, Реджик нас развлекает своим катанием. Мы не заметили, как на противоположный берег реки люди пришли. Парень с девушкой стали купаться, да не просто купаться, а нырять на время: кто дольше под водой продержится. Парень пострижен под «ёжик» а у девушки длинные, до середины спины, волосы. Скоро поймете, почему это важно. И вот, нырнули они под воду оба, а у нашего пловца инстинкты спасательные сработали, он поплыл их из-под воды вытаскивать. Парень выныривает, а у его носа нос нашего Реджика. Реджик около него круги нарезает, пасть разевает. Саша закричал, стал звать пса к нам, я тоже подключилась. А Реджик нас не слышит, вернее, слышит, но безопасность людей для него важнее. Парень ничего понять не может. Тут выныривает девушка. Реджик бросил того, поняв, что помогать бесполезно. Подплыл к девушке, захватил в пасть её волосы и потянул к берегу. Девушка визжала, но деваться было некуда, пришлось следовать за своим спасителем. Он дотащил её до берега; к тому времени из воды вылез и парень. Реджик нюхнул обоих, проинспектировал, всё ли у них нормально, и с чувством выполненного долга переплыл на наш берег.

– Да, собаки на воде, особенно, морские собаки, «собакус мариниус», так сказать, бесконечная тема для разговоров, – подхватил моё повествование Саша. – Кстати, Александр Петрович, вот Вы нас называете «головушки маринованные». Так ведь «марина» по латыни – морской! То есть, мы головушки морские?

– Да, я именно это и имел ввиду, – рассмеялся Александр Петрович, – теперь всех, кто хоть как-то связан с морем, только так и буду называть.

– Мне про морских собак вот что вспомнилось, – продолжил Саша, – летом этого года мы были на соревнованиях в Екатеринбурге. Пришли чуть раньше времени и, пока ждали старта, видели такую картину: пара молодоженов решила отпраздновать свадьбу у воды. Заказали катание на яхте. Ну, их и катают на Рикошете-747; неспешно так, только на гроте. Фотограф там же, на яхте. Невеста платье красиво так по палубе разложила! Фотосессия у них. А по пирсу собака бегает, лает, переживает. Шкипер яхты – её хозяин – всегда брал её с собой, а тут не взял. Она то к одному, то к другому краю пирса подбежит, а её как будто не замечают. Собака лает, фотосессия идет. И вот, она уличила момент, разбежалась и прыгнула, совсем чуть-чуть не рассчитав до палубы, плюхнулась в воду рядом. Естественно, поднялся сноп брызг, самая бо́льшая порция которых досталась макияжу и платью невесты! Но это ещё не всё: пара уверенных гребков – и собака на палубе! Пробежалась мокрыми лапами по разложенному платью. Шкипер грот сбросил, собаку на руки поднял, обнимает её, целует, успокаивающе поглаживает, как будто извиняется. Фотограф всё это снимает. Такие свадебные фотографии мало у кого есть. После мы прошли жеребьевку, и нам достался тот самый свадебный Рикошет-747. Шкипер у нас был, правда, другой – Михаил Рублёв. Он нам такую историю рассказал: принимал их экипаж участие в соревнованиях по парусному спорту. А экипаж у них был знатный: шкипер – Рублёв, шкотовый матрос – Рублёв, баковый матрос – Рублёв. Яхта класса «Микро», экипаж три человека. Нет, Михаил не такой профессионал, чтобы сразу за три дела браться, просто в команде оказались его родственники. Естественно, удержаться от соблазна назвать этот экипаж «Три рубля» было трудно. Так вот, экипаж «Три рубля» проходит предстартовую процедуру. Свежий ветер, пасмурное небо, но ни капельки дождя. Яхты роятся перед стартовой линией, выбирают позицию повыгоднее, ждут сигнала судьи. Шкиперы и матросы конкурирующих яхт переругиваются… в общем, всё как положено на предстартовой процедуре: кроме одного – сигнал подают не рындой, как мы привыкли, а стартовым пистолетом. Время подошло, судья соревнований направил в небо пистолет и нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел, и в ту же секунду ветер стих, паруса повисли, а ещё через мгновение хлынул сильнейший ливень. О соревнованиях пришлось забыть. А у зрителей и участников к судье один вопрос: «Зачем ты небо прострелил?»