Марк Альперович - Мотыльки летят к свету

Я в это время был еще необстрелянным юношей, а потому, кроме неожиданно полученного удовольствия, никакие другие мысли в мою голову не пришли. И хотя у меня на руках девушка находилась несколько секунд, мне они казались вечностью. Поблагодарив меня и поправив на себе платьице, она удалилась, а я, продолжая стоять, переваривал в своей голове случившееся. Но меня позвали другие ребята, и эпизод исчез из моего сознания.

Шла репетиция сольных номеров и к сцене подошла эта девушка-художница. Настала моя очередь, я должен был петь итальянские романсы: «На заре ты ее не буди, на заре она сладко так спит» и «Ах, ты окно откройся, дай видеться мне с нею». Когда я пел, то «сфотографировал» восторг на лице этой девушки. Я, говорю, сфотографировал, потому, что только позднее, вспомнив его, оценил его значение.

Девушка стала танцевать гуцульский танец, а меня позвали в другой зал. Мне было немного жалко, так как еще раз не увидел ее привлекательных ножек. Девчонки рассказывали, что девушка пела романсы, рассказывала анекдоты, читала стихи советских и западных поэтов, и комиссия не могла решить с какими номерами ей выступать.

Когда я вернулся к сцене, девушка еще стояла около нее и обратилась ко мне с вопросом, с каким номером ей лучше выступить. Я отметил, что отбор номеров не входит в мои функции. «Жаль, ⎼ сказала она и отошла от меня». Звали ее Лилией. Ей с виду было не более 16 лет, но она была студенткой третьего курса, а значит, уже более 18 лет.

При доме культуры был буфет. Несколько человек, включая меня, там пили кофе и травили анекдоты. Подошла Лилия, и хотела сесть за столик, за которым сидел я, но девушка, сидящая за столом, сказала, что стол занят. И Лилия уселась за соседний столик. Сидящая за столиком девушка из института иностранных языков постоянно поглядывала на входную дверь, она должна была танцевать танго и ждала партнера. Аккордеонист так же уже 15 минут ждал прихода ее партнера, девушка нервничала. Она еще ни разу не танцевала под эту музыку.

Узнав ее проблемы, я предложил ей заменить на репетиции партнера. Она с удивлением посмотрела на меня: «И ты сможешь?»

⎼ Это не мне решать.

Я любил танцевать и умел танцевать танго. После двух проходов партнерша даже предложила мне заменить не пришедшего парня, но я отказался, сославшись на занятость на вечере. Потом мы вновь травили анекдоты. Над рассказанными мною анекдотами все громко смеялись. Я неоднократно ловил на себе взгляд Лилии, сидевшей за соседним столом. Но ощущение ее холодных красивых ног, уже исчезли из моего юношеского воображения.

В нашем худсовете института представители Московского государственного университета настаивали на обязательном предварительном прослушивании подготовленных номеров. В университете было неспокойно, периодически возникали студенческие волнения, и предварительное прослушивание было своеобразной цензурой. Но я был категорически против такого вида цензуры, и никто повлиять на меня в этом отношении не мог.

Третьекурсница архитектурного института Лилия, тем не менее, считала своим долгом, согласовывать со мною тему рисунков, и потому мы часто беседовали с нею на эти и другие отвлеченные темы.

На другой день Лилия подошла ко мне и сказала, что лестница занята электриками, и она не может без нее рисовать. Я достал лестницу и принес ее, спросив, в каком зале она будет делать рисунки. Лилия задумалась, а затем показала зал в конце коридора. В зале было темно, я включил свет и поинтересовался, какую стену девушка будет раскрашивать. Она спросила, есть ли у меня время побеседовать с нею. Я согласился. Лилия рассказала, что мечтала о театральном институте, но папа архитектор настоял на своем. Слушая мое пение и зная, что я учусь в институте Стали и Сплавов, ей интересно было знать, почему я не поступил в консерваторию. Меня позвали. Лилия попросила меня помочь ей подняться на лестницу. Я это сделал, на сей раз, смело взяв за ее талию.

Она на секунду оцепенела, затем благодарно улыбнулась. И только сейчас я понял, что понравился ей. Я стал вспоминать лестницу, взгляд на меня, когда я пел, когда танцевал, когда рассказывал анекдоты. Но этот вывод не способствовал повышению моего интереса к Лилии.

Для альпиниста важно покорить вершину, а затем стремиться к новой. В каждом мужчине живет потенциальный альпинист.

Я был не равнодушен к женской красоте, но строгие, не писаные законы МИСиС, заставляли с большой осторожностью относиться к девушкам других вузов, с которыми наши комсомольские руководители поддерживали деловые отношения. В одном из разговоров Лилия, поинтересовалась, что больше всего увлекает меня. И я, к своему удивлению, не мог ответить на этот вопрос. Видя мое смущение, Лилия от души расхохоталась.

⎼ Я такая же, ⎼ сквозь слезы заявила она. А затем добавила:

⎼ Вы очень любопытный собеседник, жаль, что у нас немного времени для подобных разговоров.

Я, в свою очередь, ответил, что это поправимо, если есть желание. Вечер прошел «на ура». Лилия подошла ко мне и заметила, что получила от вечера большое удовольствие, особенно от того, что ее рисунки многим понравились. И задумавшись, добавила:

⎼ Я впервые в жизни поняла, что дарить доставляет гораздо большее удовольствие, чем брать.

В один из субботних вечеров, когда мой сосед по комнате на выходные уехал к своим родителям, я прилег на кровать и задремал. Открыв глаза, я увидел на углу кровати сидящую Лилию.

Она улыбнулась и как бы, оправдываясь, произнесла:

– Я была в гостях у своей школьной подруги, которая проживает в вашем общежитии, и использовала это, как повод, встретиться с вами. Мне было интересно продолжить нашу беседу. Я с огромным трудом узнала номер вашей комнаты.

Умение лгать в определенных случаях помогает.

На всякий случай, набросив простыню на свои обнаженные ноги, я отреагировал на этот монолог.

– Странные методы встреч практикуются в архитектурном институте. Для проникновения в запертое помещение используются тюремные приемы. При встрече нормальные люди обычно здороваются, а некоторые даже целуются. А вы!

– Это нетрудно поправить, ⎼ и она поцеловала меня в щечку. Мое лицо показало разочарованность.

– Чего же вы хотите?

– Пересядьте на стул. Мне неудобно с вами разговаривать, опираясь на локти.

Лилия пересела на стул, плотно сомкнув колени. Я разочарованно вздохнул.

– Что теперь не так?

– Я просил вас пересесть на стул, чтобы иметь возможность любоваться вашими ножками.

– Потом вы захотите любоваться другими частями моего тела.

– Естественно. Я имею некоторое отношение к мужчинам.

– Я пришла к вам не для стриптиза.

– А для чего?

Лилия зло посмотрела на меня: