Александр Чех - Русский плен. Невыдуманные истории

Состоявшийся месяц спустя суд из-за незначительности ущерба счёл похищение административным правонарушением и оштрафовал Лапшина Льва Александровича, жителя пригорода, на три тысячи в пользу государства – а хозяйке не возместил ничего…

Впрочем, ущерб ей компенсировал владелец квартиры на семнадцатом, к которому она обратилась с пересказом происшедшего; хозяин оказался отставным офицером и очень приятным человеком.

А хорошие люди должны знакомиться между собой, не правда ли? Пусть даже при нехороших обстоятельствах.

На новой кафедре обнаружился странно общительный старичок. Профессор – хотя, как легко теперь выяснить, в его докторской не было решено ни одной известной проблемы – хватило одобрения маститого академика. Потому и защиты ему не пришлось дожидаться до середины 90-х, когда учёные степени резко подешевели, а научный вес стал определяться возможностью найти работу за границей. В общем, и докторскую степень, и профессорское звание он получил вовремя: в советское, собственно, время. И мог бы вслед за кумиром тогдашней общественности повторить: я себе уже всё доказал!

Увы, новое время бесцеремонно требовало ежегодных отчётов. И профессор зачем-то подробно рассказывал мне о почти готовых монографиях, на которые уже есть отзывы того да другого корифея… Странное дело: готовых монографий нет – а отзывы уже есть! Конечно, я не задавал вслух никаких вопросов; продлевать разговоры о былых и будущих заслугах профессора не возникало никакого желания – не только из-за дурного запаха изо рта, но также из-за нараставшего раз за разом скептицизма.

Однажды он похвастался мне, что у него в предыдущем году вышло пять научных работ:

– У кого ещё на кафедре пять работ за год? А их уже библиотека проверила!

Я кивнул, хотя и изумился мотивировке: ну при чём тут библиотека? Что за странный аргумент: пять работ, проверенных библиотекой? Речь же не о новых теоремах или методах, которые могут подтверждаться авторитетным научным семинаром или рецензентом хорошего журнала – а о факте публикации! Если работы напечатаны – чего ж тут проверять?! Или… А что, собственно, или?

Я зашёл на сайт университета и увидел проверенный библиотекой список публикаций профессора: да, действительно, в прошлом году пять работ. Вошёл в e-library, российскую научную электронную библиотеку: уже две. Вот как… Заглянул в международную базу Scopus: статей профессора нет! Отсутствие статейки с конференции понятно – но где работа в солидном западном журнале? И что это за страницы у статьи, если смотреть по институтскому списку: с первой по пятую? А на каких же тогда титульный лист журнала, оборот титула, оглавление номера?

На сайте журнала статья просто отсутствовала; и вообще с начала нулевых годов профессор там не публиковался. Вторая исчезнувшая статья была неправильно оформлена: заметку в материалах молодёжной школы (и как он туда попал, в его-то годы?), опубликованных в приложении к журналу, шустрый старичок выдал за статью в самом журнале.

Печально, – скажете вы, – если время вынуждает ветеранов заниматься подлогами! Печально, – соглашусь я, – но кто же заставляет ветеранов тыкать в нос коллегам подложными достижениями, прикрываясь фиговым библиотечным листком? Сидел бы в тени со своим мелким жульничеством да помалкивал – оно и сошло бы с рук!

Действительно: что побуждало старичка выходить с ним на свет самому?

И пришла в мою голову другая история, случившаяся несколько лет назад и известная мне в кое-каких подробностях. Чем-то она напоминает этот неловкий эпизод…

Б.Б. защищал докторскую диссертацию, по общему мнению, поздновато. Так уж получилось: лет пятнадцать он занимался малопонятными вопросами, которые коллегам казались чисто формальными изысканиями, не представляющими интереса на общей исследовательской ниве, да и публиковался в скромных местных изданиях. Потом произошёл прорыв: Б.Б. сумел вдруг решить несколько задач, за которые никто и не брался – слишком велики были общеизвестные трудности вопросов такого рода. Его диссертация появилась за два-три года, почти как Афина Паллада из Зевесовой головы. Успех озадачивал и сотрудников собственного отдела, и московский головной институт. Решительно поддерживали соискателя только некоторые, включая Г.Г., его начальника; наверное, поэтому особых препятствий по дороге к защите у Б.Б. не возникло. Но что будет на самой защите? Одно дело, когда чьи-то работы постепенно завоёвывают известность и признание, а люди привыкают думать о соискателе как о состоявшемся докторе и воспринимают его амбиции как нечто закономерное. Совсем другое, если докторские амбиции обнаруживаются внезапно – тогда поведение научной среды и членов учёного совета становится не слишком предсказуемым.

Встречая накануне защиты иногороднего оппонента, Б.Б., как на грех, немного опоздал: хлопот у него было предостаточно. Но тот оказался очень доброжелательным человеком и замечательным собеседником. Уже возле ведомственной гостиницы, где гость должен был расположиться на ночь, они простояли почти час, беседуя на самые разные темы. В какой-то момент Б.Б. осторожно поделился своими опасениями: скорость его выдвижения может завтра сыграть против него…

– Да ну! – возразил оппонент, – Бросьте! У фактора скорости две стороны: та, о которой вы говорите – и противоположная. Чтобы найти веские аргументы против присуждения вам степени, надо основательно подготовиться… А мы все люди занятые, и кому это надо? Дельная критика тоже не появляется в одночасье.

– Никому вроде бы не надо, – отвечал Б.Б., – и серьёзную дискуссию никто, конечно, не станет готовить, да и трудно в моих чащобах продираться. Можно промолчать – и понакидать «чёрных шаров»…

– Нет, такого я не припомню, чтобы диссертации проваливали молчком! Раньше в этом отношении побаивались ВАК – особенно при Кириллове-Угрюмове…

Б.Б. вспомнил, что в те годы, когда он защищал кандидатскую, председателем Высшей аттестационной комиссии действительно был человек с весьма красноречивой фамилией… А оппонент продолжал:

«…в присуждении учёной степени —

отказать!»

И с расстановкой:

«Без

права

повторной

защиты».

Кириллов-Угрюмов поворачивался и уходил… Всё, точка! Ну, да сейчас кое-что изменилось: в ВАК тоже не всё просто…

Продрогнув, оба вошли в холл гостиницы, Б.Б. провёл гостя в заказанный номер – скромный, но приличный; заглянул ко второму оппоненту, разместившемуся здесь же пораньше, и зашагал домой.