Ярослава Казакова - Роза – стервоза. Повесть

– Я тебе скажу, зачем, – пообещала я серьёзно, – только поклянись, что никому не расскажешь…

– Илонка! – Проныл Гришаня устало. – Опять сейчас будут эти твои шуточки про Госдеп!..

– Нет, – возразила я. – Я про китайскую разведку пошутить хотела. Впрочем, не хочешь – как хочешь! Я пошла.

– А как же я? – Жалко поинтересовался Гладышев.

Похоже, он окончательно впал в роль жертвы нашего с Катькой произвола.

– Ты? – Переспросила я весело. – Ты самый лучший в мире! – Обрадовала я нашего «барина» и, послав ему воздушный поцелуй, взбежала вверх по лестнице к себе в комнату.

Глава 15

Переодевшись в удобную пижаму, я плюхнулась на кровать, включила бра и потянула с полки свой любимый «бабский журнал», как его окрестил Гришаня на заре наших с ним отношений. Он тогда искренне недоумевал, почему я не читаю все эти материалы на сайте издательства, но электронный вид – совсем не то. Бумажные страницы скользят под руками, словно живые, их шелест успокаивает, а запах… Как я люблю запах свежеотпечатанной периодики! Лучше пахнут только новые книги.

Правда, сегодня почитать вряд ли получится, слишком многое надо обдумать. Журнал нужен скорее как прикрытие на случай, если вломится кто-то из Гладышевых. Я слишком возбуждена эмоционально, и кипа листов большого формата – то, что мне надо для прикрытия.

Я должна, во что бы то ни стало, очаровать Кулинича. Очаровать до такой степени, чтобы он позвал меня на главную роль, а лучше на две. А ещё лучше, чтобы он изъявил желание жениться на мне и задействовать как исполнительницу главных ролей в своих спектаклях на постоянной основе. Не по блату, конечно, а просто потому, что видит во мне великую актрису. Так все жёны режиссёров и продюсеров говорят, и я буду. А, кто мне запретит?

Я спрыгнула с кровати и открыла шкаф с одеждой. Терпеть не могу перетряхивать шоболы! Ещё не люблю говорить о них. Это Альбина Марченко с Яной Збогар, как соберутся вместе, так обязательно заведут о тряпках. Будто и поговорить больше не о чем! Янина, между прочим, мастер спорта по дзюдо, вдобавок пишет потрясающие стихи и рассказы. Альбина круто рисует в графике. У неё персональные выставки… где только не проходили! Обе имеют дипломы психологов. Однако нет. Говорить девочки будут о тряпках.

У меня обширный гардероб, составленный исключительно по моему вкусу. Иногда я замираю перед вешалками со своей одеждой, но не потому, что «нечего надеть», а потому, что слишком богатый выбор. Антипод интернатских детства и юности.

Мне всегда было плевать на то, как одеты другие женщины, и что нравится мужчине, который рядом со мной. Да, у меня и мужчин-то толком не было до Гришани. По крайней мере, я ни с кем не жила на одной жилплощади и не встречалась с одним и тем же дядькой годами. Юрочка не в счёт, это особый случай. Ясный пень, мне никогда не приходило в голову одеваться по вкусу своих редких случайных любовников! Теперь ситуация совсем другая.

Я полезла в Интернет и принялась выискивать материалы о Кулиниче. «Родился-учился-женился» меня интересовало слабо. Все мы когда-то и где-то родились, иначе нас не было бы на свете. Образование в нашей стране обязательно в рамках девяти классов, поэтому все учились в какой-нибудь школе, ничего особенного. После, войдя во вкус, люди обычно учатся где-то ещё. Не всем, ведь, везёт, как нам, балетным, чтобы взять и выйти после школы в мир с готовой профессией. Ну, или с инвалидностью. Тут уж, кому какое счастье.

Женился? Ну, а кто в его годы ни разу не был женат? Разве что, мамкин сыч какой-нибудь, но такие обычно не ставят спектаклей, гремящих на всю страну и собирающих аншлаги даже при наших грабительских московских ценах на билеты.

Впрочем, насчёт «женился» я погорячилась. На этом пункте мне пришлось невольно задержать взгляд. Наш дорогой будущий гость был женат… семь раз! Вот, это, я понимаю, тяга к покорению туалетов, пардон, девичьих и дамских сердец!

«Кого же мы так любим покорять?» – Спросила я у планетарного разума по имени Интернет.

«Моделей, которые после знакомства с Великим Мастером все, как одна, переквалифицировались в актрис!» – Последовал незамедлительный ответ.

Сам мастер ростиком невелик, всего-то сто шестьдесят пять сантиметриков. Однако рядом с ним на всех светских мероприятиях неизменно высоченные темноглазые шатенки с кудрями. Последние его три жены настолько между собой похожи, что если бы не новости о разводах и бракосочетаниях, я бы даже не поняла, что гражданин сменил супругу.

Усевшись на полу в позу лотоса, я стиснула виски указательными и средними пальцами обеих рук и принялась напряжённо думать. Со вкусом объекта всё ясно. Остаётся понять, что в такой ситуации делать мне. Надеяться, что ему надоели высокие шатенки модельной внешности и сыграть на контрасте? Выкраситься в шатенку самой, завить кудри и прочно вскарабкаться «на лабутены»? Брать умом? Силой? Талантом? Хитростью?

А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

В висках неуёмно стучало.

Эврика! Кажется, я догадалась!..

Давай, Интернет, милый, не тормози… Ну… ну! Есть!

Точно: от семи браков один плод, да и тот, мягко говоря, не очень-то удался. Сын, двадцать два года. Сменил двадцать два учебных заведения. Из увлечений секта, где люди подвешивают себя на крюках, предположительное участие в кровавом преступлении, лечение в психиатрической клинике. Всё ясно. Опять счёт не в мою пользу.

Дело в том, что дяденьки за сорок с подобной семейной ситуацией нередко бывают одержимы идеей завести, наконец, крепкое, здоровое потомство и побольше, побольше!.. Только этого мне недоставало!

Дело даже не столько в том, что я не хочу детей в принципе. У меня может ничего с этим не получиться, даже если я возжажду стать матерью. У балетных и спортсменок нередко возникают проблемы с репродуктивкой, а о родах даже говорить не хочется: под нож попадают практически все, кто решился забеременеть, и у кого, как ни странно, получилось выносить ребёнка.

Я не хочу годами ловить чёртову овуляцию. Не желаю каждый месяц в преддверии заветного женского дня нестись с выпученными глазами за тестом на беременность, а после рыдать над кровавыми пятнами на своём белье. Не жажду лечиться до потери рассудка ради того, чтобы однажды меня разнесло, как арбуз.

Не хочу быть прикованной к койке все девять месяцев, как многие из наших. Не хочу, чтобы меня препарировали, как лягуху, на операционном столе, дабы достать из меня мелкого паразита, который отравит все мои оставшиеся дни. Зачем оно мне сдалось?

А сдалось оно мне ради ролей. Заветных ролей в аншлаговых спектаклях, а после, возможно, в кино и на телевидении. Ради моего личного светлого будущего.

Хотя, какое может быть светлое будущее и какие роли, если я в ближайшие лет пять не вылезу из больниц и вернусь в мир нормальных людей, если вообще вернусь, сильно покалеченной физически и морально? К тому времени я стану намного старше, чем теперь, а теперешний мой возраст и есть тот верхний предел, до которого ещё можно куда-то пробиться.