Хачатур Исмаилов - «…ещё 28 минут»

– Короче, предлагайте то, что вас устраивает, или я начинаю оформление, – прервал его майор.

– О’кей. Верните мне документы, я ещё раз подумаю.

– Нет, документы я вам отдать не могу, идёмте в патрульную машину. Там и продолжим.

Артак подготовил ещё одну купюру, десятитысячную [15] На купюре достоинством в 10 тысяч драмов – портрет армянского поэта и прозаика Аветика Исаакяна. , и пошёл в машину Исраеляна. Лейтенант же остался у автомобиля нарушителя, рядом с правой дверью, и о чем-то спокойно говорил с женщиной.

«Видно, мама начала агитацию. Сколько раз говорил ей, не слушает ведь. Ну да ладно, прорвёмся», – подумал Артак и сел в «Тойоту» майора.

– Давайте на месте порешаем, товарищ майор. Я оплачу штраф, а вы отпустите меня, и я уеду. Хотите, вам стихи Аветика Исаакяна прочитаю, да ещё и его вам оставлю, вместе с Туманяном…

– Забавный вы, Артак. Исаакяна я и сам могу читать. А вот с рисованием у меня всегда было плоховато. Думаю, вам придётся рисовать красками великого Мартироса Сарьяна, – закончил свою мысль майор Исраелян, намекая на 20 тысяч драмов.

– Ну, писать, как Сарьян, я не умею, виноват, а вот стихи Туманяна с Исаакяном знаю хорошо, – и он как бы невзначай уронил в подстаканник, рядом с рычагом переключения скоростей «Тойоты», десятитысячную купюру с изображением Аветика Исаакяна.

– Это мне? – спросил Исраелян.

– Конечно, вам, и не только это, но и Туманян вам. Отпустите, пожалуйста, опаздываю, – скороговоркой выдал Артак, виновато посмотрев на майора.

Майор взглянул на часы, позвал к себе лейтенанта, который, приоткрыв дверь «Тойоты», встал рядом с Артаком, спокойно положив руку на автомат Калашникова.

– Петросян, – обратился он к лейтенанту, – нам с тобой предлагают 15 тысяч драмов. Хватит или всё-таки напишем на него акт? Русские права.

– Конечно, напишем, товарищ майор, мы же не взяточники, – прищурившись по-ленински, добавил лейтенант.

– О’кей, ребята, – уже с явным раздражением, почти с яростью выговорил Артак, – вот ещё пятьсот российских рублей, больше у меня нет, и это на ваши драмы получается пять тысяч. Итого, ваши двадцать тысяч, отпустите меня, и я поеду. Больше не могу ждать.

– Вот это уже другой разговор, – размеренно произнёс майор Исраелян и, забрав деньги, вытянул правую руку вместе с документами в сторону Артака.

– Знаете ли вы, Артак, стихи другого великого армянского поэта Амо Сагияна [16] Стихи Амо Сагияна «Отпустите меня, и я пойду» – философские стихи о возрасте человека и о том, что в жизни наступает пора, когда надо уходить так, как будто ты уже никому не нужен. ? Вы сейчас заговорили его словами: «Отпустите меня, и я пойду…», хотя как раз его изображения на драмах, к сожалению, нет.

– Спасибо вам большое, я люблю Сагияна, – сквозь зубы процедил Артак, потянувшись за документами. Но майор отвёл руку в сторону и, посмотрев на часы, монотонным голосом заговорил:

– Время 12:45, тра-а-а-сса-а Чамбарак – Варденис, пятьдесят третий километр, между деревнями Арегуни и Гегамасар. Водитель, гражданин Российской Федерации Саргсян Артак Альбертович при нарушении правил дорожного движения, с целью избежания ответственности за правонарушение передал мне, майору ДПС Исраеляну Вигену Хачатуровичу, взятку в размере 15 тысяч драмов и 500 российских рублей. Тем самым совершил правонарушение по статье 311, часть 1, УК Республики Армения «взятка». Вот эти купюры.

И приподымая дензнаки, он поднёс их сначала к своему правому карману на груди, потом к зеркалу заднего вида. Только тогда Артак заметил глазок видеокамеры на его правом нагрудном кармане, а также на зеркале заднего вида патрульной машины.

– Всё, снято, господин Саргсян. Теперь вы будете отвечать по всей строгости закона Республики Армения, по части 1 статьи 311, от трёх до семи лет, – дача взятки должностному лицу при исполнении служебных обязанностей. Приехали. Горис подождёт и Москва тоже, – торжественно заявил майор.

– Вай, это что же такое творится, твою мать! – армянский сленг вперемешку с русским выскочил из уст Артака, он не смог себя сдержать. – И что, майор, вы мне будете шить дачу взятки? Вы в своём уме?

– Нет, конечно, гражданин Саргсян. Я ничего не шью, шьют торжокские золотошвеи [17] «Торжокские золотошвеи» – фабрика в городе Торжок Тверской области. Это некогда известное в Советском Союзе и за рубежом предприятие, где изготавливали очень красивые изделия с золотым шитьём. , а я выполняю свой долг и свою работу. Пройдёмте к вашей машине. Отдадите ключи лейтенанту Петросяну, а мы с вами поедем на патрульной. А может, и на вашей «Сузуки». Я на таких ещё не ездил, – с издёвкой продолжил майор.

Артак вышел из патрульной машины и обречённо последовал за майором. Мозг ускоренно работал, причём в разных направлениях. «Неужели я влип, – думал Артак. – Надо срочно что-то придумать… И откуда он знает про торжокских золотошвеек?»

– Послушайте, товарищ майор, давайте договоримся? Я смогу всё исправить.

– Смотрите, как бы, исправляя свое преступление – дачу крупной взятки, вам не попасть на «особо крупную» статью, – предупредил майор.

Артак подошёл к своей машине.

Майор Иcраелян посмотрел по сторонам и сел за руль внедорожника.

– Пожалуй, мы поедем на вашей машине, а не на нашей. Давненько не сидел я за рулём джипа, – попытался сострить майор Исраелян, усаживаясь поудобнее на водительском сиденье машины Артака.

– Мадам, попрошу на заднее сиденье, мы сейчас поедем в Варденис, составим протокол уголовного правонарушения на вашего сына, и вы благополучно продолжите путь, – вежливо сказал Исраелян. – Правда, дав при этом подписку о невыезде из Армении, я так думаю. Но это уже прерогатива дознавателя. Моё дело сделано.

– А в чём наша вина? – спросила, пересаживаясь, Карине.

– Да ни в чём лично вашей вины нет. Есть правонарушение, а скорее преступление, которое совершил ваш сын. Он предложил нам взятку, думая, что в Армении все офицеры – мздоимцы. А мы не из таких, мы честные! Курьёз получился. И мы это всё засняли на видео. Так что – в Варденис, за протоколом…

Артак сел впереди, справа от руля, и машина, управляемая майором Исраеляном, поехала в том же направлении, в котором ранее ехал сам Артак, – на юг.

Он мысленно перебирал варианты действий: предложить ли майору пятьсот или тысячу долларов с риском получить более серьёзную статью? Или позвонить какому-то влиятельному человеку, чтобы помог закрыть дело? В голове крутились имена вип-персон из Еревана или Москвы, начиная со знакомых депутатов Государственной Думы, влиятельных московских бизнесменов с армянскими корнями, и до руководителей армянской общины столицы или других регионов России, которых он знал лично. Он также думал просить присутствия консула России, но это – на крайний случай. Все эти идеи ничего хорошего не сулили Артаку. В таких случаях, чем ниже уровнем решаешь проблему, тем легче и дешевле обойдётся. «Надо договариваться с майором, – думал он. – Надо… Но он не похож на тех, кто берёт деньги… Хотя… Бывают хитрецы, которые сначала косят под неподкупных Робеспьеров, а потом, как миленькие, берут. Может, он из таких? Как же всё некстати…». И Артак решил попробовать ещё раз.