Александра Грашкина - Три закона жизни

– Сейчас Вам обоим будет лучше отдохнуть и успокоиться. И будьте сегодня поласковее с Нинисель, не говорите ей о нашем разговоре, ведь я выдал профессиональную тайну, – улыбнулся Мейтнерий.

Когда Перси вернулся, Нинисель уже легла. Увидев его, она протянула к нему руки с таким трепетом и надеждой, что у Перси дрогнуло сердце. Он коснулся губами ее волос, прильнул к ней, чувствуя тепло ее тела и прикосновение ее нежных рук, и горячая волна любви и страсти нахлынула на него. «Ни за что на свете не отдам Нинисель этому мерзавцу. Он запятнает ее своей грязью, утопит в своей жестокости, так и не сумев полюбить по-настоящему. Нинисель моя и будет принадлежать только мне». В нем проснулось то чувство собственничества, которое испытывает каждый мужчина, полюбивший женщину до безумия. «Если мне придется когда-нибудь выбирать между властью и любовью, между статусом и Нинисель, я откажусь от всех привилегий, от союзников и борьбы, но не оставлю любимую. Никогда».

Им овладело дикое чувство счастья, которое невозможно сдержать. Забылись и растворились в тумане Гольмий и Уилви, Мейтнерий и Лютеций с Лоуренсием, Нобелий и Монтесума, Рутений и Плутоний, – ничто больше в целом мире не существовало для него, ничего, кроме Нинисель и моря, леса и солнца – огромного мира, принадлежащего им и созданного для них.

***

– У меня дурные новости, Перси, – предупредил за завтраком Лютеций. – Гольмий исчез.

– Это лучшая новость, которую я когда-либо получал, – возразил Перси. – Неужели пришло время спокойной жизни?

– На твоем месте я бы не был так спокоен, – Лютеций понизил голос. – Если он уйдет из племени, мы потеряем над ним контроль.

– Меньше забот.

– А ты не думал, что может уйти к нашим врагам?

– К Уилви и Блотону в комнату?

– К политическим врагам. В чужое племя, например.

Об этом Перси действительно не думал.

– А откуда вы узнали об этом?

– Лоуренсий сказал, это тайна. Если он соединит своих союзников с нашими общими врагами…

– То он государственный преступник, – закончил Перси.

– То нам его не победить, – серьезно возразил Лютеций.

– Это должно заботить уже не нас, а Монтесуму.

– Об этом говорить здесь не стоит, обсуди позже. Положение очень серьезное. Разве ты не замечал отсутствия врагов в течение нескольких дней? Лоуренсий говорит, они ушли из племени дней десять назад.

– Сразу после нашего разговора, – растерянно прошептал Перси.

За столик сел Лоуренсий.

– Смотрите на вождя, только следите за ним так, чтобы он ничего не заподозрил.

Монтесума ходил вокруг столов, спокойный и невозмутимый, как обычно. Он искоса бросал взгляды на членов племени, и на его бесстрастном лице не отражалось и тени задумчивости, тревоги или радости. Вождь слегка кивнул Перси и Рутению, почтительно склонил голову перед Нобелием и продолжил свой утренний обход.

– Он знает про Гольмия, – низко склонившись над столом, сказал Лоуренсий. – Он не смотрит в ту сторону, где они обычно сидели. Видите, он даже не поворачивает туда головы, значит, он не ждет кого-то там увидеть.

Понаблюдав за вождем, Перси согласился с другом и выразил восхищение его наблюдательности.

– Будь осторожен, – ответил Лоуренсий. – Сегодня, как мне кажется, тебя ждет непростой день на работе. Что-то должно произойти.

Лоуренсий не ошибся. Едва Перси переступил порог комнаты, Монтесума запер дверь и предложил ему сесть.

– Должен Вам сказать, несколько дней назад произошло загадочное происшествие: Гольмий и несколько его друзей ушли из племени.

Перси постарался изобразить удивление.

– Куда?

– Положение очень серьезное, поэтому скажу сразу все: он ушел в другое племя к нашим врагам.

Монтесума протянул Перси письмо.

– Я получил его сегодня от вождя соллов Гадолиния. Прочтите, Перси, я не хочу скрывать от Вас опасности.

Перси развернул листок, краем глаза следя за Монтесумой, но вождь спокойно смотрел на него, и Перси начал читать.

«Вождю склифов Монтесуме от вождя солллов Гадолиния.

Мое почтение, Монтесума склифский, нижайший поклон. Обстоятельства, о которых лучше не упоминать в этом письме, вынуждают меня считать наши дипломатические отношения разорванными, о чем и сообщаю ниже. В одностороннем порядке объявляю войну племени склифов. Если Вас интересует причина или Вы изъявите желание решить вопрос мирным путем, могу предложить Вам прислать одного из своих приближенных. Если Вам не страшно пожертвовать жизнью одного ради спасения всего племени, то пришлите ко мне своего человека в течение трех дней с момента получения письма, в противном случае я объявляю войну племени склифов без предупреждения и объяснения причины. В случае возобновления мирных отношений между нашими племенами я подробно объясню Вам причину нашего неожиданного разрыва. Заранее благодарю за любое решение.

Гадолиний солльский»

Перси перечел письмо несколько раз, сравнил манеру письма вождя соллов с Монтесумой. «Если бы писал Монтесума, он не допустил такой вольности, текст получился бы короче и официальнее». Все эти мысли проносились у Перси в голове одновременно, оттесняя главную, пугающую свое простотой и неизбежностью, мысль. Мысль, которую он боялся озвучить

Минуты тянулись невыносимо долго, Перси чувствовал на себе пристальный взгляд вождя и все же продолжал оттягивать страшный миг. Наконец он отложил письмо и поднял глаза на Монтесуму. Вождь смотрел в пространство, и Перси вдруг увидел у него знакомое выражение суровой решительности. «Плутоний», – почему-то подумал Перси.

– Итак?

Монтесума перевел взгляд на Перси, и на долю секунды на его лице появилось человеческое выражение: сочувствие, жалость, обреченность и даже усталость от ответственности за каждое слово, за любое принятое однажды решение. Впрочем, Монтесума быстро справился с собой и снова надел холодную маску равнодушия.

– Вы еще не поняли, Перси?

О, нет, он все отлично понял. Понял, что это конец, приговор, но никак не мог решить, что сказать. Мысли путались у него в голове, стремительно проносились в мозгу самые безумные планы, и он молчал. Монтесума наблюдал за ним.

– Я не могу рисковать жизнью стольких людей. Война – это всегда разрушение и смерть. Племя верит мне, тысячи людей ждут моей защиты и поддержки. Они доверяют мне свои жизни и жизни своих детей. Воевать жестоко и бессмысленно, Перси, мне предлагают простой и легкий путь, нет, я не прав, он тяжелее всех остальных, но я выберу его. Будьте благородным человеком, Перси, и я клянусь, что обеспечу покой и безопасность вашей жены и детей.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».