Любовь Новгородцева - Жизнь и её винтики. Рассказы

– Да пойдёт, – коротко ответил он и замолчал, то ли стесняясь, то ли осторожничая.

– Что в школе?

– Нормально.

– Уже решил, какие экзамены будешь сдавать?

– Историю и географию.

– А что потом? Останешься в школе или пойдёшь дальше?

– Хотел бы уйти, конечно, – вздохнул он. – Но мать сказала, что не отпустит.

– А куда бы ты хотел?

– Всё равно куда, лишь бы поскорее.

У Ирины знакомо заныло сердце, затрепыхалось, будто птичка, сдавленная в стальном кулаке. Она снова представила холодный вечер, холодную комнату и Антона в ней, забившегося с книгой в угол дивана. Нестерпимо захотелось дотронуться до него и перелить ему через прикосновение хоть немного своего тепла, чтобы потом, когда придёт домой, оно согревало его.

После чая стеснение Антона прошло, он разговорился. Последнее время его волновал вопрос, который он сформулировал так: «Судьба делает из человека то, что он из себя представляет, или человек творит свою судьбу?» От ответа на этот вопрос зависело решение ещё одного, более важного: стоит ли тратить силы на борьбу с обстоятельствами или лучше расслабиться и плыть по течению, если всё равно судьбу не изменить?

Проигранная борьба за право покинуть школу после девятого класса, видимо, настроила парнишку пессимистично. Ирина посчитала, что нужно подбодрить его:

– Мне кажется, как человек сам для себя решит, такой и будет его жизнь. Решит плыть по течению – будет жить там, куда его занесёт: в болоте, так в болоте…

– В канализации, так в канализации, – вставил смешок Никитка.

– Решит карабкаться в гору – значит рано или поздно доберётся до вершины, – договорила она.

– Но почему тогда некоторые всю жизнь карабкаются, и не могут ничего добиться? – возразил Антон. – А другие плывут по течению, и у них всё прекрасно? Одни рождаются в нищете, горбатятся, пока есть силы, и в нищете же умирают. Другие рождаются в богатстве и живут, наслаждаясь жизнью и ни в чём себе не отказывая.

«Почему я родился именно в этой семье?» – послышалось Ирине между слов.

Он смотрел на неё с терпеливым ожиданием. В ясных зелено-карих глазах светился этот упрямый, невысказанный вопрос и уверенность, что она знает ответ.

Ирине на мгновение показалось, что и правда знает. Или знала когда-то. Она изо всех сил напрягла память. Что-то важное, очень важное должно было вот-вот проявиться в чёткую мысль, но тут Никитка поперхнулся чаем, и мысль, испугавшись, ускользнула обратно в тёмные, непроглядные глубины памяти.

– Мне тут идея пришла, – Антон улыбнулся немного смущенно. – А что если наша жизнь здесь – это всего лишь игра, и человеческие судьбы – это просто разные уровни сложности? Говорят же, что дети ещё до рождения выбирают себе родителей. Может быть, они выбирают себе не родителей, а уровни?

«Ах вот ты о чём!» – с облегчением вздохнула Ирина, но чувство, что ей нужно вспомнить что-то важное, не исчезло.

– Как знать, – сказала вслух. – Всё возможно.

Судя по его «уровню», выходило, что он довольно неплохой игрок. Лучше Никитки, лучше её, лучше многих своих одноклассников, «выбравших» себе уровни попроще. Наверное, эта идея давала ему какое-то утешение.

6.

Зима катилась к финишу. В воздухе волнующе запахло весной, но вместе с этим Ирина чувствовала и смутную тревогу. Весной они с Сергеем планировали покупать квартиру в городе.

Антон теперь был занят подготовкой к экзаменам, заходил не так часто и не так надолго, как раньше. Иногда его визиты совпадали с визитами клиентов, и Ирине совсем не удавалось поговорить с ним. Правда, уходя, он обязательно заглядывал в комнату, которую она оборудовала себе для работы, с вопросительно-выжидательным «Ну, я пошёл», словно не мог уйти без её негласного на то благословения.

Как-то Ирина подстригала пожилую подслеповатую женщину. Когда Антон появился на пороге комнаты с очередной книгой в руках и всё с тем же о чём-то спрашивающим взглядом, женщина с улыбкой качнула головой в его сторону:

– Это ваш сын? Похож!

Ирина не стала ничего объяснять. Только посмеялась про себя: они были совершенно не похожи с Антоном. Но слова клиентки острыми коготками зацепились в душе и настырно царапались там, требуя внимания к себе. Она отмахивалась от них, пока вдруг не пришло осознание: а ведь и вправду похож! Разве они не похожи друг на друга любовью к книгам? Такая похожесть гораздо важнее внешней. Но всё-таки как странно, что он похож на неё, а не свою мать! Как будто по ошибке родился не у той женщины.

Дальнейшие размышления привели к тому, что Ирина стала высчитывать, мог ли Антон быть её сыном. Выходило, что вполне. Если бы она родила ребёнка в восемнадцать лет, то сейчас ему шёл бы шестнадцатый год… И тут её бросило в жар: она ведь была беременна как раз в том возрасте!

Это случилось на первом курсе торгово-экономического колледжа, куда она поступила после школы. Свобода, самостоятельная жизнь и симпатичный однокурсник вскружили голову. Мама, узнав о случившемся, без разговоров потащила её в больницу. Паника тогда парализовала Ирину. Беременность казалась ей концом жизни, крушением надежд на счастливое будущее. Она была готова на всё, лишь бы стать такой, как раньше – весёлой девочкой-первокурсницей, словно бабочка, беззаботно порхающей над цветочной поляной с другими такими же бабочками. Избавившись от ребёнка, она с облегчением вздохнула и вскоре забыла о том происшествии.

«А что, если…» – затрепетала мысль.

«Нет, не может быть!»

«А что если он должен был родиться у меня?»

«Нет, так не бывает!»

«А как бывает? Ведь никто не знает, как бывает!»

«Не сходи с ума!»

«Я абсолютно в своем уме. Он должен был родиться у меня! Иначе как объяснить всё это?»

Ирина обвела взглядом комнату, призывая стены засвидетельствовать, что она не сумасшедшая. Догадка лихорадочно билась в голове, как пойманная наконец рыбина, не дававшая ей покоя столько времени.

Вместе с догадкой пришло отчаяние: скоро, совсем скоро история повторится, и она, так ненадолго обретя Антона, снова его оставит. И, получается, опять ради собственного благополучия. Он останется один мёрзнуть в своём холодном мире. В её доме поселятся чужие люди, и никто больше не будет ждать его в нём, интересоваться его делами…

Как бы было хорошо, если бы ему разрешили уйти из школы после девятого класса! Тогда они все вместе уехали бы в город и могли бы видеться в любое время. Может, поговорить с Ленкой? Хотя, если разобраться, Ленка в своём решении права. Мальчишка не глупый, учится хорошо, после одиннадцатого класса у него будет возможность поступить в институт, а сейчас куда он? У него и цели-то конкретной ещё нет, «всё равно куда, лишь бы поскорее отсюда».