Денис Соболев - Севера. Большой сборник рассказов

– Ж-живой вроде – прохрипел Вовка и попытался сесть.

Мы рванулись к мужикам, помогать. Пострадавших там, слава Богу, не было – береза хорошо тормозила кроной о стоящие рядом деревья. Все время, пока мы помогали устранить последствия Вовкиной эскапады, он сидел под почти облетевшей уже черемухой и приходил в себя. Закончив восстанавливать лагерь, мы с охотниками вместе подошли к Вовке:

– Ты зачем березу свалил?!

Вовка затравленно смотрел на нас, возвышавшихся над ним тесным строем:

– Ну я это… дрова же… ну а чего их по всему лесу собирать? А береза… она же горит хорошо… – закончил он севшим голосом.

– Она живая! – один из охотников, тоже Вовка, гневно указывал на пышную золотую крону. – Живая! Зачем живую березу на дрова, чучело?!

– Ну ты это, зачем чучелом-то? Ошибся парень, бывает – я вступился за товарища, хотя именно те же вопросы крутились у меня на языке. Но своих в обиду не даем, так что нечего.

– Ошибся?! – продолжал бушевать Вова-охотник. – Ошибся?! Зеркало снес и весь бок ободрал!

– Оплатит, не переживай. Живые все, и слава Богу.

В разговор вступил второй охотник, здоровенный мужичина с руками, похожими на совковые лопаты:

– Я думал, он не выживет – он кивнул на нашего Вовку. – когда береза пошла, он ее оттолкнуть пытался, дурень. Ну она комлем ему и сыграла, он метра на два подлетел точно. Как голова не отскочила?…

В общем, с теми охотниками мы замирились, и охота тогда удалась. Вовке, правда, ружье не дали. На всякий случай.

Но как-то учиться охоте ему все же было надо, и мы брали его с собой в тайгу, на рябчика и косача. И под нашим чутким руководством он смог-таки добыть первого в своей жизни рябка. Правда, и тут без казуса не обошлось. Приехали мы на зимовье в Верхне-Кетском районе Томской области. Конец сентября, лист уже упал, тайга прозрачная стоит и такая предзимняя, умиротворенная. Первый день у нас пролетел как птица. Не успели оглянуться, а уже густые осенние сумерки упали на тайгу, спрятали очертания деревьев.

В углу тихо гудит буржуйка – настоящая, чугунная. Ох и намучились мы с ее доставкой сюда, но оно того стоило. Протопишь хорошенько, и сутки тепло держит. В совсем уж лютые морозы разок ночью подкинешь пару полешек, и спи себе дальше. На столе у маленького слепого окошка шипит масленка, тихо скрипит помехами приемник. Мы обсуждаем завтрашнюю охоту. Вовка с горящими глазами вертит головой, слушая то одного, то другого. Он уже там, в тайге, бродит с ружьишком, ищет своего рябчика. Я сижу у стола, Леха валяется на нарах, Вовка притулился на нарах в углу. В глазах – просто детский восторг и нетерпение. Взрослый мужик вроде, а гляди ж ты… За вот эту его открытость к жизни мы его и любим, дорожим дружбой. Какой бы он нескладный ни был, а человек хороший, наш.

Разговор неспешный, размеренный. Куда спешить? Вот за такими вечерами и разговорами мы и едем в тайгу, в зимовья. Когда вот так сидишь с друзьями вечером, планируешь охоту или просто травишь байки. Пахнет табаком и свежеоструганными досками – подновили дверь, чаем пахнет со смородиной и ружейной смазкой. И порохом. Днем постреляли – вечером почистили. Такие простые и такие важные дела, такие любимые заботы…

Утром, наскоро позавтракав, отправились на поиски рябчика. Здесь его что голубей в городе – много. Знай только как подойти, и без трофея не уйдешь. Вовка не знает, поэтому мы с ним в паре в одну сторону пошли, а Леха в другую. Я решил понатаскивать друга на манке да на подход. Отошли от зимовья подальше, остановились. Я достал из-за пазухи висящий на шнурке дедовский еще манок, латунный, звонкий. Посвист и слушаем, ждем. Потом еще. Переход и снова маним. И вот он, долгожданный ответ. Замерли, ждем. Свистнул, рябок ближе отозвался. Перелетает к нам, значит. Вовка уже весь трусится от нетерпения, глаза горят, руки ружье тискают. Я его руку сжал —тихо, мол, не суетись, а сам снова маню. И вот рябчик выпорхнул на сосновую ветку метрах в 10 от нас. Уселся, голову набок склонил, и смотрит. Он на Вовку, Вовка на него.

– Стреляй – не разжимая губ прошипел я.

– Ага – Вовка кивнул и медленно так начал поднимать ружье.

«Уйдет» – подумал я. И не ошибся. Рябчик только что под ноги не сплюнул, когда сорвался с ветки и, петляя, умчался вдаль. Вовка сдуру пальнул ему в угон. Не попал, конечно.

На него было жалко смотреть: глаза полны обиды, губы зло сжаты.

– А чего он? Я же даже ружье не поднял. Как его стрелять-то?!

– Не горюй, Вовка. Тут рябчиков много. И если этот своим не расскажет, возьмем трофей.

Вовка уставился на меня с таким непониманием во взоре, что я смутился – ну нельзя же так…

Следующего рябчика даже манить не пришлось – он вылетел прямо перед нами, уселся на пень и уставился на нас столь нагло, что я даже немного смутился – мы, наверное, на его территорию посмели зайти. Но вот Вовка не растерялся. Он не стал терять время на размышления, вскинул ружье и жахнул из обоих стволов. Отдача чуть не вырвала ружье у него из рук, я от дуплета под самым ухом чуть не оглох. Я думал, что рябчика разнесло в пух и перья, но нет. Он лежал сразу за пеньком, снесенный туда, как мне думается, ветром от пролетевшей мимо тучи дроби. В голове его зияла маленькая аккуратная дырочка. Из всего заряда в него угодила ровно одна дробинка. Ну Вовка, ну ювелир!

Надо ли говорить, каким счастливым был Вовка? Его глаза светились торжеством, он готов был пуститься в пляс. Да и я, честно признаться, очень был рад за друга.

Вечером мы торжественно варили похлебку из Вовкиного рябчика. И надо было видеть, как теперь уже охотник блаженно щурится, слушая, как мы нахваливаем немудрящую еду…

С той поры много воды утекло, Вовка успел побывать на паре десятков разных охот и даже добыл целую утку. Правда, была она подсадной, и Вовка чуть не был крепко бит, но добыл-то он ее честно!

И с той охоты главной Вовкиной мечтой стало добыть лося. Ни много ни мало. Уверовал Вовка в себя страшно и был готов сойтись с ним даже врукопашную. И случилось так, что мы в очередной раз отправились на охоту в томскую тайгу, на самые севера, в Васюганье. Лося там много, и Вовка об этом знал. Много слышал от наших местных друзей рассказов про охоту на таежного исполина, да и котлеты из сохатого там всегда были на столе.

Особенно Вовку впечатлил рассказ местного егеря Иваныча, который рассказал занимательную историю об охоте на лося вплавь. Идешь, мол, на лодке по реке, а поперек сохатый плывет, только рожищи на водой и видно. И догоняешь его на лодке, на рога ему веревку петлей и тянешься за ним. А уже у самого берега догоняешь, ножом по горлу раз и готово. Выходит лось на берег и падает. И ты его тут спокойненько разделываешь, в лодку грузишь и домой.