Денис Соболев - Севера. Большой сборник рассказов

Так мы и рыбачили. Линя так и не поймали. Увидев, что я собираю снасти, кот молча ушел к палатке, предоставив мне самому тащить все снасти. Но я не в обиде – линя ведь не поймал…

Я прожил в этом месте еще пару дней. И все это время меня преследовала мысль о Борзом. Я уже просто не мог его бросить одного на берегу. За эти три дня он ни разу не позволил себя погладить, он вымогал у меня рыбу и теснил меня в палатке. Но я к нему привязался. Кот по своему обыкновению все решил сам. Он просто ушел. Я проснулся утром и не нашел его. Искать не стал…

Эта история случилась лет десять назад. И все эти десять лет я приезжал на рыбалку в это место, один или с друзьями, летом и зимой. И каждый раз Борзый молча появлялся у костра и отжимал у нас рыбу. Проводил с нами пару дней и снова удалялся. Зимой он становился нереально пушистым, прыгал по сугробам и грелся с нами у костра. И никогда никому не позволял себя погладить или тем более взять на руки.

Этой зимой он не пришел.

…Ночевки в тайге бывают разными. Бывают легкими и светлыми, июльскими. Когда солнце совсем ненадолго уходит за горизонт, накрываясь облачной периной, самым ее краешком. В такие ночи в тайге как-то по-особенному тихо и торжественно, звонко. Каждый звук выделяется, вплетаясь в общий таежный хор. Похрустывают сучки под чьими-то шагами, вздыхает кто-то глубоко и мощно, верхушки деревьев чуть шелестят под легким ветерком – полуночником.

Звездное небо огромным куполом накрывает тебя с головой, купает в звездном свете. Ты лежишь на спине, закинув руки за голову и вглядываясь в небо. А звезды кружатся над тобой, застревая в кедровых кронах. Потрескивает костерок, сучья изредка громко трещат от жара и нешумно закипает вода в котелке – будет чай…

А бывают таежные ночи тихими, тревожными. Все вокруг замолкает, даже комары падают в траву раньше обычного. Напряженное небо с одного края затянуто черными грозовыми тучами, подсвеченными снизу багровым отсветом заката. Временами где-то далеко глухо ворчит гром, прокатываясь по небу большими валунами. Налетевший резкий порывистый ветер до треска и скрипа раскачивает вдруг сосняк и вновь успокаивается. Не поют ночные птахи, но вся тайга как будто гудит, волнуется. В воздухе, густом и душном, висит ожидание грозы. И черный вал туч все ближе, накатывается, давит. Тишина уже становится почти невыносимой…

И внезапно из-под туч как будто из открытого притвора ударяет тугой поток влажного ветра, насыщенного, наполненного запахом дождя и озона! И гроза вступает в свои права, раскатисто и гулко, как гуляка ногой в дверь, бьется в стенки палатки, качает ее. И изломанные тени деревьев во вспышках молний резко очерчиваются на земле. Ветер неистовствует, гонит воду из реки на берег, дождь плетьми стегает землю, будто наказывая за что-то. А потом все успокаивается, проносится дальше. И всю ночь идет мерный дождь, утешая истерзанную тайгу и давая ей новые силы. А утром теплое ласковое солнце, и ничто не напоминает о ночном буйстве.

…Но бывают и другие ночи в тайге, какие-то нереальные. Такой была эта ночь. День до этого мы шли. Шли через болото, проваливаясь порой по пояс в черную жижу. Затянутые тиной и ряской глубокие бочаги тускло отсвечивали в неярком солнечном свете. Влажная духота и клубящиеся роем комары не давали вдохнуть полной грудью. Сил не было даже на то, чтобы отмахиваться от них. Только на следующий шаг. И еще на один. И еще… И так шаг за шагом. Вокруг скрюченными пальцами торчат подгнившие березы, и не видно края этому проклятущему болоту. Вот так срезали путь…

Началось все буднично – мы решили сбегать на лесное озеро за здоровенными окунями. Обычно путь туда занимал часа три через старый горельник, по гриве и потом самым краем ряма, густо заросшего клюквой. Но мы решили срезать путь, оставить себе побольше времени на рыбалку. Поспешишь – людей насмешишь. Вот и срезали. Первые пара километров внушила нам море оптимизма -идется легко, и мы шли, предвкушая знатную рыбалку. А потом вокруг вдруг как-то сразу стало меньше растительности, стали попадаться голые березки. Ну нас болотами не напугать, много мы их видели. Да и не возвращаться же, столько уже отмахали. Передохнули чутка ив путь, форсировать болото. Вырезали себе по жердине (в кино ж видели), чтобы дно прощупывать, и пошли. Шли друг за другом, цепочкой. Впереди Санька, я за ним. Санька – давний мой товарищ по всяко-разным таежным забродам, тайгу любит и ходить по ней умеет. Крепкий, подтянутый, молчаливый и надежный, как топор (надежнее топора в тайге только нож).

Пошли не спеша. Кто его знает, насколько оно большое, это болото. По всем прикидкам не должно оно быть большим. Хотя вокруг – Васюганье, самая большая в мире система болот.

Идем и идем. Поначалу переговаривались. Потом Санька замолчал, тяжело отдуваясь. Да и я уже не очень был способен на разговоры. Через час ходу остановились отдышаться – тяжело нам дается этот переход, ох тяжело… Только мы остановились, и комары тут же покрыли нас густой шапкой, норовя залезть в рот, нос, глаза и уши. Ааа, зараза! Делать нечего, нужно идти… Еще через час я начал волноваться – болото уже должно было кончиться. Но поглядев по сторонам, я разочарованно вздохнул – края не видать. Все те же голые березки и пожухлые кусты, все те же бочаги и кочки. Мы были мокрые насквозь. Солнце постепенно миновало зенит, а мы все шли и шли. Стало понятно, что мы заблудились. Санька, идя впереди, отпустил направление и ушел с курса. А я как телок на привязи шел за ним, не сверяясь с ориентирами. Первое правило заблудившегося – стой. Стой там, где понял, что заблудился. Не мечись по тайге, не пытайся найти путь обратно. Остановись и успокойся, осмотрись. Вспомни, что видел по дороге (неплохо бы еще иметь привычку по пути подмечать ориентиры). Отдохни, привяжись к местности и только после этого решай, что делать дальше. И если не уверен в том, что понял, как выйти – сиди на месте. И если тебе хватило ума перед выходом в тайгу сообщить кому-нибудь, куда именно ты идешь и в каком квадрате будешь находиться – тебя найдут.

Но к нам это правило было неприменимо – в болото невозможно просидеть долго, нужно выбираться на сухое, разводить костер и думать, как выбираться назад. О рыбалке мы уже забыли. И мы шли – мокрые, злые на себя за такую глупость. Благо, всего груза с собой – спиннинги. У Саньки телескоп, ему проще. Мне же приходилось все время следить, как бы не обломать хлыстик обо что-нибудь. Пить хотелось невозможно, но вода в болоте была очень грязной, а с собой не было ничего для очистки.

Солнце постепенно скатывалось все ниже. Время неумолимо близилось к вечеру. Это ж сколько мы уже идем?! Таежники, блин… Так, надо ускориться. Я обогнал Саньку, вручил ему свой спиннинг и пошел вперед, выбрав направление. Я понятия не имел, куда именно нам двигаться, но общая карта местности в голове все равно была. И мы с Санькой рванули. Рванули до хрипа, спеша вырваться из удушливых объятий болота на сухое, где можно развести костер, обсохнуть и просто посидеть, вытянув гудящие ноги и привалившись спиной к теплой сосне…