Олег Батлук - Баланс белого

Кто-то тихонько дотронулся до его плеча. Джон обернулся и увидел жену. Она протягивала ему медвежонка Паддингтона со следами выведенного пятна за ухом, со стежками белых ниток на шее.

– Это мой Пади, – сказала жена.

Выглядела она при этом абсолютно безумно, как будто только что проглотила радугу.

В этот момент за ее спиной проплыла фигура Полы. Она двигалась сомнамбулически. Джон не мог отвести от нее взгляд. Пола подошла к прилавку и молча встала перед ним. В следующее мгновение мистер Кид снял с одной из полок игрушку зеленой личинки и так же без слов протянул ей. Пола какое-то время вертела игрушку в руках. Джон увидел, как у нее задрожала щека.

И вдруг магазин наполнился светом. Джон смотрел вокруг и не верил своим глазам. Все трое так же стояли перед прилавком – и он, и жена, и Пола, – но только уже маленькими детьми, и мистер Кид, молодой, с аккуратной черной бородой, делал вид, что не замечает, как они утаскивают у него из-под носа игрушку зеленой личинки. Джон был готов окончательно поверить в то, что это не мираж, но тут к ним подскочил старший брат его жены в своем нынешнем гориллобразном взрослом обличье. Со словами «А я думал, что тогда оторвал ему башку!» он выхватил мишку из рук сестры. На макушке брата торчал обшарпанный рыцарский шлем. Лет тридцать назад в него, видимо, помещалась вся его голова. На шлеме отчетливо виднелись вмятины. «Это многое объясняет», – подумал Джон.

Почти каждому посетителю мистер Кид вручал какую-то из его старых детских игрушек. Он делал это молча. Мистер Кид заговорил только с Полой, когда передавал ей жуткую зеленую личинку. Джон хорошо расслышал его слова:

– Всю жизнь я собирал эти старые выброшенные игрушки, чтобы однажды подарить их вашим детям. Чтобы ваши малыши подпитывались от них запасами уникальной энергии. Они ведь такие маленькие электростанции добра, эти старые игрушки. До сих пор у них где-то внутри и ваше тепло, и ваша радость, и ваш смех… Что же теперь с ними делать… не выбрасывать же во второй раз… забирайте себе.

В этот день, когда мистер Кид на несколько часов открыл свой магазин, Джон сильно опоздал на работу. И несмотря на сильное опоздание и гору моментально накопившихся дел, Джону почему-то как никогда хотелось побыстрее уехать с работы обратно домой. Он три раза делал себе кофе на офисной кухне и три раза забывал забрать его из кофемашины…

Джон бросил ключи на комод в коридоре и замер. Ему показалось, что наверху кто-то поет колыбельную. Джон поднялся на второй этаж и распахнул дверь в спальню. Жена стояла у окна спиной к нему и пела колыбельную. Мишка Паддингтон лежал на кровати. Жена не услышала, как открылась дверь. Джон осторожно прикрыл ее обратно.

Джон выкатил детскую машину из гаража на центр двора и в нерешительности застыл над ней. Она блестела, как новенькая: ее отчистили на славу. В какой-то момент у Джона мелькнула безумная мысль попытаться снова залезть внутрь.

Джона что-то смутно беспокоило. Ему захотелось срочно рассказать кому-то о том, какое эта машина на самом деле сокровище, каким богатством он обладал в свои детские годы. Захотелось, чтобы кто-то рядом с ним издал искренний возглас восхищения, как и он когда-то перед витриной магазинчика мистера Кида. Джон перевел взгляд на Ford Mustang, припаркованный в нескольких метрах. На фоне детской машины Ford Mustang показался ему глупой игрушкой.

Вечером Джон долго не мог заснуть и ворочался.

– Джон… Джо-о-он, ты не спишь? Знаешь, я в детстве так плакала после того, как братец-неандерталец порвал моего Пади. Два раза плакала. Сначала, когда папа выбрасывал в мусорный бак его тело, потом – когда его голову.

– Специально?

– Да нет, ты что. Зачем специально, он же не вампира хоронил. Просто папа голову не сразу нашел.

– …

– Джон… Джо-о-он, не спишь? И как же это возможно – всех запомнить, кому какую игрушку продал за все эти годы…

– …

– Джон… Джо-о-он, ты видел, сколько сегодня в магазине было народу? Он же почти всем что-то дал, почти каждому. Поле личинку эту смешную, помнишь ее?

– …

– Джон… да проснись ты уже… А как же он все эти игрушки находил… не по мусорным же бакам лазил…

– Ну, сам не лазил. А другие лазили. Не по бакам только… По бакам – это и долго, и трудоемко… а на свалке в самый раз… все в одном месте.

– На какой свалке?

– …с кем мистер Кид дружит всю жизнь…

– А… А-а-а-а! Мистер Чесснат! Мистер Чесснат! Мистер Чесснат! Мистер Чесснат и Ко, уборка и вывоз мусора. Телефон…

– Ты замолчишь уже…

– Замолчала.

– ……………

– Джон… Джо-о-он, ты не спишь? А ты видел, как мило он мне Пади зашил? А как тебе машину отполировал… А как Поле личинку выстирал…

– ………………………………

– Джон, можно я Пади между нами положу? Ему страшно там одному. Ложись, Пади. Папа разрешил. Папа добрый…

Огненно-красный кабриолет осторожно вырулил на центральную улицу Нудлпоппенбуля.

Девушка с лягушачье-зелеными волосами отчитывала парня за рулем:

– Я тебе точно говорю, ты не с той стороны въехал. Где указатель этот смешной? Мы же его не проезжали.

Парень невозмутимо смотрел вперед. Его спутница не унималась:

– Нам нужна мэрия, понимаешь. Кто-то из городского совета. Лучше сам мэр, конечно, эта Пола… А вдруг они больше к себе не принимают? Целых восемь месяцев с того сюжета по «Седьмому каналу» прошло, тормоз, тормоз. Да не жми ты на тормоз, на газ жми, тормоз – это ты, ты – тормоз.

Водитель снова нажал на газ.

– Смотри, смотри, вон этот магазин игрушек заброшенный. Помнишь, его показывали? С этим смешным паровозом на крыше… Когда же его снесут уже, это уродство? – причитала девушка с лягушачьей прической. – Слушай, а что мы им скажем? Что скажем? Что видели передачу, интервью, что все понравилось… Да? Мол, хотим стать частью вашей коммуны… что мы тоже за город без детей. За без детей город… Тормоз! Да не ты тормоз, теперь жми на тормоз, ты, тормоз!

Огненно-красный кабриолет остановился. Лягушонок смотрела вслед проходящей мимо девушке, чуть не свернув себе шею:

– Это что такое? Ты это видел? Она беременная, что ли??? Беременная – здесь? Показалось, скажи, показалось, да?

– Нет, не показалось, – наконец, ответил водитель развернуто. – Смотри, вон еще одна, там, на скамейке. И вон одна.

Они проехали немного вперед, и на коротком отрезке длиной не больше километра им встретилось сразу несколько беременных женщин.

– Карнавал у них, что ли… – предположил парень.

– Ничего не понимаю, – периодически подпрыгивала его спутница. – Давай здесь спросим, – предложила лягушонок, – ближе подъезжай. Остановись.

Они припарковались возле странного сооружения. Два дома, один побольше, другой поменьше, один серый, другой ярко-розовый, расположились в линию вплотную друг к другу, буквально стена к стене. Как будто их склеили вместе. На веранде спиной к ним стояла женщина.