Рена Арзуманова - Мост через жизнь

Собака, услышав слово «гулять», моментально поднялась на лапы. Погулять бы ей совсем не помешало. Женщины продолжали сидеть. В воздухе сильно пахло тихой любовью. Собака могла различить много оттенков запаха любви. Гулять с ней никто не торопился. Ничего, подумала собака, она со временем приучит их к дисциплине. Любовь любовью, но и порядок должен быть во всём.

– Переезжай, Рая – Ольга Михайловна погладила сестру по руке.

– Ну, если ты считаешь, что Михе от этого будет радостно…

Собака, не справившись с нахлынувшими на неё чувствами и запахами, громко залаяла и, подскочив к Райке, лизнула её подбородок. Собака не любила, когда хозяева плачут. Даже если эти слезы не пахли ни обидой, ни злобой.

В утренний сладкий сон Евгении ворвалась весёлая трель телефонного звонка.

– Да. Я слушаю, – проговорила она в трубку, не открывая глаз. Она надеялась, что это кто-то ошибся номером и у неё будет возможность ещё поспать. Муж уже ушёл на работу. Он самостоятельный. Утренний кофе и горячий завтрак обеспечивает себе сам. И сын, накормленный мужем, ушёл. Будить её, кроме как тому, кто позвонил и ошибся, – некому. Так что есть ещё надежда.

– Доброе утро, Евгения Николаевна. Вас беспокоит администратор Тамара, – противный голос администратора Центра психологической помощи, в котором работала Женя, рассеял все надежды на сон. – Московское время девять утра. На одиннадцать утра у вас записан клиент.

Евгения дала отбой и открыла глаза. Откуда взялся этот клиент? Вчера, когда она уходила с работы и посмотрела расписание на сегодняшний день, она порадовалась тому, что ранних клиентов нет. И Томка хороша! Взяла за моду – звонить по утрам и противным голосом сообщать неприятные новости. С Тамарой Евгения знакома более двадцати лет. Они дружат с первого класса. И в центр на работу Тому взяли по её рекомендации. Женя убедила руководство, что если у них будет администратор с таким душевным голосом, как у её подруги, то количество клиентов возрастёт. Тома же, которая не знала, что на работу её взяли в расчёте на душевные интонации, начала говорить холодным голосом диктора центрального телевидения. Ей казалось, что так солиднее. И, что самое удивительное, количество клиентов в центре возросло.

Евгения решила перезвонить подруге на мобильный телефон.

– Доброе утро, солнышко, – нежный голос Томы заставил её улыбнуться и отложить все претензии на потом. – У тебя на одиннадцать запись.

– Вчера этой записи не было.

– Вчера не было, а сегодня есть.

– По чьей инициативе?

– По желанию клиента.

– Клиент желал именно меня?

– Нет. Клиент желал срочно.

– Срочно? А ты ему объяснила, что у нас не скорая помощь, а консультации психолога?

– Да, объяснила.

– И он продолжал настаивать на срочности?

– Да, – коротко ответила Тома.

Сердце у Евгении болезненно сжалось, споткнулось и застучало тревожно в висках. Ни вчерашний вечер, ни спокойная ночь без сновидений – ничто не предвещало, что сегодняшний день начнётся так неудачно.

– Ты заподозрила попытку суицида? – Женя знала об этой способности своей подруги. Тамара каким-то образом определяла серьёзность ситуации по интонациям говорившего по телефону.

– Нет, что ты, никакого суицида. Он хочет разводиться с женой.

– Разводиться? Ты ему объяснила, что у нас не загс?

– Жеееенечка, – ласково проговорила Тома. – Перестань капризничать. Поднимайся, собирайся и бегом на работу. Кофе я тебе сварю. Крепкий, сладкий, с кардамоном. Такой, как ты любишь.

– Я не капризничаю, Томочка. Я просто хочу понять – откуда этот клиент взялся? Я вчера уходила последней, и этой записи не было.

– Я его сегодня записала. Он позвонил в восемь пятьдесят.

– Что ты так рано делала в офисе?

– Я всегда прихожу пораньше, чтобы подготовиться к рабочему дню. Варю кофе, проветриваю помещения. Создаю уют.

– Вот что бы тебе дома уют не создавать? – пробурчала

Евгения.

– Жееееенечка, – проворковала Тома. – Дома у меня всегда чистота и порядок.

– Томк, я вот что хочу тебе сказать. Тебе, подруга, самой нужна консультация психолога. Вот скажи мне, как тебе живётся со всеми этими твоими девять ноль ноль и восемь пятьдесят? Ты же никогда никуда не опаздываешь, никого не подводишь. Тебя начальство ценит. Это серьёзные симптомы, Томочка.

– Хорошо, – покладисто проговорила Тамара. – Хочешь, запишусь к тебе на завтра в восемь десять?

– Нет, не хочу. Ты мне лучше объясни, почему ты этого нового клиента ко мне записала?

– У него голос был очень взволнованный. Я его пожалела. А ты хороший специалист.

– В следующий раз пожалей меня. Дай мне возможность выспаться.

– В следующий раз обязательно, Женечка.

– Как хоть его зовут?

– Георгий.

– Боже мой, – проговорила Евгения и, не прощаясь, дала отбой. С подругой она могла позволить себе не церемониться. Томка – она не психолог. Она обычная уютная женщина. Она не станет анализировать, копаться в подсознании, делать выводы. Она поймёт и простит. Простит и пожалеет. Пожалеет и сварит кофе. Именно такой, как она, Евгения, любит.

Георгий и Иван

– Не люблю я этот бар, ты же знаешь, – Иван отхлебнул из своего бокала светлое нефильтрованное пиво и с осуждением посмотрел на друга. – Тут всегда шумно. А мне хочется тишины.

– Зато тут пиво хорошее. Всегда свежее. А в бары, брат, как раз за пивом и ходят, а не за тишиной. Тишина – она или в музеях, или дома. Но там нет пива. А у меня дома и тишины нет. Понимаешь, нет в жизни счастья. Вернее, отдельные элементы этого самого счастья есть, но в общую картину они не складываются. Вот так вот, старик.

– Ты становишься философом. Значит, если верить Сократу, тебе не повезло с женой, – Иван отставил бокал и внимательно посмотрел на друга. Георгий отвёл взгляд. – Или с мамой.

– Маму оставь в покое, – Георгий выступил в защиту родительницы как-то вяло, без прежней убеждённости. Было понятно, что в данный момент его что-то сильно волнует.

Гораздо сильнее, чем сыновние чувства. – Я решил разводиться.

– С кем? С Эммой Львовной?

– Перестань, – Георгий болезненно поморщился. – С

женой развожусь, Ваня. Устал я.

– И правильно, – Иван одним глотком допил пиво. Поперхнулся. Закашлялся. Георгий ударил его кулаком по спине. Со стороны могло показаться, что затевается драка. – Полегче, полегче. Я к твоему предполагаемому разводу не имею никакого отношения. Но не буду скрывать, я рад, что ты принял такое решение.

– Рад?

– Да. Ты разведёшься – я женюсь.

– На ком?

– Да уж не на Эмме Львовне. Я, видимо, не такой отчаянный, каким был твой папа в молодости. Я, Герка, на Танюхе твоей женюсь.