Creative Writing School - Пашня. Альманах. Выпуск 4

– Ну и не молчал бы. А чего без штанов-то?

Егор не сразу нашелся, что ответить. Воодушевленные речи Терезы о том, что одежда – это искусственный барьер, выдуманный человеком дабы подчеркнуть свое превосходство над миром животных, прозвучали бы здесь нелепицей, поэтому ответил честно:

– Случайно вышло.

– Ничего себе, случайно. Тут такой шухер был! Носи с собой паспорт, брат. Всегда носи. Клади в карман. Может, тогда и штаны забывать перестанешь. Хорошо, мать его сразу нашла.

– Чья мать?!

– Моя. Борисовна, – пояснил вахтер, но спина Егора уже успела покрыться испариной от мысли, что обстоятельства вдруг подвигли его мать появиться в его жизни.

– Хорошо, – выдавил он, выдыхая. Чего разволновался-то? Даже если бы и мать. – Домой-то пропустишь?

Вахтер скорчил скорбную мину.

– Проблема, брат. Тебя выселили. Ты отчислен. За хулиганство, приказ ректора, все дела. Говорю же, шухер тут был лютый.

Новость об отчислении поразила Егора, но не то чтобы сильно. Как будто речь шла не о нем самом, а о каком-то его знакомом, или это просто сон, не взаправду. Не по-настоящему.

– Так. А где мои вещи?

– У мамы в кабинете. Во вторник заберешь.

Эта новость ошарашила Егора куда сильнее предыдущей.

– В смысле? Почему – во вторник?!

– Потому, что у меня ключа нет. А мать в деревне, до вторника.

– Как – нет? На вахте должен быть ключ!

– Должен. Только он один и есть, который должен. Она его всегда с собой носит.

– Зачем?!

– Затем, что здесь шакалы бродят. А в кабинете даже сейфа нет. Не финансируют.

Действительно. Сам же замок врезал. И коробку укреплял по периметру.

– Черт… И чего мне теперь делать?

Вахтер покачал головой: без понятия, брат. Сам решай. Егор решил решать.

– Телефон есть?

– Есть, – кивнул вахтер, извлекая из кармана древний кнопочный аппарат с торчащей антенной. – Сто рублей минута.

Егор так уставился на кривозубого охранника, что тот поспешил пояснить:

– Шучу. Звони. Героям бесплатно.

Егор уложил в ладонь аппарат, провел пальцем по кнопкам. У него самого давно был современный смартфон, подвязанный на все актуальные сервисы, со списком контактов, продублированным в облаке. Где он теперь, этот смартфон? По собственной памяти он мог набрать только два номера. Первый – в офис фирмы «Горстроймонтаж», где он работал мастером по установке светопрозрачных конструкций, и был на хорошем, даже отличном, счету. Второй вспоминать не хотелось.

Таня ответила сразу. Сезон.

– Горстроймонтаж, Татьяна. Чем могу помочь?

– Таня? Это Егор. Белов, – пояснил он, как будто в конторе трудились и другие Егоры.

– Ой, Егорчик! Привет, – обрадовалась Таня, – ты как? Уже выпустили?

Знают, понял Егор.

– Да. Час назад.

– Ой, супер. Ты нормально?

– Более-менее. Чего там у вас?

– У нас, Егорчик, атас. Монтажи горят. Шеф бесится. Хотел тебя уволить за прогулы, а Люда говорит, не имеем права, так у него прямо припадок был. Монтажников нет. Объявление висит, толку ноль, шеф орет, все орут. Заказы висят. И денег опять нет, мне за июнь еще не давали. Я сегодня даже плакала, – доверительно сообщила Татьяна.

– Ясно.

– Егор, – она заговорила быстрым полушепотом, – ты там держись, ладно? Ты молодец. Мех – это зло. Я тебя поддерживаю, слышишь? Ты держись.

– Буду, – пообещал Егор.

Про мех Егор не понял. Он вообще мало что понял. Чего он такого натворил, чтобы его, опытного и работящего монтажника, уволили в разгар сезона? Он просто вышел под утро на улицу, раздетым. Раздетым совсем. Не помня себя, добрался до центра. Там был принят патрулем. Сначала заподозрили, что он пребывал в состоянии наркотического опьянения, но медкомиссия это быстро опровергла. Впаяли административку за хулиганство. Ничего хорошего. Но и ужасного – ничего! С институтом было ясно, дефиле случилось в аккурат накануне защиты диплома. Собственно, защитой все и объяснялось: научрук, желая получить Егора себе в аспиранты, придирался к нему с особенным пристрастием – оказывал честь. Диплом переписывался трижды, и все это без отрыва от работы: кризис в стране миновал, и заказы сыпались градом. Егор учился вечерами и по ночам, днем трудился, а в промежутках тоже трудился, мимо кассы конторы, на себя, и на износ. Переоценил свои силы, нервная система дала сбой. Отбывая наказание, непрерывно спал. Даже когда не спал – не положено – пребывал в полудреме, отдыхал. Первый раз за шесть лет.

– Ну как, брат? Разрулил?

– Пока не очень. Сейчас, – Егор заторможено размышлял. Снова звонить Лике, после ее истерики, не хотелось. Он говорил с ней после суда – она рыдала, обвиняла Егора в том, что он ее опозорил, и вообще – обвиняла, в итоге велела забыть ее номер. Он, даже с облегчением, решил забыть: Лика уже начинала ему надоедать.

Был еще один, третий вариант – Тереза. Он заставил Егора выучить свой номер, ежедневно проверяя Егорову память. Видимо, так хотел получить обратно свои штаны. Терезу отпустили на час раньше Егора.

Штаны Егора очень выручили. Колбасу, которой Тереза щедро делился, Егор старался не брать. А от штанов и футболки отказаться не смог. Он и теперь стоял в этой одежде. В груди скребло от давно забытого ощущения собственной беспомощности. Вечер пятницы, идти некуда. Возможно, с утра удастся снять денег со счета, купить одежду и арендовать хоть какое-то жилье. В понедельник следует поговорить с научруком. Зайти в офис. Как-то снова налаживать жизнь. Но это только через два дня. А пока хотелось поесть чего-то съедобного, лечь на ровное во весь рост, уложить гудящую в унисон с ногами голову на широкую подушку где-нибудь в комнате с распахнутым окном, чтобы воздух, и так и лежать, пока минус не сменится на плюс и энергия не потечет в обратном направлении, снова заполняя тело и душу. Егор знал, что силы обязательно вернутся. Все вернется. Не может быть, чтобы не вернулось.

Ничего. Лучше Тереза, чем Лика. Раз в жизни можно и попросить, ничего страшного. Надо.

Гордость не позволила просить у вахтера взаймы, так что пришлось снова идти пешком. Метель в голове улеглась, не успев разыграться – Егор как будто функционировал в энергосберегающем режиме, выжидая, пока ситуация обретет определенность, и он сможет составить четкий план что делать и как теперь жить.

У него всегда был план, а на случай, если что-то пойдет не так, непременно имелся запасной. Еще подростком Егор четко понял, что без хорошего плана ему в жизни ничего не светит – и принялся работать. Выбрал профессию, которая казалась хлебной, окончил школу, сделав упор на необходимые для поступления в сильнейший вуз города предметы. Сразу поступить не вышло, и Егор спокойно отправился служить, зная, что институт имеет добрые отношения с военным комиссариатом, и поддерживает отдавших долг Родине. Через год он был зачислен, получил место в общежитии, перебрался в город и сразу нашел работу – его карьере в «Горстроймонтаже» ближайшей осенью должно было исполниться пять лет. Учился не слишком прилежно, но в целом неплохо, лучше многих, выручал быстрый ум и хорошая память. Много работал, накопившееся напряжение снимал в спортзале: сильнее стресс, мощнее пресс. Заработанное откладывал, копил на жилье. С девушками, когда в них возникала острая нужда, предпочитал действовать по программе подарок-ресторан-интим. Рассчитано и запрограммировано. В общем, неудивительно, что друзей у него не было. Егор относился к этому факту с грустью, но без драмы: он помнил поговорку «скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Ровесники прожигали свои жизни, растрачивая время на посиделки и треп. Они хотели пива, выясняли отношения с девчонками, братались, дрались, шарились по клубам, фотографировались, лазали по крышам, искали денег или просто стреляли сигареты, сидя на деревянных трибунах общажного стадиона. Каждый раз, когда Егор проходил мимо, голоса смолкали и смех прекращался – чтобы взорваться снова, когда Егор отойдет на достаточное расстояние. Никто ни разу не попросил у него сигарету. Может потому, что все знали – он не курит.