Айрин Бран - Змеиные тропы. Летопись Подлунного мира

Топот копыт настиг мальчишек, когда они как раз делали очередной заход в огромную мраморную чашу центрального фонтана, украшавшего главную площадь столицы. На площадь выехал небольшой отряд всадников во главе с толстым мужчиной, закутанным в яркую ткань контрастных цветов. Его тонконогая серая лошадка часто мотала головой и всхрапывала, пританцовывая на ходу. Мужчина то и дело перехватывал повод одной рукой и вытирал пот со лба, пытаясь захватить и редкие черные волосы, что пока еще прикрывали наметившуюся на голове лысину. Заплывшие жиром глаза слезились, и он пытался вытирать их белым полупрозрачным платком, который постепенно становился серым. Следом за толстяком на тонконогой серой лошадке ехали суровые воины, явно повидавшие немало битв, и любой из здешних мальчишек мог поклясться, что это настоящие наемники. Об этом говорили их удобные доспехи, прикрывавшие наиболее уязвимые места, и простые без изысков шлемы, мало походившие друг на друга. Эти десять воинов могли легко причинить неприятности императорской гвардии, но каждый житель столицы верил в своих гвардейцев и считал, что, если потребуется, те легко справятся с этими гостями.

Подковы лошадей высекали искры из булыжной мостовой, а дети забыли о своих забавах, во все глаза разглядывая интересных незнакомцев. В то же мгновение, как они выехали на площадь, из боковой улицы вышел усиленный патруль городской стражи. Но не успели мальчишки восхищенно посмотреть на них, как со стороны временного дворца императорской семьи на площадь лихо вылетела личная гвардия императора. Фиолетовые плащи и суровые лица придавали гвардейцам таинственности и мрачности. Детвора радостно взвизгнула и бросилась под копыта коней. Громко выругавшись, всадники натянули поводья, заставив коней в последний момент взвиться на дыбы и заплясать на месте. Матери возникли буквально из воздуха и, отвешивая оплеухи, потащили детей домой под громкую тираду командира гвардейцев, в которой он помянул дураков, сломанные шеи и невозможность вернуться из подземного мира. Успокоив своего коня, он подъехал к гостям, и приветственно кивнул.

– Я Айлех. Командир гвардии императора. С кем имею честь?

– Я глава города Ирид, – пропыхтел толстяк гнусавым голосом. – Меня зовут Фелет, – добавил он, заметив нетерпеливое ожидание в глазах Айлеха.

– Зачем вы здесь?

– Мне надо говорить с императором, – Фелет постарался приосаниться, но у него это не получилось.

– Император не говорит с каждым, кто этого пожелает. Следуй за мной. Глава имперского совета Хлауд решит, что с вами делать.

Айлех и еще двое гвардейцев возглавили небольшую кавалькаду, еще десять гвардейцев заняли позиции в ее хвосте, чтобы в случае нападения наемников быстро разделаться с ними. Прибывшие из Ирида не уставали вертеть головами, рассматривая красоты молодой столицы. Аристократический район был жемчужиной не только зодчества, но и скульптуры. Свидетельством этого были прекрасные сады богатых поместий, что располагались вдоль реки и примыкали к императорскому дворцу, поражая своим великолепием. На гостей из Ирида смотрели мраморные лошади, орлы, русалки, львы, девы и герои. В каждом поместье сверкал на солнце водяными брызгами фонтан, а то и целый десяток, разнообразие центральных фигур которых ограничивалось только средствами и фантазией владельцев.

Фелет с разинутым ртом разглядывал богатства имперской столицы, особенно его привлекла эльфийская дева в одном из садов. Мраморная эльфийка в тонких, летящих одеждах и с лирой в руках, смотрящая в небо, казалась живой. Казалось, что она вот-вот встанет с мраморной скамейки и, перебирая струны и напевая грустную балладу, пойдет прогуливаться по саду. Правитель Ирида до последнего выворачивал шею, стараясь не упустить из виду эту мраморную эльфийку. Но она скрылась за поворотом улицы, не оставляя гостю надежды. Раздался горестный вздох.

Айлех специально петлял по широким улицам аристократического района, не воспользовавшись главной, прямой как стрела дорогой, ведущей ко дворцу. Командир императорской гвардии производил впечатление на Фелета и его наемников, показывая всю красоту, богатство и мощь империи Мирэй. Их путь повернул еще несколько раз и, наконец, вывел к цели этой долгой прогулки.

– Ваши воины отправятся в казармы, где их накормят, – нарушил благоговейное молчание Айлех. – А вас прошу за мной.

Было заметно, как не хочет Фелет расставаться со своей охраной, опасаясь за свою жизнь, хоть он и понимал, что мало будет проку от десятка воинов в полном гвардейцев дворце. Выражение его лица было похоже на то, с каким дрессировщики боевых животных входят в клетку к хищникам: невероятная сосредоточенность, глаза смотрят, казалось, за спину. Фелет то и дело облизывал губы, пока они шагом ехали под сенью раскидистых деревьев. Откуда-то из глубины сада доносились звуки стройки: стучали молотки, звучали голоса, отдающие распоряжения, визжали пилы. Эта какофония казалась страной и чужеродной в тихом саду, где едва слышно журчали фонтаны и шелестела при встрече с ветром листва.

Айлех решил, что Фелету будет полезно пройтись по тропинкам и дорожкам обширного императорского парка, потому тот увидел и розовую аллею, собравшую цветы всех оттенков, правда, осенняя пора дала о себе знать: темно-зеленая листва уже не казалась такой упругой и свежей, а цветы доживали свои последние дни и не источали тот неповторимый тонкий аромат, что заполнял все вокруг, заставляя забывать о житейских проблемах. Увидел Фелет и каскад фонтанов, которые Лоэналь называл имперским зоопарком. Их было двадцать два, и каждый из них изображал хищника, готовящегося к прыжку. Вода вырывалась пастей рыб, которых вокруг каждой фигуры было по четыре, высоко взмывала в небо, а затем сверкающей пылью оседала на мраморных телах животных, придавая им иллюзию жизни. Прошли они и через галерею скульптур, где лучший скульптор империи, под зорким взором Лоэналя, создал прекрасную иллюзию трех событий: охоты, войны и праздника. Каждая фигура, казалось, дышала жизнью, и вот-вот двинется, продолжит действо, во время которого ее остановили. Охотники помчатся за зверем, засыпая его стрелами, воины ринутся на врага, а девушки-танцовщицы закружатся в танце.

Шея у Фелета быстро затекла от попытки впитать в себя все это великолепие, запомнить каждую черточку и изгиб. Айлеху понравился полученный результат. Он едва заметно улыбнулся, понимая, какое впечатление произвела на этого человека красота Ариса. И особенно людей удивляло увиденное, когда они осознавали, что еще шесть лет назад тут была утопающая в грязи деревушка на берегу Кивара.