Робби Стентон - Другие. Дэниел

– Если Олли тебе уже не нужен, почему бы вам не развестись? – предложил я логичное решение.

– Нет, малыш. Развод в нашей семье исключен.

– Почему?

– Детям нужен отец. Одной мне с вами не справиться.

– Мы будем хорошо себя вести.

– Я знаю, – мама поцеловала меня в лоб. – Пора спать, милый. Тебя ждут зубная щётка и душ.

Демонстрируя заявленное послушание, я побежал наверх. Бекки сидела за столом. Уронив голову на незаконченный рисунок, она звучно сопела. Её щека, нос и руки были испачканы красками. Я сложил их в коробку и поднял с пола обвитый колготками халат. Разлучив эту странную пару, я уложил вещи в шкаф и достал оттуда чистую пижаму. Мне очень хотелось быть таким же неряхой, как Бекки, но руки сами тянулись ликвидировать беспорядок, а тело требовало душ и свежую одежду. Выполнив его пожелание, я завернулся в полотенце и уставился в зеркало. В нём отразился черноглазый красавец с накачанными бицепсами. Ощупывая их, я в который раз порадовался, что не похожу на отца. У меня был его нос с дурацкой горбинкой, высокий лоб и его же длинные, тёмные брови. В губах и глазах тоже было что-то общее, но в остальном я был абсолютно другим. Намного лучше.

– Я не такой неудачник, как ты, – бросил я зеркалу и направился к двери, на ходу причесывая мокрые волосы.

Из спальни вышли мама и висящая на ней сонная Бекки. Сестра норовила избежать водных процедур, поэтому проводила их под обязательным маминым контролем. По возвращению в спальню, она плюхнулась на кровать и нагло захрапела, позабыв о своих вечерних обязанностях. Мои попытки напомнить о сестринском долге не имели успеха – Бекки кусалась и наотрез отказывалась просыпаться. Я ушёл на свою половину и, в компании книги, лёг в одинокую постель. Раньше мы с сестрой жили в одной комнате, но год назад Олли решил нас разделить. Он вернул на место снесенную когда-то перегородку, превратив наши просторные апартаменты в две неудобные каморки. Маме его затея пришлась не по вкусу. После того, как Олли неделю ночевал на диване в гостиной, он прислушался к её мнению и в перегородке появилась раздвижная дверь.

– Я не хочу, чтобы твои домыслы травмировали психику детей, – пояснила свою позицию мама, проверяя выполненную работу.

– Домыслы? Ты считаешь нормальным, что они лезут друг к другу в постель?

– Дети нуждаются в любви, которую они недополучают от родителей.

Возразить Олли было нечего. Он скривил морду и злобно прошипел:

– Скоро ты убедишься, что я был прав. Тебя ждёт большой сюрприз, Элен.

– Папочка, не сердись, пожалуйста, – встряла в их разговор Бекки. – Ты же знаешь, что при свете я спать не могу, а темноты ужасно боюсь. И когда я вижу Дэна, мне не так страшно.

Она сдобрила свою выдумку объятиями и поцелуями. Под её напором Олли окончательно капитулировал и больше нам не мешал. Бекки приходила ко мне каждый вечер. Она ложилась рядом, долго меня облизывала и говорила, что я лучший брат на свете. Потом мы болтали, делились друг с другом секретами и вместе мечтали о будущем. Я настолько привык к этому ритуалу, что если Бекки его не соблюдала, обижался и целый день её грыз. Сестра покорно принимала наказание и вечером целовала меня вдвое усердней. Поразмыслив, я пришёл к выводу, что её сегодняшний промах мне на руку – завтра я обменяю его на обещание не лезть к Беверли. Хотя бы до того момента, пока я не загляну ей под платье. Довольный своей сообразительностью, я начал клевать носом и уснул с книгой в руках.

Я никогда просыпался по ночам, поэтому удивился, обнаружив, что стою в коридоре. Путь к лестнице освещала луна. Она висела над нашим домом и нахально заглядывала в окно. Дверь родительской комнаты беззвучно приоткрылась. Из неё выплыла мамина пижама. Она с урчанием потянулась и повернулась ко мне. Я хотел заорать, но от страха потерял голос: в коридоре стояла ведьма. Её остроносое лицо было длинным и уродливым. Вокруг него, словно змеи, извивались вставшие дыбом волосы. Женщина приоткрыла рот и облизала губы тонким, малиновым языком.

– Здравствуй, малыш, – промурлыкала она. – Я знала, что ты меня услышишь. Иди к мамочке.

Чудовище протянуло ко мне руки. Я увидел, как восхищавшие меня пальцы изогнулись и уродливо скрючились. Из темноты за спиной монстра выступил Олли.

– Дэниел, иди к себе, – невозмутимо сказал он.

Женщина обернулась и издала странный кашель-смешок.

– Кто к нам пожаловал, – протянула она. – Мой оголодавший муженёк. Хочешь сделать ещё пару щеночков?

Уродина хрипло расхохоталась. Олли втолкнул её в мамину комнату и с силой захлопнул дверь. Я словно прирос к полу, поэтому не смог удрать, когда дверь снова распахнулась. Ведьма со смехом пролетела мимо, зависла над лестничными перилами и прыгнула вниз.

– Сначала ты должен меня поймать! – закричала она оттуда.

Её приземление было мягким и почти бесшумным. Я зашлёпал губами, в попытке позвать на помощь.

– Маме приснился плохой сон и она немного расстроилась, – ответил мне Олли. – Сейчас она успокоится и снова заснёт. И ты иди спать.

– Это не мама, – просипел я.

Внизу что-то загремело и громко хлопнуло. Отец не решился повторить ведьмин трюк и сбежал вниз по ступенькам. Я бросился к окну, выходящему на задний двор. Чудовище уже было там. Оно радостно скинуло пижаму и потянулось к нависающей луне. Появление Олли отвлекло его от любования ночным светилом. Я собрался бежать ему на помощь, но не успел – ведьма запрыгнула на отца, обхватила его всеми четырьмя конечностями и принялась жадно засасывать. Это было последнее, что я увидел, перед тем, как провалиться в темноту.

– Дэн, ты чего скулишь? – спросил голос Бекки.

Я открыл глаза и обнаружил, что валяюсь на пороге нашей комнаты. Сестра стояла рядом, сонно хлопая глазами.

– Отец жив? – разлепив губы, спросил я.

– Да, храпит внизу. Тебе приснилось, что он умер?

Я отпихнул Бекки и одним прыжком оказался в коридоре. Дверь в родительскую спальню была закрыта. Собравшись с духом, я осторожно нажал ручку и сунул дрожащий нос в комнату. Элен Блум мирно спала. Её лицо было так же прекрасно, как всегда. Злясь на себя и бестолковую Бекки, я подоткнул мамино одеяло и вернулся к себе. Сестра сидела на моей кровати и с аппетитом грызла ногти.

– Это из-за тебя мне приснился бред, – рявкнул я. – Когда до тебя допрёт, что перед тем, как задрыхнуть, ты должна прийти ко мне?!

Бекки поняла меня на свой недалёкий лад и примиряюще похлопала по постели.

– Ложись, малыш. Я тебя успокою.

Мой проснувшийся взгляд устремился к её упитанным ляжкам. Место между ними, Бекки тщательно охраняла и больно пресекала моё рукастое любопытство. В то же время, она постоянно выставляла его напоказ и обожала, когда я туда пялился. Мне захотелось положить конец этой непонятной, затянувшейся игре.