Елена Кашина - Пути неисповедимые

– Вы что же, все подряд передачи смотрите? – озадаченно спросил Художник.

– Нет. Мы просто по времени следим за концом передач, чтобы не прозевать и нажать кнопку. Однажды я так торопилась домой, чтобы успеть нажать, что упала в коридоре, – залилась смехом, сделавшись очень милой.

От телевизионного шума и запаха, источаемого огромным букетом искусственных цветов, у гостей разболелась голова.

Вышли во двор квадрата, со всех сторон окруженный огромными, примыкающими друг к другу, жилыми домами. Возле домов на разноцветных пластиковых скамейках, поперечными линиями расчерченных на места для одного человека, сидели отдыхающие на свежем воздухе. Прошли мимо близко стоящими зданиями котельной и прачечной, обошли спортплощадку, где занят был каждый пятачок: круглые сутки здесь бегали, прыгали, накачивали мышцы. Людей во дворе было много, но каждый стремился обособиться от других.

Всё, что могло заинтересовать, они осмотрели в первые дни пребывания, и осматривать в Городе стало нечего. В свободные от выступлений вечера Художник, Катя и Ханума прогуливались от гостиницы, мимо Дворца Симпозиумов до парка, и обратно. Как-то на афише Художник вслух прочитал:

– «Конкурс герников! Незабываемое зрелище!» Герники…, герники…, – припоминал значение слова.

– А, грыжники! Это здорово! Пойдёмте смотреть, – тотчас подхватилась Ханума.

В заполненном публикой большом зале с подиумом уже шло представление. Возле прохода нашли свободные места.

Под грохот музыки по одному на подиум выходили обнажённые и полуобнажённые мужчины и женщины и демонстрировали тела с гормонально выращенными остроконечными икрами ног, с неестественной формы задами, разных размеров грушевидными грудями, с щеками круглыми, как яблоки, и губами дудочкой вытянутыми далеко вперёд или надутыми, как две сардельки, с носами, узкими и горбатыми, как клювы, или растянутыми по щекам. Словом, какая фантазия пришла человеку на ум, то он, с полным на то правом, и воплотил на своём теле. Согласно ГЗА (свода Главных Законов Абсолюта), тело человека является его главной неотъемлемой собственностью и каждый СГА (Свободный Гражданин Абсолюта) волен распоряжаться им, как хочет, при одном условии – новое лицо он обязан зарегистрировать в полиции.

Публика держалась непринужденно, каждого конкурсанта встречала аплодисментами, свистом, смехом, улюлюканьем. Чем больше понравилось – тем больше шума. После каждого герника-грыжника на подиум выходил кланяться специалист гернитолог, автор-воплотитель образа; ему тоже хлопали и свистели. Конкурсантам на подбородок наносили трудно смываемый почетный знак – фиолетовую извилистую линию.

Людям массовой касты нравилось наносить на лица различные рисунки-знаки: простенькие, такие как кружочки, звёздочки, цветочки, извилистые линии и требующие художественного мастерства сложные многоцветные рисунки. В каждом шопе можно было приобрести специальные тюбики разноцветных помад.

Художник хохотал до слёз и заразил смехом не только Хануму с Катей, но и сидящих рядом. Наконец, заметив, что на них оглядываются, они покинули зал, но, и, выйдя на улицу, не могли унять смех.

– В нашем городе самые лучшие грыжники! – отсмеявшись, хвастливо заявила Ханума, чем вызвала новый взрыв смеха.

– А ты что же отстаешь? – смеясь, спросил Художник.

Нимало не смущаясь, Ханума задрала край кофточки и показала пёструю татуированную змею, кольцом обвившую её пупок. Не замечая их смущения, она со смехом втягивала и надувала живот, отчего змейка шевелилась.

– Наверное, больно было вживлять? – насмешливо поинтересовался Художник.

– Не-а. Моя змея приклеенная, – поправила кофточку.

– А у тех тоже приклеено?

– Нет. Там настоящее, подкожное. Перед конкурсом проверяют.

* * *

Телевидение намертво вросло в жизнь людей касты М. Как работать, отдыхать, есть, спать, ходить, танцевать, причёсываться, умываться, чистить зубы и обувь, наносить знаки на лицо – не было частички быта, в которую не вмешивалось бы телевидение.

Если бы произошло невероятное, – вдруг прекратились телевизионные передачи, люди потеряли бы все жизненные ориентиры, не знали бы, как организовать и чем наполнить свою жизнь. Реальная жизнь без телевизионных подсказок показалась бы им унылой, бессмысленной, и даже нереальной, а это могло привести к всеобщему недовольству. Огромные и небольшие телеэкраны светились везде, где могли находиться люди: на улицах, в общественных местах, во всех помещениях квартир. Техника телевидения достигла такого уровня, что не нужны были специальные телеэкраны – изображение проецировалось на любую белую поверхность. Преклонение перед телеведущими не знало границ. Их улыбки, интонации, телодвижения становились эталоном. Верили им без тени сомнений, ни одно произнесенное с экрана слово, не подвергалось критике, а если человеку что-то не нравилось, но телевидением это было похвалено, то возникало сомнение в своей оценке: « я что-то недопонимаю». Абсы были убеждены, что самые нужные, главные люди не те, кто кормит и одевает, а люди публичные – телеведущие, политики и артисты. А из артистов особенно те, кто развлекает, веселит, смешит.

Многие абсы были большими любителями выделиться хотя бы чем-то, а особенно покрасоваться с телеэкрана, поэтому неизменно популярны были игровые и конкурсные телепередачи. Игры и конкурсы – лёгкие, а призы незначительные, но от желающих не было отбоя. Толпы людей стояли возле студийных павильонов в надежде попасть в телекадр. Неизменно популярна была передача «Сам с собой». В ней показывали поведение человека, когда он остаётся один, без свидетелей. Жизнь поставляла много материала для подобных передач, потому что везде: в лифтах, в подъездах домов, на улицах, в магазинах, в столовых, в общественных туалетах, были установлены видеокамеры, и оператору оставалось только выбирать самое смешное и стыдное. Как-то провели эксперимент: объявили, что в одной из общественных уборных в кабинках с первой по десятую будет проводиться съёмка для передачи «Сам с собой», и тотчас в эти кабинки выстроилась очередь.

Книг в обычном понимании не было, а только лишь их сюжетные выжимки, потому что абсам были чужды описания переживаний героев – вся эта «белиберда и тягомотина», не читали и описаний природы – мир природы был не знаком этим людям. Они фактически были заперты в мегаполисах, и природа ими воспринималась только как смена времён года и перемена погоды, да как что-то враждебное в виде пронизывающих ветров, ливней, метелей. Неизменно популярны были детективы на шпионские, сексуальные и бытовые темы – эти сказки для взрослых, и, особенно, комедии и мелодрамы на темы запутанности сексуальной ориентации. Попадались эрудиты, знающие массу книг-сюжетов. Престижно было блеснуть знанием новой книги, при этом допускалось разыграть слушателей, выдать за прочитанный сюжет собственную выдумку.