Любовь Сушко - Последний герой. Князья и воины

– Может, в рай отправишься? – поинтересовался бес.

– Нет, – твердо произнес он – из рая я не смогу за Александром смотреть. И он станет прекрасным и прославленным из нас.

– Да, – согласился тот, – и самым несчастным из всех, – потому что тот, кому много дано, с того много и спросится.

– Но и в этом есть его величие. А что хорошего в том, что с нас и спрашивать ни за что не станут, – и после этих слов прямо и серьезно смотрел на них князь.

– Так вот ты какая, а я и не замечал до сих пор, но твоя слава во внуке твоем останется. Твоя дочь всем богатырям богатыря родит, тогда снова оживет о тебе память.

Сегодня был его день, Мефи был щедр на обещания. Но зачем Демон призвал его, или хотел упрекнуть за то, что он не внимателен к тем, кто с ним рядом и кого он так яростно завоевывал совсем недавно.

– Пообещай мне, – прервал его размышления и обратился к нему в это время Мстислав

– Весь к вашим услугам, – шаркнул ногой тот, – хотя еще не ведаю, о чем ты просить станешь.

– Пообещай, что покажешь мне внука моего, – потребовал он почти сурово.

– В этом нет необходимости, рано или поздно ты с ним все равно встретишься.

– Но я ни о том, – не унимался Мстислав, – на земле, в самую ответственную для него минуту я должен с ним обязательно увидеться и помочь ему.

– Этого делать не положено, – твердо прервал его бес, – я никогда такими вещами не занимался.

– Ты не можешь этого? – насмешливо спросил он

– Мало чего я не могу, но этого делать не желаю, и не проси меня даже, уже настойчивее произнес он.– Почему я должен делать для тебя какое-то исключение. Кажется, он был искренне удивлен этому, но ничего больше не ответил, понимая, что князь его ставит в довольно трудное положение. Он никогда не обещал того, чего не выполнял потом, но и выполнять такой просьбы ему вовсе не хотелось. И означало это, что он признает свою беспомощность. И говорил он неопределенно:

– Хорошо, мы посмотрим потом, если такая возможность будет, я возможно и сделаю что-то, и не смей требовать от меня большего, – говорил он. И тут же упрекнул себя за то, что пошел на поводу у этого парня. Но и менять что-то было поздно, Он никогда не отступал от задуманного.

Демон усмехнулся, глядя на то, как ему приходилось выкручиваться. Но он добился очень важной вещи, теперь этот тип должен будет помочь и Мстиславу, и надолго его запомнит. Ему удалось и для Александра что-то важное сделать. Хотя он знал, что все затеи завершаются провалом, но было ли хоть одно дело в этом мире, которое он с треском не заваливал.

Он не мог скрыть своей зависти бесу, ему удавалось почти все, в то время, как ему ничего не удавалось. Сначала он не верил в фатальный исход, но потом понял, что так все и есть, и стал привыкать к тому, что из всех его затей ничего не получалось. Но снова в душе появилась надежда, и он понял вдруг, что на что-то он все-таки может сгодиться.

Бес отлично все это понял. И знал, что теперь перед ним стоит еще более сложная задача, помогая князьям, надо было насолить бесу. Если в отношении он какие-то принципы нарушит, тогда все будет отвратительно. Но он не мог допустить такого.

В тот самый момент и появился перед ним понурый, обреченный схимник. И стоял он, взирая на этих нечистых. Но как ни странно, перекреститься ему не хотелось, потому что что-то странное происходило в душе его. И понимал он, что не случайно провидение его сюда привело. И Демон его в тот самый миг заметил, и по тому, как неожиданно он свой монолог оборвал, заставил он беса на себя пристальнее взглянуть.

– Кто он такой и зачем тут появился? – спросил в тот самый миг Демон у сведущего приятеля своего. А тот и на самом деле знал все.

– А это и есть князь Мстислав, только уже в самом конце жизни своей, а тогда в середине мы его видели, вот и ушел он от мира в свои воспоминания и размышления, смирился он и к Богу своему взор обращать все чаще стал. Хорошо, что в самом конце опомнился и понял, что глупость это полнейшая. Но с Алексом нашим не произойдет такого. Он все чаще пытался сократить имя нового князя, потому что так ярче было, – а ведь богу душу свою хотел отдать.

Но они снова перенеслись на несколько лет и оказались в другом времени. И бес готов был искушать своего собеседника такими вот трюками.

Ничего не ответил на это князь, только усмехнулся он.

Может, он и спас бы жизнь свою, только в те минуты все про него позабыли, и никто не думал о том, какой жалкий и несчастный финал его поджидал потом, хотя в начале он был так уверен в том, что правильным путем идет. Но даже среди народа божьих угодников помнят недолго, – смеялся над ним, вполне довольный тем, что увидел, бес.

– Он всегда рвался к большим делам, – читал в это время невидимую для человеческого ока летопись демон, он узрел именно то место, где о Мстиславе было написано, – и не было на Руси земли, которая не хотела бы иметь его у себя князем, и не любила бы его. И не может вся земля русская забыть его доблести. Это что, несправедливо? – спросил он удивленно.

– Только наполовину, – отвечал ему бес, не обязательно верить тому, что летописец из любви, ненависти или по велению другого князя написать может.

И в этих словах был свой резон, но как все было на самом деле, никто больше сказать не мог.

– А уж не Александровой ли летописи ты кусок прочитал? – спросил бес, и невозможно было понять, шутит ли он или говорит серьезно.

– Ничего я не перепутал, о Мстиславе это сказано, но в этом они очень похожи.

А схимник все еще стоял перед ними, прислушиваясь к их спору, хотя думал он о чем-то своем далеком, одному ему ведомом. Но понять, что их волновало и тревожило в тот момент, было очень трудно.

И Демон ласково к нему обратился, и заговорил о том, о чем бес никогда не говорил:

– Ты горевал о том, что только дочь у тебя родилась Александра, но она станет матерью самого мужественного, самого прекрасного из русских князей, его будут помнить, даже когда забудутся все остальные. И святым он прослывет, и грешным, но останется самым прекрасным.

Эти слова схимник услышал. Только он все еще смотрел на уходящего князя: и в свете луны в длинных одеждах он в длинных своих одеждах стройнее и выше казался.

– А приведи сюда Александра, мы так много о нем говорили, что мне захотелось на него взглянуть.

– Но он не родился еще, а призраки умерших легко перемещаются во времени, с этими же труднее будет управиться. По твоей прихоти не стану я тревожить тех, кто не рожден еще, – запротестовал бес, и не понятно было не хочет ли он делать этого, или ничего такого сделать не может.

– Тогда на отца его не мешало взглянуть, – Демон был страшно упрям, и просто так отступать не собирался.