Елена Медведева - Такая простая сложная жизнь. Сборник рассказов

Что она знала о певце? Родился в Сибири, родители не музыканты, но воспитывали сына в любви к музыке. Рос, как все мальчишки, озорным, учился в музыкальной школе, хорошо пел, в старших классах увлекся рок-музыкой, к неудовольствию родителей. Поступил в музучилище на хоровое отделение, потом в институт искусств, где его дар отшлифовала талантливый педагог, взрастившая много звезд оперного искусства. Был солистом городского оперного театра, в свои тридцать с небольшим лауреат нескольких всероссийских и международных конкурсов. Ну и, судя по фото и телепередачам, красавец редкий – рост почти два метра, строен и хорош лицом.

Пока ехала в троллейбусе, подбирала цитаты к будущей статье, лезло в голову: «В человеке должно быть все прекрасно – и лицо, и голос, и душа, и мысли». Какие у звезды душа и мысли – предстояло узнать.

Концертный зал Дворца культуры был полон людьми самого разного возраста и сословия – бомонд пришел на модного певца, люди преклонного возраста хотели послушать песни военных лет, учащиеся музыкальных учреждений – поучиться мастерству вокала, так сказать, получить мастер-класс, любопытные пришли на новое имя.

Очень много было дам с букетами цветов – немудрено, когда на сцене такой красавец. Лиля тоже купила три белые розы – именно их ей казалось уместным дарить мужчине.

Отметила как плюс то, что концерт начался в строго положенное время, а ведь бывали нередко опоздания, ожидание звезды по полчаса и больше.

На сцену вбежал певец – высокий, стройный, замечательно красивый. Гордая посадка головы, откинутые назад темные волосы, черный сюртук, белоснежная рубашка с бабочкой. Развел руки в приветствии, улыбнулся залу такой улыбкой, словно взошло солнце.

У певца был голос невероятной красоты. «Мужественный баритон», «бархатный баритон», – подбирала Лиля определения, словно уже писала статью, но ни одно не могло передать ее ощущений. Нигде, ни в одной песне, арии, романсе не заметила Лиля ни одной фальшивой ноты. Все – высочайшего совершенства, в чем она усмотрела огромное уважение к провинциальному зрителю, не очень подготовленному к восприятию серьезной музыки. Артист пел так, что все было понятно, даже арии из опер. Романсы – Лиля как будто попала в эпоху галантных мужчин и пылких женщин. Советские песни, поднадоевшие из-за частого исполнения другими певцами, звучали свежо и по-новому. «Русское поле» – сколько раз Лиля слышала эту песню в исполнении самых замечательных певцов, но именно сейчас она не могла сдержать слез – восторга, любви к этому русскому полю в васильках и разнотравье, коих было полно в окрестностях города. Песни военных лет исполнил просто и проникновенно. Дамы в зале украдкой вытирали слезы.

Певец уже несколько раз выходил на бис, пел снова и снова. И вот… широкий жест руками, словно благодарил публику, прощальный поклон и улыбка, как будто взошло солнце. Шквал аплодисментов. Цветы певцу и сердца в придачу.

Лиля вышла из зала взволнованная и покоренная навсегда. В ушах еще звучал мощный, пробирающий до мурашек, голос.

«Орфей, Аполлон, прекрасный Эльф», – снова искала она подходящие определения. Такое сочетание красоты, таланта и расположенности к людям молодая журналистка встречала, пожалуй, впервые в своей жизни.

Фойе кипело как пчелиный улей, шло бурное обсуждение концерта, у дам были раскрасневшиеся лица, горящие глаза. «Город Т. покорен», – резюмировала Лиля. Глас народа не помешает, и она, представившись корреспондентом известной в городе газеты, опросила несколько человек. И слышала только восторги: «роскошный голос», «прекрасный тембр», «красавчик с сексуальным голосом», «элегантная и страстная манера исполнения», «божественно прекрасен».

Гримерка певца была завалена цветами. Она вручила ему три белых розы. Вскочил порывисто, лицо осветила знакомая улыбка, карие глаза сверкнули.

Вблизи он оказался еще красивее – лицо открытое, загорелое, волосы русые с прядками ранней седины, придающими облику еще большую мужественность, частая улыбка, не потому, что зубы красивые (это тоже, конечно), а от внутренней радости жизни. Теплый, мужественный тембр голоса. Лиля терялась от его цепкого взгляда, будоражащей сексуальности и потому беспрерывно улыбалась от смущения. Певец заметил, что у нее красивые глаза – «лукавые, как у чертенка», отчего она еще больше смутилась.

Они сидели напротив – певец, довольный собой, прошедшим концертом, благодарной публикой, и Лиля – на краешке большого кресла, выпрямила спинку, в струночку вытянулась, включила в себе корреспондента – блокнотик на коленках, диктофон на столе.

– Вас с восторгом принимала публика нашего города. Так вас принимают, наверное, везде, где вы вступаете. Вы чувствуете себя звездой?

– О да, конечно! – и он расхохотался так заразительно, что Лиля невольно тоже засмеялась. Ей вдруг стало легко, сердце перестало трепыхаться, как у пойманного воробышка. – На своем первом международном конкурсе я был решительно настроен на победу. Волновался до дрожи в коленках, но старательно скрывал страх, отчего казался окружающим высокомерным и заносчивым. Тогда я победил, потом еще и еще. Расслабился, поверил, что все умею и знаю. А на другом конкурсе посыпались замечания, критика. Они подействовали на меня как холодный душ. Но тогда я пересмотрел свое отношение к музыке и зрителю. Стал работать еще больше.

– Опера – жанр в какой-то степени элитарный, для подготовленного слушателя. Для кого вы поете оперу?

– Помню один из первых своих концертов на хлебзаводе. Пришли бабушки и дедушки, они ничего не знали ни обо мне, ни об опере, ни о Верди. Они любили Кобзона и Лещенко. Но полились первые звуки из расстроенного рояля, зазвучала музыка. Настоящая, живая, бессмертная. И случилось чудо! С тех пор я знаю: зритель всегда прав. Если что-то идет не так, виноват тот, кто стоит на сцене.

– Что для вас слава?

– Возможность быть свободным.

– Что сегодня важнее для оперного певца – талант, трудолюбие или раскрутка?

– Талант, помноженный на трудолюбие. Сегодня в опере нужно иметь и голос, и внешность, и актерские способности, и физические данные.

Певец рассказывал о планах покорить мир. В нем присутствовало здоровое честолюбие – он знал цену своему дару и силе воздействия на людей. Но работал как вол.

– У меня нет выходных, отпусков. Пение это и есть мой отдых.

На вопрос о личной жизни чуть погрустнел. Он был женат, но там было не все гладко.

Вот ведь часто бывает, что звезде и сказать-то нечего, вымучивает что-то из себя, пыжится. И оказывается, что «король-то голый». А в этом человеке, кроме очевидного таланта и внешней красоты, присутствовало глубокое содержание. Интересно, откуда оно? Музыка воспитывает чувства, развивает душу – это безусловно. Но ведь и другие певцы поют, и голос-то у них есть, и поклонники находятся, а внутри – пустота. Воспитание?