Александр Гордеев - Жизнь волшебника

высушит? Может быть, где-то на Западе это и подходит, но не у нас же в Забайкалье, где для

сушки и солнца хватат! Так ведь сеном-то корова токо похрустыват, а этой мучки сыпанул чуть

больше ложки, и корова тут же, через пять минут, обдристалась. Эта же мучка в брюхе-то не

держитца. Вы поглядите, её у нас даже никто не ворует. Вот разве что тем-то она и хороша.

Поначалу Роман лишь посмеивается над его критикой: как поверить, что эти основательные

массивные машины для приготовления муки – пустая или даже, как доказывает отец,

вредительская затея? Да ведь на эти машины работают целые заводы – считай, часть

металлургической промышленности. Однако, к удивлению Романа, мужики с отцом соглашаются

36

полностью: им ли не знать естественной реакции коров на этот корм? Их согласие расхолаживает и

Романа: зачем же тогда вообще нужно всё это производство со складом? А в чём, кстати, смысл

вообще всех его планов? Разве он способен лишь на то, чтобы городить штакетник или этот

ненужный склад? Где те преобразования, в которые он, согласно совместным планам с Серёгой,

должен активно включиться? Читая отцовские письма в армии, Роман думал, что отец сгущает

краски, что здешняя неразбериха лишь от какого-то местного недоразумения, от недомыслия, что

ли… Ведь преобразование колхозов в совхозы идёт по всей стране. Кроме того, судя по

сообщениям радио и газет, опыт советских совхозов перенимают и другие социалистические, а так

же развивающиеся страны. Значит, всё это правильно, в русле прогресса. Это здесь, в Пылёвке,

происходит что-то не то. Надо лишь найти способ органично влиться в эту жизнь, чтобы по-

настоящему в ней участвовать и изменять к лучшему этот местный пунктик. Только вот где именно

этот вход? Как туда войти? Наверное, всё-таки через партийную организацию совхоза. «Обо всём

этом, – думает Роман, слушая отца, – надо не здесь митинговать, а на партийном собрании

высказаться, чтобы руководство знало настроение людей». А фактов набирается прилично. Может

быть, обо всём и выложить сразу на том собрании, когда его будут принимать в члены партии,

поскольку кандидатский срок уже истекает? Было бы замечательно, если бы вместо того, чтобы

задавать ему вопросы по Уставу Партии, как это обычно делается при приёме, ему бы сказали:

«Вот ты давно уже не был дома. И каким же ты находишь нынешнее состояние дел? Прояви свой

зоркий партийный взгляд. Ведь со стороны-то, как говорится, виднее. Шибко уж нам интересно, как

ты это видишь». И вот тогда-то он бы встал и спокойно изложил всё, что думает. «А что, товарищи,

– сказал бы после этого парторг Таскаев, – товарищ Мерцалов в чём-то и прав. Конечно, он ещё

молод. Но от его свежего, непредвзятого взгляда не скрывается ничто…» Вот это было бы начало!

Трудно сказать, возможно ли нечто похожее на самом деле? Может быть, не такая уж это и

фантастика? Значит, надо на всякий случай к этому готовиться. Есть и ещё одна зацепка. После

приёма на партийном собрании ему предстоит утверждение в райкоме, где он должен получить

партийный билет. Так, может быть, эту свою речь, хотя бы в каком-то кратком виде, произнести

там, если не получится здесь?

Партийное собрание совхоза, к которому он тщательно внутренне настраивался, происходит на

одной неделе с пожаром. Предстоящее событие пугает Романа и возможным позором. А если его

спросят там про Наташку? О том, как совместить его аморальное поведение с принципом

нравственной чистоты морального кодекса строителя Коммунизма, как части Устава Партии? Ну,

что он может ответить собранию, если и сам в себе ничего понять не в состоянии? Позор перед

сельчанами просто недопустим. Если такое случится, то он уже будет для них никто. Да и не это

главное. А если Наташка и впрямь забеременеет? Он, конечно, не допускает этого как может, но

вдруг какая промашка в такой ещё новой стороне жизни? Уж в роли жены-то он её точно не видит.

Да уж, однако, смотреть со службы на гражданку и строить планы – это одно, а жить этой

жизнью – совсем другое. Вроде бы только полноценно жить собрался, а вокруг уже всё осыпается:

в делах сердечных – полный крах, в жизненных целях – каша. А Люба ещё напутствовала его

тогда: «Ты счастливый, ты знаешь, чего хочешь». Да уж, знаешь… Чего знаешь-то? Ну,

предположим, расстанется он с Наташкой, а дальше что? Другую искать? И что это изменит? Тем

более, что с Наташкой и расставаться не хочется. Оставить её – значит предать. Но как предать

того, кто к тебе привязался?

Однако представление самой Наташки о привязанности оказывается иным, и она неожиданно

решает проблему сама, даже не зная, что такая проблема есть. Точнее, решает-то не она, а какой-

то студент, приехавший в Пылёвку в значках и размалёванной куртке ССО. Дрогнув перед

значками и размалёванностью куртки, Наташка так же случайно сталкивается с ним вечером на

улице и исчезает для Романа. Исчезает вроде бы и проблема, но для Романа это шок.

Представить, что скользкие шёлковые маки на её платье теперь точно так же, как он, загребает

какой-то прыщавый студент, даже не служивший в армии – это выше всяких сил. Подмывает,

конечно, найти этого студентика, да морду ему начистить. Так подмывает, что даже кулаки чешутся,

уже забывшие ощущения ударов. Да только студентик-то здесь при чём? Ох, как тяжело,

оказывается, быть брошенным. Однако ж, что тут поделаешь? Всё – улетела красавица, яркая и

обжигающая как бабочка. «Вот как Бабочку я и буду её вспоминать», – грустно и убито думает

Роман.

Главная тема собрания – вопрос о роли партийной организации в деле подготовки к осенне-

зимнему периоду и заготовки кормов. Но о пожаре, имеющем самое непосредственное отношение

к кормам, – молчок. В докладе Таскаева, написанном заранее, видимо, было что-то и о сгоревшем

складе, но, судя по его запинкам и неловкому пробрасыванию отдельных страниц, все это

поправлено и вычеркнуто. И это как знак всем остальным выступающим – об этом лучше

помалкивать. Шум поднимать не стоит. Газеты об этом не пикнут: в образцовых хозяйствах таких

пожаров не бывает. Тем более, пожаров из-за нарушения технологии производства витаминно-

травяной муки. Тем более, что эту муку ещё ни в одном другом хозяйстве района не производят, а

производить должны, опираясь на опыт Пылёвского хозяйства. А если должны, значит, будут. И

37

нечего со своим пожаром переть против политики.

Вопрос о приёме в партию Романа Мерцалова стоит последним, когда всем уже хочется на

воздух, а с задних рядов даже наносит папиросным дымом. Не затягивая время, сам Таскаев