Сергей Полковников - Сказка? Быль! Сказание-бывальщина

Так как в жизни ничего не происходит просто так, без воли Всевышнего, то по «стечению обстоятельств» так получилось, что один из этих святых подвижников стал играть немалую роль в судьбе человека. По воле провидения Искатель посетил места, где жил и творил Святой,

поклонился его мощам, изучил его житие. Да, и наверное, самое главное – он носил имя, которым был наречен Искатель при рождении. Назвавшие его так родители были молодыми людьми, жившими во времена воинствующего атеизма, и были очень далеки от того, чтобы нарекать своего сына по принципам тезоименитства.

Этот принцип заключался в том, что ранее, до вступления Великой многострадальной части Земли в морок принудительного атеизма, новорожденного младенца нарекали именем, усмотренным в специальной книге «Святцы» в честь какого-либо Святого, совершившего в этот день духовный подвиг и который будет охранять и давать покровительство ребенку в течение всей его жизни. Такое вот «стечение обстоятельств».

Первая ночь на новом месте была ничем не примечательна. Весь вечер прошел в рутинных заботах по благоустройству лагеря, приготовлению пищи, установке палатки. После сытного ужина, приготовленного из незамысловатой снеди, путник побаловал себя чаепитием с двойной порцией всевозможных сладостей, запасы которых таились в укромных уголках его рюкзака, дожидаясь особенного случая, который и наступил.

Когда пиршество плоти подошло к концу, усталое тело попросило отдыха. Соорудив над горящим костром пирамиду из уложенных друг на друга бревен, в свете набирающего новую силу и мощь пламени костра предусмотрительный путник приступил к проведению необходимых еженощных манипуляций, так знакомых тем, чья жизнь каким-то образом связана с лесом и таежным бытом.

Помыл котелок от остатков вечернего пиршества, используя в качестве чистящего средства золу из костра. Посмотрел в ночное небо, для того чтобы, естественно, приблизительно определить, будет ли ночью дождь или снег – весенняя погода могла порадовать любой неожиданностью. Яркие звезды со своих высот успокоительно подмаргивали, вселяя успокоение и располагая на блаженный лад в преддверии заслуженного отдыха.

Последним завершающим аккордом той традиционной ночной суеты было развешивание на сучках близлежащих деревьев плотно завязанного рюкзака со съестными припасами и котелков. Все эти предосторожности принимались в защиту от мелких лесных воришек: мышей, бурундуков и прочей лесной братии, что не прочь полакомиться дармовщинкой, так неожиданно оказавшейся в этом месте, да еще так обворожительно пахнущей. Во время сегодняшних ночных посиделок путник уже слышал за своей спиной возню и попискивание и, обернувшись назад, наблюдал в расщелинах скалы, что почти вплотную пролегала к костру, любопытные мордашки лесных мышей, с черными искорками глаз и безостановочно движущейся и вращающейся по кругу кожаной точечкой носа в обрамлении усиков-антенн, вдыхающих манящие ароматы.

Человек всегда чуть вдалеке от костра оставлял малую толику угощения для лесной братии. Это чаще всего была крупа, и он с интересом наблюдал, как мыши безошибочно по запаху находили вожделенный корм и, набив зернышками защечные мешки, с ощущением несказанной удачи улепетывали восвояси. Весна еще не полностью вступила в свои права, и прошлогодние запасы были подъедены, гладкие и округлые бочки, с которых зверюшки входили в зиму, подопали, и непредвиденный подарок судьбы, что так неожиданно обнаружился на давно и тщательно обследованных тропах, оказывался как нельзя кстати.

Но беда была в том, что слюна некоторых особей мышиного племени несет в себе возбудитель очень опасной для человека болезни почек, и поэтому, если так уж получилось, что мыши попробовали на зуб что-нибудь из продуктов, необходимо в тот же миг их выбрасывать, то есть вернуть дегустаторам в их полное пользование. В том и состоял смысл всех этих предосторожностей: если люди проживают в лесу по необходимости своей работы или другим обстоятельствам, то они для защиты от грызунов все продукты, конечно, за исключением тех, что имеют свою собственную жестяную упаковку, помещают в емкости с плотно закрывающейся крышкой.

У охотников-промысловиков присутствует проблема защиты продуктов еще и от медведей. Молодые бурые медведи и белогрудки (так называют местные жители в местах, где они водятся, дальневосточную разновидность гималайского медведя) с ловкостью завзятого вора-форточника ловко взлетают на любое дерево, способное выдержать их вес. Естественно, ни о каких крыльях не может быть и речи, взлет с помощью своих царапок-когтей вполне обеспечивал быстроту подъема на искомую высоту. Никто уже не помнит, кто из охотников придумал это гениальное сооружение, но оно встречалось нашему лесному бродяге и в лесах Сибири и Дальнего Востока, и в северной тайге. И конструкция везде была идентичной.

Называлось это сооружение «лабаз» (с ударением на первый слог). Небольшая избушка без окон с одним входом размещалась на площадке, укрепленной на столбах или растущих деревьях на высоте приблизительно от 3 метров и выше. Сами столбы, на которых располагался лабаз, для большей уверенности, что мишка косолапый не сможет забраться на такую высоту, в нижней их части еще оборачивались и кровельным железом. Видит мишкино око, да зуб неймет! Просто – до гениальности.

Совершив обязательный для лесного путника ритуал подготовки ко сну, наш строгий ревнитель таежных традиций неспешной походкой направился по направлению к палатке, но на полпути остановился, повернулся назад и обозрел картину своей стоянки. Мужское хозяйское начало взяло верх в тех чувствах, что он испытал от увиденного. Чувство гордости от того, что он смог преодолеть немалое расстояние, что отделяло это потаенное лесное место от ближайшего жилья, и то, как он ловко и сноровисто обустроил стоянку, от которой уже как бы веяло обжитостью жилья, – все это позволило самомнению пропеть хвалебные дифирамбы в свою честь.

Завал из сухих бревен, приготовленных для огненного заклания, приятно ласкал глаз своей высотой и размерами. Лицезрение этого накопительства опять теплой волной мальчишеской гордости от проделанной работы приятно защекотало его чувство самолюбия. Такой домостроевский подход вызвал на лице человека смущенную улыбку, как будто он сам себя уличил в чем-то неподобающем для Искателя истины, но чистота и детская непосредственность этой хозяйчиковой эмоции на происходящее быстро подняла опущенные вниз уголки губ и заменила кислую мину на лице на развеселый белозубый оскал крепко уставшего, но, безусловно, снискавшего своим трудом и долготерпением заслуженный отдых человека. И это ощущение заслуженности награды за свой труд наполнило его уставшее тело мягкой силой, которая обволакивала и убаюкивающе укачивала на своих светлых волнах, подобным небесным облакам. С блаженной улыбкой на устах человек заснул.