Яна Дружинина - Церион, или Холодный, но прекрасный мир

Окончательное пробуждение было в стенах дома. В полутьме мои глаза, как ни странно, видели хорошо. Я смогла даже ощупать своё тело – ребро больше не выпирало. Ноги могли ходить. В дверном проёме я увидела силуэт. Меня передёрнуло. Он стоял, как статуя. Я уверена, он отлично меня видел и изучал каждую черту моего лица. Не в силах сказать ни слова, я покорно ждала, смиряясь перед лицом неизбежного.

– Зачем?

– В смысле – зачем? – Илин растерялась.

– Зачем смиряться?

– Бунтуй не бунтуй – всё без толку. – Илин поглядела на самоуверенную девчонку и только махнула рукой. – Его звали Трейстен, – продолжила она. – Убивать меня он не хотел, как и не хотел обращать в вампира. Но ему пришлось это сделать, иначе бы я не выжила. Он вообще был очень добр ко мне. Своё прошлое я скрыла. Пришлось притворяться, что мне отшибло память и я ничего не помню. Низко, неблагодарно, но иначе я не могла. Он переодел меня в платье, которое приличествует леди, каковой я, увы, не была. Образованный и начитанный, он был моим учителем, а я была его способной ученицей. Его манеры, его любовь к музыке перешли ко мне и стали мною.

Трейстн путешествовал по миру и останавливался там, где ему нравилось. В одиноко стоящем доме, в лесу, он прожил около двух лет до моего появления. Теперь он хотел прервать свои странствия и вернуться в родной замок Церион. Лесная местность начала ему уже надоедать, однако он дал мне полгода жизни вдали от людей, чтобы я успела привыкнуть к другой себе. Когда я немного забыла своё смертное прошлое, он объявил мне, что планирует добраться до того самого города, где меня арестовали, и прокладывать дальнейший путь уже оттуда. Опасаясь новых неприятностей, я рассказала ему всю правду о себе. Он выслушал молча и изменил свой маршрут.

Когда мы прибыли в замок, Трейстен, конечно, умолчал о моём преступном прошлом. Благодаря природной смекалке и своей покровительнице фортуне я дожила до того, что меня стали даже уважать, а позже восприняли как свою.

– Тогда зачем ты ушла оттуда?

Илин пожала плечами.

– А что случилось с Трейстеном?

– Я его с тех пор не видела. Знаешь, я всё тебе рассказала. Дальше я перебралась жить в твой город… ну, а дальше ты знаешь.

Многочасовая езда утомила. Энергия искала выхода, а разум – свободы. Илин остановила машину в посёлке городского типа, рядом с большим прудом, у которого столпилась кучка детей разного возраста. Дети с нетерпением ждали, когда к ним подплывут утки. Некоторые пернатые, устав после дневного полёта, только приземлялись на давно знакомую поверхность пруда. Смешно оттопыривая красные перепончатые лапки, они с брызгами планировали на воду. Оставляя за собой длинные полосы, они смело подплывали к детям, вернее – к хлебу. Чёрные и белые крошки пригоршней сыпались с щедрой руки. Ребята пытались приманить забавных птиц как можно ближе.

Одному мальчику очень хотелось поймать селезня, но у него не было денег на хлеб для приманки. Стоять и смотереть как забавляются друзья, которые уже совсем забыли о нём, ему не хотелось. К тому же мальчик был по-своему находчив. Как жаль, что это качество не всегда служит во благо! «Нет хлеба – буду швырять камни», – подумал он. И ввиду отсутствия другого развлечения он принялся целиться и бросать камушки в птиц. Утки, недовольно крякая и хлопая крыльями, угрожали скорым отлётом.

– Им же больно! Идиот, что ты делаешь?! – взбунтовались ярые фанаты водоплавающих птиц.

– Ну и что? – огрызнулся озлобленный ребёнок. – А мне, а мне… – Он не договорил, ему не дали. В ушах звучали безостановочные упрёки: «Они же живые, им больно! Как так можно?!» – Мне тоже больно, – буркнул себе под нос пристыженный ребёнок. Какая-то старуха отпустила в его адрес ругательство. Закрывая руками опухшее лицо, он убежал, спрятался от мира в кустах. Там его всхлипований никто не слышал.

– Отвратная погода. – Илин громко захлопнула раскалённую дверь авто. – Солнце глаза слепит. И к тому же я очень, очень голодна. Боюсь, что количество тех детей, – она качнула головой в сторону пруда, – к вечеру убавится.

– Да брось, ты же не пьёшь человеческую кровь, тем более детскую. – Алика посмотрела на ребят: они так мило кормили уток, однако она видела, как бежит кровь по их жилам, а пухлые щёчки наливаются соком на солнце, как спелые яблоки. Она не сразу отвела взгляд.

Илин усмехнулась, она обо всём догадалась.

– Ну вот, теперь ты понимаешь, о чём я.

Алика не стала отрицать, что тоже чертовски голодна.

– Проблема в том, – продолжила старшая вампирша, – что поблизости нет леса с дичью, где бы мы могли свободно поохотиться и насытиться. Видишь ли, это одна из основных проблем вампира – найти, чем поживиться во время путешествия. Может, ты скажешь, где взять пищу для наших изголодавшихся тел? – Она артистично прищурила глаза.

– Да просто нам нужно сесть обратно в машину и доехать до леса. В этой полосе много диких лесов. Какой-то час – и мы у цели, – предложила девушка.

Илин снисходительно улыбнулась.

– Во-первых, ты точно не знаешь, сколько нам придётся ехать, во-вторых, наша жажда не даст нам покоя в течение этого времени. Я уже начинаю не на шутку звереть.

Алика вместо ответа впилась ногтями себе в кожу: сущность вампира боролась с её убеждениями. Илин испытующе смотрела на девушку, ей нравилось наблюдать эту внутреннюю борьбу.

– Ладно, – наконец, сказала женщина, – расслабься. У меня здесь есть знакомые вампиры, которые будут рады нашему обществу. Они нас голодными не оставят.

Братья Влад и Таис жили в блочном доме, окна которого выходили в подворотню. Внешне они были поразительно похожи: оба альбиносы, и у обоих верхняя губа была бантиком. Отличие состояло в том, что у младшего брата, Таиса, на левом глазу было бельмо, а правый часто и нервически дёргался. Что касается их поведения, Влад был достаточно общительным и даже навязчивым. Таис находился как бы в его тени, много молчал, а потому до сих пор остаётся для писателя личностью крайне загадочной.

Двух горожанок братья встретили хорошо и даже очень обрадовались им. Вкус крови, которая была предоставлена тут же, был знаком Алике. Однако девушка никак не могла вспомнить, где она могла пить нечто похожее. На её вопрос «Чья кровь?» все только рассмеялись, а она от неожиданности стушевалась и не смгла найтись что ответить.

– Голубиная, – наконец, с хитрой улыбкой на лице ответил Влад.

– Голубиная?! Этих летучих крыс? Илин, я вообще не понимаю, как ты это пьёшь! – Алика пыталась придать своей речи шутливый тон, но у неё это получилось по-детски неумело и только вызвало смех.

– Одно дело, когда летучая тварь врезается тебе в лобовое стекло, – сказала Илин, краем глаза поглядывая на Влада, – и совсем другое, когда ты пьёшь её кровь. – Сказав это, она картинно подняла бокал.