Робби Стентон - Другие. Дэниел

– Здравствуй, папочка, – Бекки бросилась ему на шею. – Мама меня наказала, но я так по тебе соскучилась, что спустилась поздороваться.

– Спасибо, красавица, – растроганный отец взял её на руки. – Я отменяю твоё наказание.

– А я – нет, – вмешалась мама. – Бекки по-прежнему наказана и уйдёт к себе.

– Она останется здесь.

– А как же «единый фронт», Олли? – елейно спросила мама. – Ты о нём уже забыл?

Отец опустил Бекки на пол. На его лице была написана такая усталость, что, впервые за годы нашего знакомства, мне стало его жаль.

– Я поем у Дуга, – буркнул он.

– Подожди, – Элен откашлялась, словно собираясь с силами. – Днём мне звонила мама и просила срочно приехать. Ты сможешь взять отпуск?

– Какой отпуск? У меня работы выше крыши, – отец с подозрением прищурился. – С чего это ей так приспичило? Ты же ездила к ней три месяца назад.

– У неё плохо с сердцем. Врачи настаивают на операции и я должна её поддержать.

Мы с Бекки азартно переглянулись. Старухины миллионы сами плыли нам в руки и мама не должна была их упустить.

– Конечно, мам, – сказал я. – Может, после операции, бабушка сможет с нами познакомиться.

– Она только об этом и мечтает, – язвительно ответил Олли. – Пожалуй, я сам ей позвоню и расскажу, как мы все здесь за неё переживаем.

Мама пожала плечами. По её лицу прокатилась волна той же усталости, что и у отца.

– Номер телефона в записной книжке, – сказала она. – Мама уже купила мне билет и я улетаю завтра вечером.

– Ты ставишь меня перед фактом? – возмутился Олли.

– Извини, но у меня нет другого выхода.

Мама вернулась на кухню, где принялась накладывать на тарелки мясо и овощной гарнир. Я терпеть не мог брокколи, но, окрыленный скорым наследством, уплёл их без возражений. Мама сидела рядом и смотрела, как я ем. Когда я отложил вилку, она взяла меня за руку.

– Я ненадолго, малыш. Ты и оглянуться не успеешь, как я уже буду дома.

– Я всё равно буду скучать.

– Я тоже.

Я залез к маме на колени и подставил физиономию для поцелуев. Когда её губы прикоснулись к моей щеке, я ощутил, что «ледышка» снова морозит мне желудок.

Настойчивый звонок застал нас с мамой за вечерним чтением книги. Открыв дверь, мы обнаружили на пороге отцовских дружков. Здесь был весь цвет Литтонских неудачников: наш сосед-работяга Винс Гарви, сантехник Джо Картер, отцовский компаньон Тодд Харт и завершающий процессию Эл. Он любовно прижимал к груди ящик с пивом.

– Добрый вечер, хозяюшка, – гаркнул он. – Где хозяина прячешь?

– Он наверху. Сейчас спустится.

Мама приветливо улыбалась, но я знал, что она терпеть не может этих горлопанов. Я разделял её чувства. Собутыльники отца служили живой иллюстрацией того, что произойдёт, если мне не удастся пробраться в мир дорогих костюмов. Компания, тем временем, просочилась в гостиную и оккупировала диван и кресла. Меня озадачила их наглость: пивные посиделки, карты и коллективный просмотр бейсбола находились в нашем доме под запретом.

– Сооруди-ка нам закусон, Элен, – распорядился Винс. – Мы у вас чуток посидим.

– Вы не едете играть? – спросила мама.

– Не-а, – Тодд достал пачку сигарет. – У Дуга электричество вырубилось. Мы пытались починить, но чё-то не выходит.

– Поэтому решили проведать нашего счастливчика, – продолжил его рассказ Джо. – Четвёртую неделю носа в «Сосну» не кажет – всё работа, да работа. Не иначе, как жена не пускает? – он игриво подмигнул Элен.

– С такой красавицей я бы тоже стал домоседом, – поддержал его Эл.

Я хлопал ушами, не понимая о чём они толкуют. Все предыдущие среды отец исправно ходил в бар и возвращался оттуда, когда мы уже спали. Я вопросительно посмотрел на маму. Она продолжала улыбаться, потирая шею. Отец подошёл неслышно. Он всегда двигался легко и тихо, словно выслеживающий добычу хищник.

– А вот и он! – завопил Винс.

Мама молча выскользнула из комнаты. Я побежал за ней, но голодное любопытство вернуло меня обратно. Я притаился за дверью и навострил уши.

– Какого чёрта вас сюда принесло? – голос Олли задрожал от ярости.

– В Фишвиле гости, – пояснил Джо. – Которые видели то, что им видеть не полагается.

Из голоса Джо пропала вся прежняя разухабистость. Он был серьёзен и деловит.

– Пока они не отплывут восвояси, тебе лучше побыть дома. С женой и детьми, – настоятельно посоветовал Тодд.

– А мы скрасим ваш досуг. На всякий случай, – Винс булькнул пивом и довольно крякнул.

– Рой и Арчи дежурят на границе, – добавил Эл. – Но волноваться не о чем: я уже сообщил, куда надо и с гостями разберутся.

– Это дерьмо никогда не закончится, – голос отца дрогнул.

– Не парься, брат. Жизнь отмочила хреновую шутку, но мы ещё дадим ей прикурить, – утешил его Джо. – Глотни пивка и сыграем «по маленькой».

Олли достал из шкафа коробку и со звоном высыпал её содержимое на стол. Я заглянул в щель и увидел покерные фишки.

– Располагайтесь, ребята, – предложил он дружкам. – Я сейчас вернусь.

Олли вышел из комнаты и проследовал на кухню. Одолеваемый ненасытным любопытством, я просеменил за ним. Мама стояла у кухонного окна и смотрела на небо. Отец занял пост у неё за спиной и виновато пробубнил ей в макушку:

– Элен, это не то, о чём ты подумала. Я подрабатывал, чтобы свозить вас в Нью-Йорк.

– Мы обсудим это, когда я вернусь.

– Задумала повторить финт подружки Вэл? – рассердился отец. – Учти, моих детей ты не получишь. Можешь зарубить это на своём породистом, фригидном носу.

Мама обернулась. Я не знал, как выглядит презрение, но, увидев её лицо, почему-то сразу вспомнил это слово.

– Мне надо отдохнуть перед полётом, поэтому, будь добр, ляг в гостиной, – сухо сказала она. – Если вдруг решишь переночевать дома.

Олли с шумом выдохнул воздух. Он покинул поле моей видимости и вернулся в него с пакетом чипсов. Когда он насыпал их в миску, я заметил, что с его пальца исчезло брачное кольцо.

– Я рад, что ты уезжаешь, – сказал он. – Наш брак нуждается в отпуске.

– И где ты его проведёшь? В доме Чейзов? – ядовито поинтересовалась мама.

– Я проведу его со своими детьми. Которые всю жизнь будут расплачиваться за твою настырность и мою слабость.

Олли вышел из кухни и, проходя мимо, дал мне странный совет:

– Учись на моих ошибках, Дэниел.

Я исподтишка показал его спине средний палец и подошёл к маме. Позабыв об отце, она снова рассматривала небо.

– Тебе нравится луна, Дэнни? Иногда мне кажется, что до того как родится здесь, мы жили там.

Я вытянул шею, всматриваясь в нашу бывшую родину. Сегодня был первый день полнолуния, поэтому она светила ярко и назойливо.

– Знаешь, милый, когда-то мне думалось, что счастье – это быть с тем, кого любишь, но сейчас я уверена: счастье – это ты и Бекки, – тихо сказала мама. – Больше женщине ничего не нужно.