Надя Вафф - По совести

Уже на суде, сидя на скамье подсудимых, он надеялся на мягкость приговора. Толик не считал себя злостным преступником: признался, раскаялся, сотрудничал со следствием. Вот только одно обстоятельство тревожило его: по результатам ревизии в магазине обнаружилась большая недостача. На допросах следователь каждый раз спрашивал одно и то же: «Что ты, Толик, прихватил с собой из магазина?» Получая отрицательный ответ, умолкал, а однажды проговорился, что срок зависит от того, насколько Толик говорит правду. И он ждал оглашения приговора, желая всем сердцем, чтобы скорее закончился этот кошмар.

Но пытка продолжилась, когда судья вызвала Ольгу, ту самую продавщицу из магазина.

– Удалось ли выявить факт недостачи товара после проникновения подсудимого в магазин? – задала свой вопрос судья.

Ольга опустила глаза, было заметно, как у неё задрожали руки. Её минутное молчание показалось Толику вечностью. Он вдруг почувствовал, что сейчас должно случиться что-то плохое. Сердце его забилось, застучало, зарвалось. Ольга вся напряглась, стараясь заглушить в себе озлобленный крик заведующей: «Недостача есть, и она большая. За такую сумму кто-то ответить должен. Так что решай сама, кто будет отвечать: ты проторговавшаяся или Толик проворовавшийся». Сработал инстинкт самозащиты, и Ольга выдохнула:

– Недостача была.

Как летят под откос поезда, Толик видел в фильмах про войну. Смотрел на экран и вздыхал: «Хорошо, что товарняки. Страшнее, если бы вот так, по насыпи вниз – пассажирские». Он даже тогда и представить себе не мог, что должен чувствовать человек, находящийся в вагоне, сошедшего с рельс поезда.

– Фамилия, – майор даже не поднял на Толика головы.

– Хромов.

– Как же ты надоел мне, Хромов, – майор оторвал взгляд от бумаг. – Ты что меня измором взять решил? Я тебе уже тысячу раз повторял – судимость у тебя пока не закрытая. Как только всё устаканится, мы тебя сразу в армию заберём, ты только не передумай к тому времени. Иди, Хромов, не пудри мне мозги.

– Я завтра опять приду. Вы же знаете. Может, не будем мучить друг друга, решим зараз все вопросы.

– Чего решать-то, Хромов. То, что ты в армию хочешь, я уже слышал. Отвечаю – пока не положено.

– Я в Афган пойду, только возьмите.

– Ух ты, – майор присвистнул, – тебе чего на малолетке мозги что ли отшибли, если ты сам решил под пули пойти? Или ты думаешь, там наши пацаны с душманами в бирюльки играют?

– Мозги на месте, – процедил сквозь зубы Толик, – про бирюльки не думал. Отдать долг Родине хочу.

– А ты что, у Родины занял что ли? – заржал майор, потом улыбка сошла с его лица. – Сядь, Хромов. Рассказывай, что тебя так на службу приспичило?

– Мне восемнадцать. В этом возрасте всех нормальных пацанов в армию забирают. Да, я – ненормальный, но не ходить же мне всю жизнь с этим клеймом. Заберите меня на службу, прошу Вас. Я же знаю, что в Афганистан можно даже добровольцем уйти. Я на любой расклад согласен.

– Чудной ты, Хромов, – майор задумался. – Приходи завтра после обеда. Хотя – нет, ближе к вечеру приходи. Может, помогу тебе чем-нибудь.

Из Афганистана Толик первым делом направился в Термез. Город был приграничным, и он решил остановиться здесь ненадолго, чтобы купить подарок матери и немного посмотреть, как живут люди в местах, далёких от его родной земли.

Шофёр, который должен был доставить Толика на территорию базы пограничного патруля, оказался малым разговорчивым, и всю дорогу рассказывал своему пассажиру о Каратепе. Каратепа по его словам – это место преклонения всех буддистов, которое как раз и находится на этой самой базе, куда должны были они вскоре прибыть.

Закончив с оформлением необходимых документов, Толик направился на знакомство с Чёрными холмами.

– Ты, к северному холму путь держи, там старый монастырь найдёшь, а дальше сам всё увидишь, – помахал ему вслед шофёр, с которым Толик успел подружиться.

– Спасибо, – поблагодарил Толик и двинулся в путь.

Шёл неспеша, наслаждаясь тишиной. Толик и сам того не заметил, как оказался возле какого-то странного сооружения. Взгляд его хотел было устремиться вверх, но тихий звук, донёсшийся из глубины древней арки, заставил Толика поглядеть в другом направлении. В итоге так никого и не увидев, он решил идти дальше. Минуя арку за аркой, Толик вышел на сравнительно открытую площадку и внезапно для себя возле одной из полуразрушенных пещер, заметил девушку. Она так увлечённо пыталась разобрать какую-то вытертую временем надпись, сделанную на непонятном языке, что даже не заметила, как он подошёл.

– Привет! – стараясь не напугать её, сказал Толик, но девушка всё равно вздрогнула от неожиданности, поглядела на него и вдруг краска залила её лицо:

– Ассаламу алейкум, – потом заулыбалась. – Салом!

– Меня зовут Анатолием, – Толик хотел было протянуть ей руку, но вовремя сообразил, что перед ним девушка, – а тебя?

– Так нельзя, – смутилась она, – я лучше пойду.

– Хорошо, тогда я пойду вслед за тобой, – уверенно сказал Толик, – но тебе всё равно придётся сказать мне своё имя. Иначе как я тебя потом найду?

– Меня зовут Зилола, – представилась она. – Зачем ты хочешь меня искать?

– Я хочу жениться на тебе, Зилола.

– Какой быстрый, – Зилола покраснела. – Ты ведь и не знаешь меня вовсе, видишь первый раз. Разве так можно звать девушку в жёны? Для этого нужна любовь.

– Так ты мне нравишься очень, я тебе разве этого ещё не говорил? Вот я, балбес, – Толик хлопнул себя по лбу. – А ты на самом деле согласилась бы выйти за меня замуж?

– Так нельзя, – тихо проговорила Зилола, и повернулась, чтобы уйти, но Толик поймал её за руку.

– Я солдат, Зиля. Из Афгана вот, домой возвращаюсь. Решил малость мир поглядеть по пути к дому, и вот тебя встретил. Ты не бойся меня, не убегай, я тебя пальцем не трону. Мог бы, конечно, и снасильничать, я слабого пола уже два года не видал, но не хочу. Не зверь же я, чтобы по инстинктам жить. Надо как-то по-людски, по совести. Да и нравишься ты мне очень. Выйдешь за меня замуж, Зиля?

– Да, – не поднимая глаз, тихо прошептала Зилола, – но одна я этого решить не могу. Брат у меня есть, он за меня отвечает. Я без его благословения шагу ступить не могу.

– Тогда веди меня к своему брату, – решительно сказал Толик, – как, кстати, его зовут?

– Шавкат. Только как мы в городе вдвоём появимся? Так нельзя. Шавкат рассердится.

– А мы сделаем хитро. Ты, Зиля пойдёшь далеко впереди меня, чтобы ни один встречный ничего не заподозрил. Когда в дом зайдёшь, ты Шавкату про меня ничего не говори, мы с ним, по-мужски беседовать будем. Как там по вашему «здравствуйте»?

– Ассаламу алейкум! – улыбнулась Зилола. – Ты смелый и честный, ты понравишься Шавкату.