Татьяна Свичкарь - Костёр для третьей смены

И здесь же нужно сказать о продуктах, которые дети привозят с собой. Почему-то родители убеждены, что ребёнок тут непременно станет голодать. И начинают ему накладывать с собой разной еды. Причём такой, которая портится. Так что, чтобы у вас в отрядах не было случаев отравления – следите. С собой можно иметь, ну там… печенье, пряники. А если у ребёнка в заначке колбаса лежит в сумке под кроватью, тут уж…. – Ирина Николаевна развела руками, мол, сами понимаете, – И после родительского дня контролируйте – что кому привезли.

– Всё? – спросил Пашка, – Может, уже по отрядам распределимся?

И демонстративно зевнул. Но Ирина Николаевна сказала, что нет, не всё, и Пашка обречённо шепнул:

– Звиздец!

– В этот раз у нас половина вожатых – девушки, половина – юноши. Извините, перейду к вопросу деликатному, – Ирина Николаевна снова сняла очки, – У ваших подопечных тоже гуляют гормоны. Девочки из старших отрядов могут буквально вешаться на юношей-вожатых. Ну а мальчики могут начать клеить девушек. Разница в возрасте-то смешная… Но вы примерно представляете, какая ответственность ждёт каждого, кто вступит в связь с несовершеннолетним? Не вдаваясь в подробности – это тюрьма. Вряд ли вам захочется вместо окончания института сидеть где-нибудь на зоне.

И если вы замечаете, что в отряде у вас любовь образовалась между детьми, следите, чтобы любовь эта оставалась платонической. Ещё раз извините, что вторгаюсь, так сказать, в личное. Но и об этом я должна была вас предупредить. Ну а теперь, распределение по отрядам. Галя…

Ирина Николаевна всецело доверяла Галиному чутью. Та уже успела сегодня пообщаться немного с новыми вожатыми и сделала выводы.

– Итак, – Галя взяла бумажку, – Первый отряд, самые старшие. К ним пойдут Лариса Воробьёва и Андрей Мясников.

Импульсивная Лариска аж подскочила на месте:

– А я справлюсь?

– Справишься, – кивнула Галя. А про себя подумала, что Лариска всем своим поведением напоминает «комсомольца-добровольца». Она так далека пока от любви, что склеить роман с ней ни у кого из рябят пятнадцати-шестнадцати лет не получится. То же самое касалось и Андрея.

– Я тоже к старшим хотел, – подал голос Пашка.

– Ну уж нет, чтобы ты с ними курил втихую за корпусом… – сказала Галя.

– Товарищи, курение у нас вообще категорически запрещено, – вскинулась Ирина Николаевна, – Забыла сказать. Ни детям, ни даже вожатым на территории лагеря…

– А выпивка? – осведомился Пашка, – Наркотики там?….

– Нет, ты наверное точно хочешь, чтобы тебя отчислили из института? – вопросом на вопрос ответила Ирина Николаевна и кивнула Гале, чтобы та продолжала.

– Четвёртый отряд – Лена Богданова и Саша Дарьин, третий отряд – Андрей Стоцкий и Паша Патрикеев.

– Это скока им лет будет? – поинтересовался Пашка.

– Одиннадцать-двенадцать, – любезно пояснила Галя.

– Блин, с такими точно не покуришь. Хотя… у меня дед вон, с семи лет дымил, – пробормотал Пашка, но уже тихо, чтобы его не слышало начальство.

– Второй отряд – Марина Быкова и Серёжа Лобода. И, наконец, наши малыши, пятый отряд – Лиля Нугаева и Инга Кораблёва. Девочки, ну вы понимаете, что тут нужно быть, ну пусть не как мамы, но как старшие сёстры. У кого-то шнурки завязываться не будут, кому-то надо помочь косичку заплести.

Галя понимающе переглянулась с Лилей и та кивнула.

– На домиках у нас написаны цифры. Они показывают, какой отряд в них живёт… Может быть, вы уже запомнили, где кто… Там и ваши комнаты – в соответствии с отрядами.

– И всё так просто разрешалось…. Нельзя было раньше сказать, – Пашка ещё шире зевнул и поднялся.

– А теперь – пройдём ко мне, – пригласила Галя, – Мой кабинет напротив.

– Это ещё зачем?

Теперь у всех вожатых было чувство, что этот день никогда не кончится.

На веранде было темно, Галя звенела ключами, выбирая нужный. Её кабинет, табличка на котором гласила «Старший вожатый» – был поменьше, чем у начальницы. Но свободного места тут было и вовсе чуть-чуть. Зато тут лежали и стояли поделки, которые ребята сделали летом. Флаги, маскарадные костюмы, клей, краски, пластилин – словом, тут можно было найти всё на свете.

– Сейчас я раздам вас цветную бумагу и трафареты, будете вырезать разных зверюшек.

– На …, – Сашка Дарьин, маленький, белобрысый, поправился в последнюю минуту, – На фига?

– А потом напишите на них разные добрые пожелания, типа «Молодец, что приехал!» и положите своим детям под подушки.

– На фига?!

– Ребята, дети… в каком бы отряде они не были, они, в общем-то, все ещё маленькие. В первые дни все будут скучать по дому, даже те, кому уже пятнадцать лет. Что уж говорить о малышах! Так что вам, Лиля и Инга, предстоит немало слёз вытереть. И вот в эти дни… каждое напоминание детям, что их любят, что их тут ждали… вы не представляете, как это для них важно!

Галя раздавала трафареты слоников, обезьянок, зайчиков или кроликов, поди – разбери…

– А писать всем разное? – Андрюшка Мясников уже взял ручку, изготовился.

– Да, ребята, всем разное! Чтобы видно было, что не по шаблону. У кого нет ручек – берите цветные фломастеры – и вперёд!

Пока они писали, Галя стояла над ними, опершись ладонью на стол. Она боялась, что если сядет, то уже не сможет встать:

– И ещё, ребята, запомните: работа вожатого – это марафон. Очень трудный марафон. Спать вы будете ложиться в час или в два ночи. Но утром вы обязаны войти к детям умытыми, наглаженными (утюг покажу где) и улыбающимися.

Вот у нас песенка такая есть… переделанная. Она про комсоргов, но мы заменили… не будешь же детям каждый раз объяснять, кто такие были комсорги.

И Галя затянула негромким, но верным и чистым голосом:

Снова трубы тревоги

Играют, слышите, где-то…

Вожатый! Нас ждут дороги —

Восьмое чудо света.

Может – в лицо нам ветер,

Может, беда случится…

За все мы с тобою в ответе,

Пока у нас сердце стучится.

Будут горы сомнений,

Будут вершины открытий.

Обидят – не жди утешений,

Губы крепче сожми ты.

Галя улыбнулась ободряюще и допела:

А если случайно слезинки

Увидят у нас, это значит:

Был дождь, а это дождинки…

Вожатый вовек не плачет.

…Потом они ходили по ночному уже лагерю, снова открывали палаты – одну за другой, и клали своих зверюшек будущим питомцам под подушки. И странно, вроде бы даже усталость как-то отступила. Наверное, это пришло второе дыхание.

Наконец, занесли свои сумки в вожатские, подивились тому, какие маленькие комнатки – метров пять, не больше. Помещаются две кровати, крохотный столик. На стенах, окрашенных всё той же зелёной краской, прямо на гвоздях висят вешалки для одежды.