Валентин Беляков - Среди льдов далёкой планеты

– А что ты вообще здесь делаешь? В смысле, вдали от цивилизации? – поинтересовался я.

– Путешествую, – просто ответила Рена, а затем добавила: – собираю интересные сведения обо всём, что встречаю на пути. Знания всегда полезны. К тому же весьма приятны в обладании.

Я вспомнил о книге Улла и приуныл. Взгляд невольно стал шарить по льду, пытаясь отыскать хотя бы страницу.

– Кстати, о знаниях…

– Ты, как я поняла, тоже знаешь им цену, – она пошарила в рюкзаке и с улыбкой протянула мне книгу, целую и невредимую, – ты вцепился в неё мёртвой хваткой, пока ураган мотал тебя как неприкаянную чайку. Мне мало что понятно там. Возможно всё же местечковое коппергартское колдовство?

– Неа. Это наука! – гордо ответил я, любовно поглаживая истрепленный переплёт. У меня в тот момент даже родилась мысль продолжить дело Улла и написать второй том энциклопедии.

Продолжая болтать, мы отправились на юг. Лодка уже не подлежала восстановлению, поэтому пришлось тащиться пешком, впрочем, я был не против. Вдруг Рена как-то удивлённо посмотрела на меня и спросила:

– Это сзади у тебя хвост? Настоящий?

– Ну да, не игрушечный же, – ответил я. И что её так удивило? Хвост как хвост, такой же как и у всех. Тут только я заметил, что у Рены хвоста нет.

– И они есть у всех на Коппергарте?

– Конечно, – не задумываясь ответил я. Для меня хвост был такой же естественной частью тела как руки и ноги.

– Вероятно, эффект основателя. Затем повлияла длительная изоляция и инбридинг, – глубокомысленно рассудила она. Для меня стало сюрпризом, что ей известны эти специальные биологические термины. Но потом заинтересовало другое:

– Я думал, у русалок есть хвосты. Вместо ног.

– Любая уважающая себя русалка с малых лет умеет превращать свой хвост в ноги и обратно. Сейчас, как ты легко мог догадаться, иметь ноги гораздо сподручнее. Хотя точнее будет сказать «сподножнее», верно?

Я от души посмеялся над незамысловатой шуткой и, раз хвостовой вопрос был решён, я решил поговорить о более насущных проблемах, а именно: вежливо спросил, не найдётся ли у неё чего-нибудь поесть. Она извинилась, что сама не предложила подкрепиться, хотя и знала, что я не ел несколько суток, и стала рыться в своём рюкзаке. Там ничего не нашлось. Я выразил удивление, как можно отправляться в путешествие, не рассчитав количество провианта, но она рассмеялась мне в лицо.

– Смотри внимательно, хвостатый сухопутный парниша! – она пристально уставилась на лёд прямо перед собой, забормотала какие-то неразборчивые слова и стала медленно вращать левой рукой, словно помешивала пальцем воду в стакане. Я не поверил своим глазам. На льду сама собой образовалась лунка, а затем стала всё углубляться и углубляться. Бурение длилось около получаса, пока она не произнесла лишь одно слово: «вода», и не прекратила ритуал. Я думал, что она сейчас забросит удочку или сделает что-то похожее, но вместо этого она села на колени, заглянула в скважину и проговорила глубоким голосом, который я мысленно назвал океанским:

– Маленький водный друг, приказываю, пожертвуй мне свою жизнь, во имя Океана! Подплыви же и позволь мне достать тебя!

После этих странных слов она резким движением вскинула руку, и из скважины забил фонтан воды, в котором трепыхалась небольшая глубоководная рыбка. Королева рыб и остальных морских тварей ловко и хищно поймала её и вполне тривиальным движением оглушила об лёд.

– У меня есть спиртовка, специально на такой случай, – радостно сообщила она, – можно вообще не задерживаться на островах, верно?

– Ну, иногда всё же полезно бывать в тепле… – возразил я, и как бы в подтверждение собственных слов разразился чахоточным кашлем. Она молча и озабоченно следила за тем, как я согнулся от рези в лёгких, хватал ртом морозный воздух, задыхаясь, а в довершении всего смачно сплюнул кровь.

– Неужто на твоей родине не было лекарей, способных распознать подобную хворь? – сочувственно спросила она.

– Да что там распознавать! – вздохнул я, досадуя на свой слабый организм, – у нас все этим болеют. Чахотка. Вроде хронического воспаления лёгких. Она не лечится.

– Лечится, и ещё как, мой медно-угольный друг. Хотя это гораздо серьёзнее синяков, какими наградил тебя ветер. Подожди, – мне показалось, что она выхватила откуда-то нож, но это оказалась блеснувшая на солнце огромная капля воды в форме клинка. Она послушно легла в руку колдунье. Сирена сделала у себя на предплечье глубокий продолговатый порез, протянула мне кровоточащую руку и сказала повелительным тоном:

– Пей!

– Может, не стоит?..

– То есть я напрасно поранила себя? чего ты боишься больше, незнакомого заклинания или умереть, когда сгниют твои лёгкие?

Доводы показались мне вполне весомыми (насколько вообще что-либо может быть весомым в такой иррациональной ситуации), я взял руку девушки и осторожно слизнул ярко-лиловую кровь. Она полыхнула у меня внутри, словно подожжённый спирт. Я хотел закричать, но голос не слушался. Я смутно осознал, что упал и катаюсь по льду. По ощущениям у меня в грудной клетке ворочали раскалённой кочергой. Под конец, изо рта хлынуло какое-то чёрное вязкое дерьмо, сменившееся затем кровью.

– Пей дальше, – донёсся океанский голос сквозь толстую багровую пелену боли.

– Нет… Ведь… Ма… – прохрипел я.

– Я всего лишь вывела всю дрянь, что скопилась там за эти годы, и все воспалённые ткани. Так что пока у тебя там дыра. Пей, чтобы вырастить новые эпителиальные клетки, если не собираешься здесь же истечь кровью! Услышь мои слова! Они разумны, я уверена, что ты понимаешь это, Куберт! Иначе всё будет напрасно.

Я вновь доверился русалке, вцепился в её руку и стал глотать её кровь вперемешку со своей. Вскоре мне полегчало. Я откашлялся, выпил воды. Вдохнул сначала аккуратно, затем поглубже, потом полной грудью… я не кашлял! Воздух плавно наполнял мои лёгкие и так же плавно покидал, не смотря на то, что был такой холодный!

– Ну всё, дыши нормально и не переусердствуй. Так можно и ангину заработать, – проворчала Рена, промывая и бинтуя свою руку.

– Спасибо… Спасибо большое!!! Ты снова спасла меня! – воскликнул я. Нервы мои были уже на пределе после всех сегодняшних чудес.

– Уверена, когда-нибудь ты отплатишь мне тем же. А теперь стоит подкрепиться – ты потерял много крови, – я вдруг заметил, что она тоже выглядит измождённой.

От спиртовки уже доносился восхитительный аромат жареной рыбы.

– Кайт, тебе знакомы эти места? – обратился ко мне Итшихи.

– Я родился на этом острове и провёл всё своё насыщенное детство. Так что знаю его как свои пять пальцев.