Андрей Луценко - На грани тысячелетий. Стихи и проза

Я так хотел уснуть, обняв тебя.
Прижать к себе твоё родное тело.
Нельзя прожить на свете не любя.
Ведь без любви и Солнце б не горело.

Вселенная в одном прикосновенье!
И создаёт её для нас любовь.
Вся жизнь вмещается в одно мгновенье.
То леденеет, то вдруг закипает кровь.

Не надо слов. Душой всё понимаем.
Друг друга мыслями и чувствами живём.
Любимых мы не просто обнимаем:
Свою мы душу им с объятьем отдаём.

Я смотрю на твои фотографии.
И, поверь, не могу наглядеться.
Помню, как твои волосы гладил я.
Колотилось так бешено сердце.

Вижу я тебя нежной и юной.
В мир из пены пришедшей Венерой.
Кровь кипит в голове моей буйной.
В своей страсти не знаю я меры….

Я смотрю на твои фотографии.
Оживают кусочки картона.
Вспоминаю свою биографию.
Как в Сибири я встретил Мадонну.

Дорожки усыпаны жёлтой листвой.
Парк осенним огнём догорает.
Небо укрылось туч пеленой.
Деревья уснувшие ветер качает.

Сырость и холод гонят домой:
Поздняя осень не лучшее время.
Дом греет души людей теплотой.
Им облегчает нелёгкое бремя.

Золотым облаченьем сверкает
Роща белых красавиц берёз.
В них октябрьское солнце играет,
Унося нас в мир сказочных грёз.

Улыбается людям природа
Летом, зимней порою, весной.
Вот осенняя наша погода
И сверкнула улыбкой такой.

Самолёты испытывать проще,
Чем терпенье и чувства людей.
Самолёты – они из железа.
Для них ржавчина смерти страшней.

Самолёт может просто взорваться.
Умереть может лишь человек.
С жизнью трудно порой расставаться.
Как он короток, наш земной век!

Уходя, он уносит с собою
Часть бессмертной вселенской души.
И никто эту брешь не закроет.
Страшный суд только всё разрешит.

Средь высотных домов современных
Деревянные прячутся домики.
Как в толпе великанов огромных
Беззащитные, робкие гномики.

Позапрошлого века посланцы.
Осколки минувшей эпохи.
Затерялись в рядах «иностранцев»
Эти милые, малые крохи.

Средь сиянья стекла и бетона
Деревянные домики ветхие….
Дух российского дома родного
Сохраняют строения редкие.

Чаруют звуки русского романса.
В словах его живёт любовь.
Душа парит в волшебном танце.
Огнём пылает в жилах кровь.

Скорбь, радость, боль и наслажденье.
Их слышим в музыке его.
Руси чудесное творенье.
Романс. Нет выше ничего.

Расстоянье и время не лечат.
Просто боль заглушают они.
Мерцают в дали, словно свечи,
Портов и вокзалов огни.

Сегодня весь мир, как деревня:
Любого в минуту найдём.
И всё же верна мысль древняя:
Разлукою души мы рвём.

Пускай от Москвы до Америки
За десять часов долетим,
Но если друг другу не верим мы,
То вряд ли любовь возродим.

Театр становился всё серей
Под струями осеннего дождя.
Страницы жизни перелистывал моей
Холодный, резкий ветер октября.

Вот так же в юности осеннею порой
Сюда на встречу я с любимою спешил….
Опять иду по мокрой мостовой
И думаю: полжизни уж прожил.

Сереют в каменном строю
С рожденья мне знакомые громады.
Я сам себе тихонько говорю:
– Терпи и одолеешь все преграды.

А всё-таки, своих любимых
Другими видим мы глазами:
Вне времени, вне жёстких линий,
Очерченных ушедшими годами.

Они всегда для нас такие,
Как в день чудесной первой встречи.
Прекрасные и молодые.
Огонь любви сверкает вечно!

Серость непроглядного тумана
Закрывает осенью Сибирь.
Посмотрев на небо утром рано,
Видишь пелену, скрывающую ширь.
И, хоть знаем, что за пеленою
Скрыты Солнце, голубой простор….
Но печаль довлеет над душою,
И не клеится с друзьями разговор.

Высота порой бывает и жестокой:
Лазурь небес, а в ней стальной отлив.
В ней бились лётчики на «той войне далёкой».
Их внуки бьются, скорость звука победив.

Сверкает белизной гражданский лайнер.
Летит орлом могучим грозный СУ.
Но для пилотов горизонт и тот не крайний.
И оба набирают высоту.

Многие, взлетая, рисковали.
Выполняли «высший пилотаж».
Лишь герои на таран бросали
Самолёт. Шли в небесах на абордаж.

Летчик видел небо, видел землю,
Выполняя смертный свой вираж.
Он не рисковал. Он действовал намеренно:
Таран – не просто «высший пилотаж».
ХХХ.
В небе, кроме птиц и самолётов,
Обитает светлая мечта.
К ней стремятся души всех пилотов.
И мечты той имя ВЫСОТА.

Степь и небо сравнимы простором.
В них мы можем молчать и мечтать.
Не окинешь бескрайность их взором.
И душа в них умеет летать.

Есть особый язык у простора.
Окрыляющий душу язык.
Его звуки даруют нам чувство задора.
И бушующей радости крик.

Капли дождя – миллионы иголок.
Играют на старой пластинке «Земля».
А небо – планеты лазоревый полог —
Трепещет, цвет жизни песне даря.

Сколько уж крутится? Будет крутиться
Пластинка любимой нами Земли?
Что с нами завтра может случиться?
Ответов сегодня найти не смогли.

Колышется в утреннем мареве город.
Зарею зажженные шпили сверкают.
Смотрю, вспоминаю всех тех, кто мне дорог.
Как кадры из фильма годы мелькают.