Елена Здорик - Цветок с коротким стебельком. Рассказы о жизни и любви

– У меня случился выходной, – недовольно буркнула Варя. – Имею я право?

– Теоретически – да, но только теоретически, – издевался он, как обычно.

– Шуточки шутишь, Лёш?

– Какие шутки? – взвился Стекляшкин. – У меня тут дело стоит, а тебе хоть бы что.

– Может, завтра? – слабая надежда ещё теплилась в её голосе.

– Никаких завтра! Клиент ждёт заказ две недели! Может, ты что подскажешь, придёт в твою голову светлая мысль? Я безумно устал от этого заказа.

Ясно. Так просто от него не отделаться.

– Говори, – Варя села на диване по-турецки, прижала трубку к уху, слушала, рассматривая маникюр.

Речь шла о потерянном заказе. Случай сам по себе неудивительный. Заказы в фотоцентре терялись часто из-за текучки кадров. Кроме нескольких крупных салонов по всей Москве, фирма имела множество мелких приёмных пунктов, которые располагались в продуктовых гипермаркетах. Ясное дело, эти маленькие торговые точки были предназначены лишь для приёма и выдачи заказов, а потому работали в таких местах, как правило, посменно два продавца, никаких других специалистов и соответствующей техники не было. Обычно водители дважды в день объезжали маршрут, привозили готовые заказы, увозили принятые в центральный офис, где располагалась фотолаборатория и работали дежурные дизайнеры.

Случай был вопиющий. Клиентка принесла в один из таких маленьких пунктов заказ: нужно было отсканировать и впоследствии отретушировать старинную фотографию конца XIX века. Приёмщица приняла заказ и отправила его с водителем в офис.

Варя помнила старый снимок. Это был портрет молодой женщины, в светлом платье в мелкий цветочек и широкополой шляпе с причудливо переплетёнными атласными лентами по границе тульи и полей. Правильные черты лица, пухлые губы, чуть вздёрнутый кончик прямого носа. Эта женщина была красива какой-то своей, особенной красотой. Чарующий магнетизм излучали глаза. Ярко очерченные, в ореоле тёмных ресниц, они, казалось, смотрели прямо на Варю. О чём думала девушка в момент съёмки? Вопрос, на который никто не ответит. Было очевидно, что она влюблена, можно предположить, что фото намеревалась подарить возлюбленному. А может, ей представлялось, как через сто лет её предки будут любоваться её портретом? Варе нравились чёрно-белые фотографии, но особенно нежные чувства она испытывала при взгляде на старинные работы в коричневатых, чуть размытых тонах, сделанные в технике «сепия». Этот женский портрет таким и был. Варя и сейчас помнила свой восторг при виде портрета, как она подолгу стояла около дизайнера, который на мониторе ретушировал заломы и трещины. А ещё Варя помнила, что работа была готова и что заказ был отправлен с машиной в пункт приёма. Однако теперь выяснилось, что до клиентки он так и не дошёл. В офисе о пропаже узнали только тогда, когда расстроенная женщина позвонила Стекляшкину – именно он разруливал конфликтные ситуации с клиентами.

Заказ искали, но безуспешно. Скорее всего, виновником пропажи был водитель. Хозяин фирмы – майор в запасе – был жаден до одури. Водителей набирал в основном с личным транспортом, а когда первый месяц работы заканчивался, тут-то человек и узнавал, что платить обещанную зарплату ему никто не собирается. А чтобы выбить хоть какие-то жалкие гроши, нужно ещё побегать да поунижаться. Многие увольнялись сразу, не скупясь при этом на крепкое словцо в адрес хозяина. Некоторые грозили «взорвать к чёртовой матери эту богадельню». Другие – поджечь его джип. Почему хозяин продолжал по-свински обходиться с людьми, это второй вопрос, как любил говорить Стекляшкин. Не надо ходить к гадалке, чтобы выяснить причину пропажи заказов: какой-нибудь униженный и оскорблённый мог просто выбросить в сердцах коробку с заказами в мусорный контейнер…

– Лёш, что будем делать?

– Что делать, что делать… Если бы я знал, что делать. Уже и дизайнерский стол весь перетряхнули – ничего. Заказ пропал, и следы его испарились.

– Лёшка, а дизайнер ведь тоже мог?

– Мог-мог. Его как раз примерно в то время уволили. Но мне всё равно непонятно, неужели не жалко людей? Ну, насолил ты Кольцову… А люди-то при чём?

– Кстати, Леш, скажи, наш упырь хорошую русскую фамилию испортил?

– Не философствуй! Давай думать, как выйти из ситуации.

– Мы уже всё перепробовали, – вздохнула Варя. И добавила: – Мне тебя жаль.

Варя положила трубку и представила, как бедный Стекляшкин будет оправдываться перед расстроенной клиенткой, блистать своим легендарным красноречием, но ничего не изменится. Он может предлагать в качестве компенсации деньги, но ничего исправить нельзя. Казалось бы, фотография, всего лишь клочок бумаги, попытка материального воплощения неуловимого момента чьей-то жизни. А исчезла она – и порвалась ещё в одном месте связь между нами и ими, которые тоже жили, любили, страдали. Которые верили. Для семьи, где хранилась всего одна фотография предков, такая потеря невосполнима. Варе до слёз было жаль и клиентку, пожилую женщину, судя по голосу. И Стекляшкина, которому предстояло снова отдуваться за грехи, которых он не совершал.

В общем, утро было испорчено. Из начальных пунктов плана Варя воплотила в жизнь только один – приготовила овсянку с сухофруктами и съела её, не чувствуя вкуса. Это у неё с детства – при плохом настроении не чувствовать вкуса еды. Телефонный разговор с тётей отменить нельзя, но и в таком настроении звонить не стоит. Прошло полдня, прежде чем Варя постирала одежду, пропылесосила и сделала влажную уборку в квартире. После этого позвонила-таки тёте.

Близился вечер, когда она наполнила ванну, смешала пять отобранных масел – каждого по пять капель – в пиале с небольшим количеством молока. Запах был бодрящий и приятный. Несмотря на присутствие молока, на поверхности воды в ванне масляная смесь собралась жирными радужными пятнами. Варя принесла халат и полотенце и с блаженством нырнула в ванну. Как же приятно лежать, прикрыв глаза, и ни о чём не думать. Если чуть шевельнуть ногой или рукой – вода начинает покачиваться и можно представить, что ты в море, можно даже слегка задремать – море никуда от тебя не денется… Как же мало надо человеку для счастья! Варя мысленно клялась полюбить себя настолько, чтобы устраивать подобные релакс-процедуры если не каждый вечер, то хотя бы через один.

Думалось о разном. Например, о том, что жизнь коротка, а некоторые люди живут ожиданием настоящей жизни, откладывая на потом самое лучшее и интересное. Покупают дорогой сервиз – для гостей, и он годами стоит в горке новенький в ожидании тех самых гостей. Которые, конечно, приходят иногда, но хозяевам каждый раз выпендриваться с сервизом как-то недосуг.