Галина Вольская - Дом на берегу

В нашей семье не говорили с детьми о деньгах, считалось, что дети могут стать жадными от таких разговоров. Домашнее хозяйство вела мама, я очень редко ходила в магазины, не задумывалась, откуда что берется. Как-то очень удивилась, когда Толя упомянул о вкусных ребрышках, приготовленных его матерью, как о редком деликатесе. Я думала, что и в других семьях питаются так же, как у нас. Мой отец зарабатывал прилично по тем временам, к тому же помогал один из родственников, работавший заведующим магазином военторга. То есть у отца имелась возможность покупать по магазинным ценам вещи и продукты, являющиеся для всех дефицитом. В общем-то, я имела мало представлений о реальной жизни, видела мир через розовые очки, верила во всеобщую доброту и порядочность, меня слишком от всего огораживали. Толя называл меня тепличным растением.

Летом я вновь поехала поступать в университет. Приехали с отцом за месяц до вступительных экзаменов, отец снял мне квартиру, нашел репетиторов, которые помогали абитуриентам готовиться к экзаменам. С одним я занималась физикой, с другим математикой. Познакомилась с Ниной Фадиной, которая готовилась к поступлению тоже на физический факультет университета, иногда мы занимались с ней вместе у нее дома. Девушка с очень властным характером, школу она окончила с золотой медалью. Однажды мы с ней долго спорили из-за вроде бы ошибки в учебники физики. Мне с огромным трудом удалось ее убедить, что ошибки нет.

– Надо же! А учительница со мной согласилась.

– Да она просто устала с тобой спорить.

Конкурс на отделении радиофизики и электроники, куда мы с Ниной подали документы, был сравнительно небольшой – 2,5 человека на место, на других отделениях меньше, но это был конкурс медалистов, слабые ученики сюда не шли.

Сдала письменную математику на «4», устную на «5». На экзамене по физике я растерялась, обнаружив в задаче лишнее условие, но преподаватель отнесся ко мне лояльно, оценку снижать не стал, тем более математика письменно и устно была сдана хорошо. Были еще два экзамена по непрофилирующим предметам – сочинение и зачем-то химия, которая нам во время учебы ни разу не встречалась. Эти предметы я сдала на «4», сочинение писала на свободную тему. Я стала студенткой первого курса физического факультета Саратовского государственного университета.

С Ниной мы оказались в одной группе, девушек на нашем отделении было мало, тридцать из ста. Первоначальный состав нашей группы – двадцать парней и девять девушек. Потом состав менялся, после первой сессии отчислили шесть человек, но появлялись другие, те, что возвращались из академического отпуска. В этой группе у нас также образовалась четверка подруг, кроме нас с Ниной еще две девушки – Ира и Стелла. Все девушки, кроме меня, саратовские. Ира старше нас, поступила в университет после техникума, но по виду ничем не отличается, никто не верит, что ей уже 22 года. Мы держимся все время вместе, занимаем друг другу место на лекциях. Если кто-то из нас отсутствует, подруги подкладывают в тетрадь копирку и пишут лекции в двух экземплярах. По одному из предметов у меня чуть ли не все лекции оказались написаны подругами. Я мучилась, разбирая их почерки, но зато сдала на «отлично».

Место в общежитии мне сначала не дали, наша семья считалась обеспеченной, я продолжала жить на той же квартире, в которой жила, готовясь к экзаменам. Вместе со мной жила студентка первого курса медицинского института. В ноябре мне предложили общежитие, подселили к пятикурснице. Некоторые студенты, особенно на старших курсах уходили на квартиры, сохраняя за собой место в общежитие. Поэтому в комнате, где числилось четыре человека, эта девушка жила одна. Меня она встретила не очень дружелюбно, сказала, что мне будет трудно с ней.

По дому я скучала немилосердно. Шумный, пыльный, суетливый Саратов мне не нравился. Раздражала толкотня, давка в транспорте, очереди в магазинах. За любым пустяком, даже буханкой хлеба надо было выстоять сначала длинную очередь к кассе, потом к продавцу. Не хватало теплой, ласковой поддержки отца.

К первому экзамену по математическому анализу решила готовиться дома, благо времени на подготовку давали по 9 – 10 дней. Да и к соседке—пятикурснице приехал муж. Им надо создавать условия, искать по другим комнатам где переночевать, в первую сессию только этого не хватало! Но не возражать же, нам тогда пятикурсники казались чуть ли не полубогами.

Математический анализ был самой трудной дисциплиной на младших курсах. Большинство студентов с физического факультета отчисляли именно из-за этого предмета. Навыков по ведению конспектов у нас еще не было, только потом я научилась записывать за преподавателем подробнее и понятнее, ничего не сокращая. А вначале в моих тетрадях были только малопонятные значки без комментариев, которые я переписывала с доски. К тому же и эти тетради я потеряла, забыла в одной из аудиторий, переписывала лекции у других. А математический анализ с первой лекции ошеломил своей абстрактностью, искусственностью, множеством незнакомых обозначений. Уловить, по каким признакам можно допускать то или это я не смогла, казалось, что можно допустить или предположить все, что угодно. Попыталась просто заучивать, но это было почти нереально, тем более для меня, не привыкшей к зубрежке. А тут еще, когда надо было ехать в Саратов, начались снежные заносы, автобусные рейсы отменили, пришлось ехать на поезде через Аткарск 12 часов. Приехала измученная, не выспавшаяся, с полной «кашей» в голове и ужасом перед предстоящим экзаменом. Конечно, я его завалила, пересдавала после каникул.

Экзамены в университете сильно отличались от школьных и даже вступительных экзаменов. Надеяться на счастливый билет не приходилось. Ответ по билету был только началом разговора, потом могли попросить доказать любую теорему полностью, не ограничиваясь только формулировкой. Для хорошей отметки нужно было знать весь материал.

На танцы в общежитии я почти не ходила, иногда только соседка по комнате вытаскивала. Она училась в педагогической группе, диплом ей писал муж, на практику она ходила редко. Муж постоянно уезжал в командировки, она сидела в комнате и занималась своей внешностью. Такого количества косметики я никогда раньше не видела. Она пользовалась всем этим очень умело. Выглядела в результате на редкость эффектно, все сразу обращали внимание. Рост у нее средний, фигура не идеальная, но она натуральная блондинка, глаза большие, серые, красиво одета, подкрашена, причесана. Недостатка в партнерах на танцах она никогда не испытывала, а если кто-то начинал сильно приставать вытягивала руку с кольцом на пальце: «Мы замужем!» И я как-то, выходя из аудитории, услышала: