Хачатур Исмаилов - «…ещё 28 минут»

– Это так, сынок, но чует моё сердце что-то неладное. Может, всё же по центральной Армении поедем? Что нам сто километров лишнего круга против пяти, отделяющих нас от азербайджанских позиций?

– Не-е-е, мам-джан. По центральной не поедем. И ещё, не забывай, плохая примета – с дороги сворачивать. Помнишь, папа часто так говорил?

– Это точно, твой покойный папа верил в водительские приметы. Когда он дважды развернулся на дороге и поехал обратно, мы оба раза попали в беду. В первый раз машина сломалась, и ЗИЛ едва не врезался в нас, а во второй раз вышла из строя прямо в горах Азизбековского района [11] Азизбековский район – с 1990 года переименован в Вайкский район, а в 1995 году упразднён при переходе Армении на новое административно-территориальное деление. , и мы все чуть не замёрзли… Да, сынок, ты прав, не надо менять маршрут.

Довольный тем, что мать не стала его разубеждать, Артак увеличил скорость.

– Больше скорость – меньше ям, мам-джан. Так мой друг Вова любит говорить, – бодро произнёс Артак.

И правда, на скорости 110 километров в час ямы практически не чувствовались – внедорожник проскакивал их. Единственный минус был в том, что позади машины тянулся длинный шлейф пыли.

– Так мы быстрее доедем, машина прокатная, ничего с ней не станется. Скорость хорошая. ГАИ в таких местах не бывает. Скоро проскочим этот участок дороги, а потом город Варденис и наверняка впереди – нормальная асфальтовая дорога.

Машину слегка потряхивало, иногда немножко заносило. Но Артак довольно легко управлял небольшим внедорожником. Справа от трассы, метрах в тридцати-сорока виднелась голубая гладь озера Севан, слева дорогу украшали покрытые пышной зеленью горные массивы. И ничто не предвещало беды.

– И всё-таки здорово, что я выбрался в Армению. Посмотри, мам-джан, какая красота вокруг: озеро, горные вершины, зелень, голубое небо! Такое вряд ли ещё где можно…

Не успел Артак закончить фразу, как сзади из облака пыли послышался вой сирены.

– «Сузуки» 353, водитель автомашины 353, остановитесь! – раздалась из рупора армянская громкая речь полицейского. Голос требовал немедленно подчиниться приказу и остановиться, приняв вправо.

Артак сбросил скорость со 110 до 80 км/ч, потом до шестидесяти, затем до сорока и тридцати, и в осевшем пыльном облаке разглядел в зеркале заднего вида белую полицейскую машину с мигалкой. Он включил правый поворотник и, дальше снижая скорость, вскоре припарковался у обочины. Пыль, обогнав его машину, растворилась где-то впереди. Из полицейской «Тойоты Короллы» вышли двое в форме и направились к автомобилю Артака, огибая его с обеих сторон.

Подойдя к водительской двери, полицейский, косточкой указательного пальца, стукнул по стеклу. Артак же тем временем спешно заканчивал закладку под водительские права пятитысячной купюры армянских денег. Покончив с этим, он открыл боковое стекло.

Полицейский отдал честь и представился:

– Майор Исраелян Виген Хачатурович, 13-й патрульно-дорожный батальон.

Виновато улыбаясь, Артак протянул руку с документами полицейскому и заговорил на чистейшем литературном армянском:

– Я, наверное, нарушил и, конечно же, виноват перед вами, то-ва-ри-ищ, – растягивая последнее слово, Артак вытянул голову и посмотрел на майорские погоны офицера дорожной полиции, – майор, прошу прощения, – продолжил он, – я слегка накрыл вас этой пылью, не заметив, и уж точно не мог подумать, что в этой глуши полиция ведёт патрулирование. Готов понести наказание, просто прошу не по всей строгости закона, а с учётом искреннего раскаяния. Вот мои документы, – Артак протянул небольшой свёрток-бутерброд (права, пятитысячная купюра, техпаспорт, сертификат прокатной компании «Еврокар») майору Исраеляну.

– Та-а-ак, – офицер начал дотошно рассматривать документы. – Нарушаете, Артак Альбертович, нарушаете. Российские права, прокатная машина… Вы что, думаете, раз «Сузуки» из проката, можно на ста десяти гонять по грунтовым дорогам, где максимум 70 км/ч? Так не пойдёт, Артак Альбертович, не пойдёт. Да и опасно это, хочу заметить. На таких скоростях и на таком грунте машины очень часто заносит на поворотах, а нам потом приходится их из кюветов вытаскивать.

Женщина сидела молча, хотя и не прочь была высказаться. Карине знала, что сыну не нравится, когда она вмешивается в мужской разговор. Поэтому сдерживала свои эмоции, чтобы не начать пространную речь о том, что им надо в Горис, через Сисиан, что сын приехал из Москвы, что он и так не любит армянских мздоимцев и тому подобное. И это всё она сказала бы, будь рядом младший сын. Но Артак… Он этого терпеть не мог. Он всегда был самостоятельным и сам вёл переговоры с кем бы то ни было – от начала до конца.

Тем временем сотрудник ГАИ, проверяя переданные ему документы, дошёл до денежной купюры в 5 тысяч драмов [12] Драм – армянская денежная единица, что дословно переводится как «деньга». Курс драма к рублю составляет 10:1. 5 тысяч драмов – это примерно 500 российских рублей. .

– А что это такое, взятка? Что это за деньги, Артак Альбертович? Вы мне взятку предлагаете?

– Да нет, конечно, какая взятка? Это всего лишь Ованес Туманян [13] На армянских деньгах изображены портреты великих сынов Армении, в основном писателей и художников. На купюре в 5 тысяч драмов изображён портрет национального поэта страны Ованеса Туманяна. , который тоже просит вас отпустить меня в Горис. Он случайно оказался в документах.

Артак осознавал, что дача взятки – уголовно наказуемое деяние, и всегда с опаской на это шёл. Он помнил, как водителя их компании поймали в Подмосковье, как адвокат его наставлял, что впредь при таких случаях на прямой вопрос: «взятка ли это?» надо всегда отвечать отрицательно.

Он продолжил объясняться с майором, пытаясь уйти от слова «взятка» и одновременно передать ему деньги, да поскорее уехать.

– Ваше нарушение не вписывается в пять тысяч, Артак Альбертович, – прищурился офицер.

Артак хотел было дать ещё денег, но боковым зрением увидел второго офицера-гаишника, который стоял справа от автомашины и всё видел. Поэтому Артак кивком дал понять майору, что лучше бы объясниться без присутствия второго сотрудника ГАИ.

– Да вы не переживайте, лейтенант Петросян – наш человек. Но превышение скорости на 40 км/час означает штраф в бюджет Армении в размере двадцати тысяч драмов, так что Ованес Туманян вам не поможет, – с лёгкой издёвкой уточнил майор Исраелян.

– Ну-у-у, товарищ майор, – затянул было Артак, – за такое нарушение Мартирос Сарьян [14] На купюрах в 20 тысяч армянских драмов изображён портрет известного художника XX века Мартироса Сарьяна. ? Не многовато ли? Дорога пустынная, да и…