Галина Александрова - Перевёртыши

– А где же в это время наш папа?

– Он на работе.

И с этого времени Иван так называет всегда отца, как только он поднимает на них руку. И бабушке с дедушкой он говорит, что снова оборотень приходил. И дальше.

Видит Саша и все ощущает на себе четко и ясно, как Глеб в присутствии Ивана, уже достаточно подросшего, бьет ее; она падает, он подходит, наклоняется и начинает руками душить, она теряет сознание – все, как наяву. Глаза ребенка полны страха, он молчит. Когда она приходит в себя, то одна дома лежит на полу, и в квартире никого нет. Сколько лежит она так, не помнит. Отлежавшись, она приводит себя в порядок, надевает свое любимое белое платье, которое очень любит сын, идет в школу. Видит, как сын, увидев ее в коридоре школы, разворачивается и бежит в свой класс, закрывая за собой дверь. Только из рассказа учительницы она узнает, что Иван подумал, что она – привидение, так как отец сказал, что она мертва, и увел его в школу.

Снова всплывают картины их жизни… Глеб – так зовут ее мужа – стоит с букетом ярких роз, кается, что был не прав, и она в очередной раз дает ему шанс исправиться. Искренне верит, что он больше не будет ее бить, у них уже двое детей, но все продолжается. Когда он узнал, что она беременна третьим, он закрыл ее дома и не выпускал всю беременность – знал уже, что у нее опухоль. Она жутко боялась, но страх за детей был сильнее всего на свете, и она жила взаперти, опасаясь за жизнь и здоровье детей.

Боль внизу живота напомнила о том, что роды начались, вызвать скорую помощь Глеб не захотел. Она просила одуматься, боялась, что не справится сама и ребенок может родиться мертвым, за саму себя страха не было.

– Помучайся, сам приму твои роды, – заверил ее и с удовольствием смотрел, как она мучается, кричит, боится, что ребенок погибнет. Это все длилось почти сутки, а в глазах мужа не было и капли жалости. Дочь на свет появилась утром, была жива и здорова, а вот сама Саша была почти в прострации. У нее уже был поставлен страшный диагноз – опухоль. Видимо, Глеб мечтал, что она помрет при родах, но мечтаниям его не удалось осуществиться. Он впоследствии всем жаловался, что Саша сама так решила – рожать дома, и он не смог ничего сделать.

И все началось тогда сначала.

Темнота кругом, запах больницы шли все это время вперемешку с эпизодами их жизни. Краем глаза, придя на секунду в сознание, Саша видела, как хлопочут около нее медики, и тут же уплывала в небытие.

Однажды в такой ссоре за нее пыталась заступиться ее мама, они с папой были в гостях. Она подскочила и пыталась оттащить зятя, когда тот схватил Сашу и начал ударять головой о стенку. Бросив жертву, Глеб развернулся и пнул с силой по ноге теще, та рухнула на пол. Тесть ‒маленького роста старичок – в это время вышел из туалета и, ничего не понимая, поспешил поднять вначале жену, а потом и дочь. Глеб, хлопнув дверью, ушел.

Она удрала от Глеба в Подмосковье. Ощущает, как с детьми едет в поезде, как мелькают за окнами чужие дома, поля и леса, радуется, что наконец-то сможет жить спокойно. Как же она ошибалась. Она сняла там квартиру, начала обустраиваться с тремя детьми и почувствовала свободу. Но ненадолго – Глеб вычислил ее и явился туда, преследовал, познакомился с хозяйкой квартиры, наговорил кучу гадостей про нее. Подкараулив в очередной раз у дома, он смог ворваться в квартиру. Иван сразу же закричал:

– Оборотень!

Дети бросились прятаться, а Глеб, в изумлении от услышанного, сразу подбежал к ней и ударил кулаком в грудь.

– Не бей, – кричала Саша, ощущая невыносимую боль, плакали дети, а он ударял и ударял ее, затем опустился на пол и застыл, словно мраморный. Так он сидел и сидел, пока сама Саша смыла кровь вначале с себя, потом с пола и со стены. Пытаясь успокоить детей, отвела их в комнату, закрыв дверь. Немного придя в себя, дети заснули.

– Уходи, что тебе от нас надо? – обратилась она к Глебу.

Тот поднял на нее глаза, все еще полные бешенства.

– Значит, я – Оборотень! Молодец, хорошо настроила против меня детей, – сквозь зубы процедил он.

– Я, наоборот, им говорю, что их папа хороший, нас любит, а бьёт оборотень, – пыталась объяснить все Саша.

– Да ты, дрянь, сама ненормальная.

– Если я ненормальная, зачем ты нас преследуешь – живи своей жизнью!

– Отдай мне детей, живи сама – как хочешь.

– Зачем они тебе, ты их никогда не любил, денег на их содержание не даешь, хотя бизнес твой тебе создала я!

– Заткнись, дура, а то убью, и дети все равно мне достанутся!

– Убьешь, дети достанутся бабушке и дедушке – моим родителям.

– Да с чего твоим? – Моим!

Все снова расплылось, осталась только нестерпимая боль в ее теле. Боль и обида за такую вот жизнь. Почему она все еще жива – Саше было непонятно; ее терзали сомнения: может, она уже умерла, а это все так – остатки памяти не дают ей окончательно уйти в мир иной? И снова она цеплялась за детей. Как они будут жить без нее, как?

Почему-то всплывает запах осени, поздний вечер, она идет быстрым шагом из магазина, боится, не появился бы Глеб, получает сзади удар по голове, шатаясь, опирается о скамейку у подъезда. Дверь подъезда открывается, и с собакой выходит соседка. В это время она слышит ласковый голос Глеба:

– Дорогая, я сколько раз говорил, не таскай такие тяжелые сумки, – он подхватывает ее под руку, берет сумку и ведет к подъезду.

– Ваш муж прав, женщине не нужно перегружать себя, это опасно для здоровья, – соглашается соседка и идет вдоль дома с собакой.

– Отстань от меня, – говорит Саша.

– Ну, ты же чуть не упала, я успел тебя подхватить, – врет Глеб.

– Чем ты меня звезданул?

– Ничем, тебе померещилось, давай доведу до подъезда, – говорит уже совсем другим тоном.

Пытаясь вырваться, отбирая сумку у Глеба, Саша входит в подъезд и тут же получает кулаком по лицу, падает; приходит в себя уже лежащей в коридоре, рядом валяются разбросанные продукты; поднимается, собирает продукты и идет домой.

– Больная в коме, – констатирует как факт доктор.

А вещи в квартире все летают и летают, что происходит – Саша понять не может. Она просит детей подняться на второй этаж их двухъярусной квартиры.

– Ты что за бардак тут развела? – кричит Глеб, – сейчас я вызову опеку, и детей у тебя заберут.

– Ты хочешь сдать их в детский дом? – не понимает Саша, – что ты прицепился?

– Ты не выпускаешь их на улицу, они все время дома, Иван в школу не ходит – тебя в психушку надо отправить, стерва.

– Ты крадешь Ивана, как только встречаешь на улице, а в школе он учится дистанционно, не твое дело. Уходи, я вызову полицию.

– Так они и приедут к тебе – на ложный вызов, – смеется Глеб.

– Всем заплатил, оборотень, – обзывает его Саша и понимает, что ей сейчас прилетит, но в это время звонит телефон Глеба, он начинает говорить: