Владимир Мурзин - Литературный альманах. Выпуск 21. 2019 г. Отчий дом

(песнь юности)

Отзвенела моя юность колокольчиком,

Поосыпались и кудри лепесточками,

И никто уже не бредит Колей Бойченко,

И никто себя не ищет между строчками.

Отчий дом мне снится часто, как воочию,

Не уснуть от тех воспоминаний ночью.

Ах, какая-то была пора нетленная!

По-особому черёмуха дурманила,

И казалось мне тогда – мала Вселенная,

Перемерянная вся шнурком Гагарина.

А по речке под кустами рыбка плещется,

И у брода в тихих водах окунь шалится,

Даже спьяну не могло бы померещиться,

Что парнишка тот с гармошкою расстанется.

Играй, играй, играй, моя гармошечка,

Играй, родимая, играй, ретивая,

Быть может, вдруг откроется заветное окошечко,

И нами зачаруется девчоночка строптивая.

Струи дождя поливают,

Стало так мало тепла,

Птицы на юг улетают,

Осень к нам в гости пришла.

Ветер, деревья качая,

Срывает последний лист,

Ворот плаща поднимая,

Прохожий в укрытие спешит.

К пирсу швартуется судно,

Ржавое, как китобой,

Сходит на берег дружно

Команда веселой гурьбой.

И дождь им совсем не помеха,

Им слякоть – родная, своя,

Шагают все с радостным смехом,

Твердя одно слово: «Земля!»

Не удивляйся, прохожий,

Быть может, тебе не понять,

Что для матроса дороже

Родимой земли не сыскать.

А дождик идет всё сильнее,

Везде уж ручьи бегут,

И хочется им поскорее

На милые лица взглянуть.

Пройдя через все океаны,

Свои и чужие моря,

Я видел различные страны,

Но знал – есть родная Земля.

Земля, по которой гуляют

Любимые люди мои,

Земля, где без нас так скучают,

Где песни поют соловьи…

Земля, что всегда ожидает

Любимых своих из морей,

Моряк же всегда так мечтает

Домой возвратиться скорей.

Россия, твои позывные

Над целой Вселенной летят,

Я к вам, реки, долы родные,

Сыновьей любовью объят.

Мы придем к родным причалам

Снова за кормою шум винта —

Значит, мы опять уходим в море,

Где кругом солёная вода,

Да бушуют ветры на просторе.

Только этим нас не испугать,

И огонь в душе не сбить волнами,

Мы привыкли точный курс держать

Сильными, умелыми руками.

Не грусти, любимая жена,

Мы опять придем к родным причалам.

А пока что за кормой волна,

И на фалах шар на самом малом.

***

Среди океанских дорог,

За многие долгие лета,

Я Родине верность сберёг,

Не требуя платы за это.

***

Года идут, берут свое,

А я сопротивляюсь.

Стареть я быстро не хочу —

Зарядкой занимаюсь.

Она поможет мне во всем,

Энергии добавит,

Здоровье, молодость продлит

И тонус повышает!

***

Улетели мои года

Соловьями прекрасного лета.

Кто похитил их? Суета.

Суета – не обидно ли это?

Вот бы снова начать, но увы…

Не бывает другого повтора,

Не изменит седой головы

Ни местком, никакая контора…

Вова – то, что называется, на все руки гож – и художник, и фотограф, и скульптор, и чеканщик – и еще что-то умел. Обычно таким универсалам при всех их достоинствах приходится достаточно трудно в жизни. Творчество не всегда является стабильным источником дохода – не всем же быть Церетели и Басковыми. Поэтому зимой работал Вова в кочегарке. И повадились в эту кочегарку Вовины друзья – фотографы, дабы в экзотической обстановке советской кочегарки на фоне кирпичных, поросших паутиной, стен и пышущих жаром котлов запечатлеть хрупкие женские обнаженные прелести. Вова ради творчества шел на нарушения трудовой дисциплины и техники безопасности, но делал это с умом и осторожно. Но в итоге случился-таки казус.

Впереди было еще двое полноценных суток отдыха, но Палыч решил не терять времени и начал расслабляться непосредственно после дежурства. Средством расслабления послужила пара больших бокалов крепкого пива под копченые крылышки, после которых усталый виртуоз слесарного мастерства задремал, классически, перед телевизором, поклевывая сканворд. В холодильнике мерзли, позванивая в такт, еще две заветные бутылочки. Жена ушла утром на суточное дежурство. Дети уехали в гости к теще. Жизнь была прекрасна…

Из сего блаженного состояния Палыча бесцеремонно выдернуло дребезжание звонка. Он открыл глаза – за окном сумерки, по телевизору суд сменился сериалом, действительно звонили – кто-то настойчиво желал войти.

Соседу понадобился ключ от подвала. А подвал Палыча и соседа находились в общем коридорчике, закрытом железной дверью. Похлопав по карманам куртки, пошарив в прихожей, Палыч расстроил себя и соседа тем, что тот не сможет открыть подвал сию секунду, что придется сбегать в кочегарку и забрать связку из рабочей куртки. Групповое расстройство решили погасить огненной водой, за употреблением коей Палыч убедил соседа, что ключ именно сегодня не нужен, что в подвал можно будет спуститься с утра вдвоем, но за связкой, тем не менее, он пойдет сегодня. С чем умиротворенный сосед пошел домой, а Палыч с неудовольствием оделся и побрел на работу.